Ангелы Эванжелины (СИ) - Лис Алеся Страница 8

Эта мысль, так внезапно возникшая в голове, пугает меня не на шутку. Нет, так не должно быть. Этот мир не мой. Он чужой и непонятный. А я хочу обратно к своей привычной жизни, где я — беззаботная студентка, у которой еще все впереди, а не вдова с неудачным браком за плечами.

Глава 5

Уже три дня мы живем в Айнвернисе. И за эти три дня абсолютно ничего не происходит. В основном я сижу в своей комнате. Один раз в день выхожу ужинать в общий зал. И один раз за все это время мне посчастливилось выбраться на прогулку.

Заняться в этих четырех стенах мне решительно нечем. Вот что раньше делали благородные леди? Вышивали, ткали всякие-разные гобелены, читали, музицировали. Из всего выше перечисленного я люблю только читать. Но и тут не пруха. Буквы этого мира для меня загадочные бессмысленные закорючки. Признаюсь честно, я один раз все же выбралась на разведку по замку и обнаружила потрясающую библиотеку. Только вот толку мне с нее никакого.

Сейчас уже вечер. Мы чинно сидим в зале за столом и ужинаем. Как правило в этом действии нас участвует трое: я, Теодор и Риган. Но в сей раз исключение из правил. За трапезой к нам присоединяется Сет. Он горд и преисполнен торжества, что его наконец-то допустили к взрослому столу.

Ужин проходит в атмосфере унылого молчания и позвякивания столовых приборов. Риган пару раз в самом начале пытался втянуть нас в разговор, и если я охотно шла ему на встречу и с любопытством слушала разные лекарские байки, то Эмерей молчал и дулся как мышь на крупу К тому же кидал на нас такие хмурые взгляды, что разговор нет-нет, да и затих.

Вяло ковыряюсь в тарелке с горохом, но так не осмеливаюсь поднести ложку ко рту. С детства ненавижу это блюдо. Краем глаза замечаю. что бедняга Сет тоже измучился не на шутку, пытаясь извлечь из тарелки этот сомнительно аппетитный гарнир и скормить крутящемуся под ногами щенку.

— Сет, — грозно сдвигает брови Тоедор, заметив маневры сына. — Разве так полагается вести себя взрослым людям?

Мальчик виновато опускает глаза, покраснев как помидор, но рука с зажатым в кулаке горохом ныряет под стол, где тут же облизывается ненасытным животным. Заметив мой внимательный взгляд, ребенок тушуется и вытирает мокрую ладонь об брюки. Я подмигиваю этому диверсанту и вновь принимаюсь издеватся над гарниром. Именно в этот момент мне приходит в голову ну просто гениальная идея. Как я раньше до этого не додумалась?!

— Теодор, — поднимаю голову и смотрю в прямо в глаза своему опекуну. Что-то вспомнилась мне сценка из Маугли, когда он проверял может ли какое-то животное выдержать его взгляд. Так вот, сейчас я именно так себя и ощущаю, как маленький беззащитный кролик перед повелителем зверей, и едва сдерживаюсь от хихиканья. — Можно я буду учиться?

— Учиться, — поднимает брови Эмерей. — Эва, тебе не кажется, что это несколько запоздалое для тебя занятие…

Щеки наливаются краской от такого неприкрытого сарказма. Он что думает, я не понимаю этого?

— Я ничего не помню, ─ стараюсь держать себя в руках и объяснить этому тугодуму все поподробнее. ─ Совсем. Не умею, ни читать ни писать, да и о нашей стране, — тут я едва удерживаюсь, чтобы не сказать о мире. — Ничего не знаю. Как же я жить буду?

Мрачный взгляд Теодора буквально жжет меня и заставляет чувствовать глупо.

— Но доктор в больнице уверил меня, что это временно, ─ и столько изумления в его голосе, что я даже внутренне хмыкаю.

— А сколько это "временно" продлится? День? Месяц? Год? Сколько мне ходить необразованной? ─ стараюсь достучатся до его серого вещества.

Эмерей буравит меня нечитаемым взглядом, а я скрещиваю пальцы под столом на удачу.

— Тео, а ведь девочка права, — встревает в наш разговор Риган. — К тому же это может помочь ей все вспомнить.

На несколько минут за столом воцаряется тишина, которая нарушается лишь методичным стуком собачьего хвоста по полу, видимо щенок снова выпрашивает у Сета лакомство.

— Хорошо, — медленно, растягивая звуки, произносит Теодор. — Поговорю с мастером Дуги.

Улыбаюсь от радости на все тридцать два, чем ввергаю уважаемого лэрда в небольшой ступор. Что ж читать, я думаю, научусь быстро, главное буквы запомнить, будем надеяться, что тут не так как в восточных странах — один иероглиф обозначает целое слово, а то и несколько.

Но я ничего не знаю о мире, в который попала, и этот пробел тоже не мешало бы заполнить. Об этом сразу же и говорю Эмерею. На сей раз он думает значительно дольше. Я с тревогой смотрю на упрямую складочку, прорезавшую его переносицу, и в ожидании стискиваю кулаки. Не знаю почему это так важно для меня, но отделаться от этого ощущения не могу.

— Па, — внезапно подает голос Сет. — Пускай Эва со мной ходит на уроки.

Удивленно округляю глаза. Не успеваю подобрать с пола челюсть, как получаю еще одну неожиданную поддержку.

— И правда, Тео, — одобряет эту идею Риган. — Это дельная мысль.

Граф растеряно смотрит на этих неожиданных союзников и вздыхает.

— Что ж. Пускай, — с видимым неудовольствием говорит он. — Ума не приложу, зачем тебе политология, история, естествознание. Большинство женщин считают эти предметы скучными…

— Я так не считаю, — качаю головой, радуясь своей победе и обретению двух таких чудесных защитников.

Граф скептически смотрит на меня, но ничего не говорит. Ужин заканчивается уже в привычном для нас молчании, только мы с Сетем время от времени заговорщиски переглядываемся, а доктор посматривает на нас с непонятной улыбкой.

— За одно и за Сетом приглянешь, — в самом конце трапезы добавляет Теодор, грозно взирая на сына. — А то этот ребенок думает — я не знаю, что он иногда сбегает с уроков…

Сет покаянно опускает голову, но я на секунду вижу в его глазах некий бунтарский огонек, который, впрочем, тут же сменяется на взгляд невинного агнца. А этот парень совсем не прост.

С мастером Дуги мы вместе составляем мой план обучения. Не знаю, кто его поставил в известность о моей проблеме — Теодор или доктор, но он весьма трепетно и терпеливо относится ко мне. Да и вообще этот милый и наивный старичок мне сразу нравится. Он чем-то неуловимым похож на нашего завкафедрой Николая Афанасьевича и сразу завоевывает мою симпатию и доверие. Естественно в пределах разумного.

Буквы виниконского языка оказались не настолько сложными, более того, я даже нашла несколько символов очень похожих на латинские. Это вселяло уверенность и оптимизм. С цифрами оказалось еще проще, выучить их было нетрудно, математические операции я и так знала, а решение особо мудреных задач мне было и не нужно.

Через некоторое время у меня получалось уже довольно-таки сносно читать детские книжки по типу “Курочки рябой”. Именно этой народной сказки в Виниконии, естественно, не было, зато присутствовали другие: “Тильда и волшебный орешек”, “Золотой тюлень и жадная вилланка”, “Алая Ленточка”. Некоторые предания были мне не известны, но встречались и такие, в которых я с легкостью угадывала знакомые с детства сюжеты.

Это наталкивало на мысли, что теории о параллельных Мирах и Вселенных, о перемещении во времени и пространстве, о мосте Эйнштейна — Розена и квантовой норе, имеют место быть. Просто однажды наш мир пошел по одному пути развития, а этот по совершенно другому — техно-магическому. При мне никто не кидался файерболами, не плевался огнем, не махал волшебной палочкой. Но я видела, как зажигаются волшебные светильники, доктор с помощью одного лишь прикосновения определял, например, наличие перелома или сердечную недостаточность, снимал боль или приостанавливал кровотечение, а шоковая терапия проводилась не с помощью электричества, а с помощью магического импульса.

Сегодня после уроков мы с Сетом решили устроиться под большим ветвистым деревом, расстелив на траве теплый клетчатый плед. Мальчик с аппетитом уплетает яблоко, а я вслух читаю ему сказку о доверчивой Алой Ленточке, которая принялась разговаривать в дремучем лесу с незнакомым волком, а не молча отправилась к бабушке. Дитя скрупулезно следит за моими потугами в чтении и иногда исправляет ошибки.