Алиса в Зомбилэнде - Джена Шоуолтер Страница 8

Что и говорить, моя тоненькая уродливая больничная пижама с потайными завязками с ее прикидом и рядом не валялась.

— Я Али.

Это были первые слова, которые я произнесла за время, показавшееся мне вечностью. Отвыкшее горло саднило, голос хрипел. И я просто не могла позволить, чтобы кто-то снова называл меня Алиса. Последний человек, который так… неважно. Я просто не могла.

— Я Али, — повторила я.

— Клево. А я Кэтрин, но все зовут меня Кэт. Только, чур, никаких шуточек про кошек, а то придется тебя проучить! Когтями, разумеется. — И, угрожающе выставив на меня длинные ухоженные ноготки, продолжила: — По правде говоря, я уже давно перестала мяукать.

Мяукать?

— Что-то мне подсказывает, что тебя не назовешь милой киской. — Я понятия не имела, откуда вдруг вылезло мое чувство юмора, но не стала с ним бороться. Мне понадобятся все силы для сражения с кое-чем другим. — А как насчет бешеного питбуля?

Ее губы дернулись в шуточном подобии оскала:

— Ха-ха. Бешеная псина — это про меня. Будет обидно, если ты не станешь меня так называть. — Кэт плавно и грациозно покачалась с пятки на носок. — Ах да. Зачем я пришла-то. Э-э… Давай сперва кое-что проясним. Моя мама здесь работает, вот и взяла сегодня меня с собой. Сказала, что тебе нужна подружка… или что-то типа того, чтобы ты могла… ну, мол, такая трагедия…

— Я в порядке, — выпалила я.

Опять эта тупая фраза.

— Да знаю я, знаю. Так ей и сказала. — Кэт прошагала к единственному стулу в палате и, подтащив его к моей койке, плюхнулась на него. — А еще люди не любят откровенничать с незнакомцами. Да и странно это было бы как-то. Но она моя мама… а тебе нужна "жилетка", чтобы выплакаться… ну, и что, по-твоему, я должна была сказать? Не пойду? Даже я не настолько бессердечна.

Нет уж, ее жалость мне точно без надобности.

— Можешь сказать своей маме, что я тебя обругала и вышвырнула вон.

— К тому же, — продолжила Кэт, словно меня и не слышала, — я убеждена: "жизнь слишком коротка, чтобы тонуть в печали". Ну, и как бы там ни было, уверена, ты уже поняла, какая я обалденная компания. Ох, и знаешь еще что? Открылась вакансия в моей пятерке фаворитов — нет, речь не об отстойной телефонной завлекалке, а о кружке лучших друзей, — и я как раз ищу кандидата на верхнюю строчку. Будем считать наш междусобойчик твоим собеседованием.

Непонятно как, но ее небольшая речь снова пробудила во мне вспышку прежнего чувства юмора.

— Смотрю, быть твоей самой близкой подругой — та еще работенка, да? — не удержалась я от шпильки.

— А то! — Кэт взбила волосы. — Не хочу хвастаться, но у меня очень высокие запросы.

— Хм, а мне казалось, что лучше, когда запросы низкие.

— Посредственности не запоминаются. Можешь записать это, подчеркнуть, обвести в кружок и нарисовать звездочку. Золотую. — И, переведя дыхание, прибавила: — Ну а теперь давай выясним, похожи ли мы.

Ла-адно. Почему бы и нет? Разыграем сценку собеседования до конца. Всего-то и надо — делать вид, будто мне это офигенно интересно.

— Конечно. Давай.

— Так… ты осталась одна, да?

Что называется, с места в карьер. Ну, по крайней мере, она не стала говорить банальности или ходить вокруг да около. Может, поэтому я выдавила хриплое "да". Большего от меня еще никто не добивался.

— Хреново.

— Ага.

— Будешь это? — Кэт указала на ванильный пудинг, принесенный мне кем-то из посетителей.

— Не-а.

— Клево, а то я умираю с голода. — С широкой белозубой улыбкой она конфисковала пудинг и ложку, откинулась на спинку стула и, попробовав кусочек лакомства, аж застонала от удовольствия. — Ну, так что, продолжим?

— М-м, ладно. — Похоже, мне еще сотню раз предстоит мычать, пока мы договорим. Даже сидя, Кэт была сродни энергетическому торнадо, с которым я понятия не имела, как себя вести.

Тем временем моя потенциальная лучшая подруга, насладившись еще одной ложкой пудинга, вновь подала голос:

— Ну, поехали. Знаешь, мы с моим парнем решили провести все лето вместе, а потом ему вдруг понадобилось навестить неведомую родню в какой-то тьмутаракани. По крайней мере, так он мне сказал. Ну, поначалу все было нормально, мы болтали каждую ночь, а потом — бум! — и он просто перестает звонить. Я же, как верная подружка, без конца набирала его номер, посылала сообщения — вовсе не навязчиво, клянусь, я ведь перестала где-то после тридцатого «абонент не отвечает». А неделю спустя, этот гад окончательно меня добил — позвонил вдрызг пьяный и такой: "Эй, детка, привет, я так соскучился, а что на тебе надето?" — словно и не исчезал никуда! Ну, я и ответила, что это не его собачье дело.

Повисла пауза.

Кэт выжидательно смотрела на меня, сунув в рот очередную ложку пудинга. Мне так и хотелось оглядеться, чтобы убедиться: вся эта информация что, предназначалась мне? Конечно, те несколько подруг, с которыми я общалась за эти годы, тоже обсуждали своих парней, но не в первую минуту знакомства и не с таким обилием деталей.

— Ну? — между тем подтолкнула Кэт.

А, да. Наверное, сейчас мне полагалось вынести вердикт. Права она или нет.

— Ты… права?

— Вот именно! А еще — он назвал меня чужим именем. Не во время секса или чего-то такого, иначе я бы его просто убила, а трупу было бы весьма проблематично вымаливать у меня прощение. По телефону, во время нашего последнего разговора.

У меня ушла минута, чтобы проследить за полетом ее мысли и ухватить, наконец, самую суть ее откровений.

— Это отстой? — я хотела сказать утвердительно, но фраза опять прозвучала, как вопрос.

— Я знала, что ты меня поймешь! Мы словно близнецы, разлученные в младенчестве. Ну, так вот, только мы повесили трубки, вернее, я бросила трубку — хорошенькая такая пощечина мерзавцу, до сих пор себя за нее хвалю — и тут снова звонок. Да, да, опять мой парень. Он: "Привет, Рина". Я: "Что? Рина? И какого черта ты этой Рине звонишь?" Он начал мне вешать лапшу, но я-то не дура — поняла, что он грязный кобель, лживый потаскун, и между нами все кончено.

— Ну и хорошо. — Так, так. Кто бы мог подумать? Я все-таки способна говорить утвердительно. — Изменщики — просто уроды.

— Хуже. Вот начнутся занятия, уж он у меня попляшет, я ему устрою веселую жизнь, и в прямом, и в переносном смысле. Этот гад обещал любить меня… и только меня одну!.. веки вечные, до конца мира