Тайны пустоты - Валентина Ильинична Елисеева Страница 8

Незнакомец смотрел на неё с таким научно-исследовательским интересом, как на диковинного представителя расы «лжецов небывалых», что Таша вспыхнула от стыда (господи, впервые в жизни ей довелось покраснеть за всё человечество в целом!). И чего он, спрашивается, явился, если сам – законопослушный гражданин какого-то Альянса, а Земля – закрытый мир, запрещённый к посещению?

– Ты бессмертный? – с досадой спросила она, показательно помахав пистолетом.

– Способность угрожать смертью разумному существу, умение непрестанно лгать – что из этого может пригодиться галактикам? – скептически хмыкнул мужчина. Бесстрашно приблизившись вплотную к Таше, он коснулся её запястья, игнорируя оружие. Запястье кольнуло, и на нём засветился золотистый кружок. – Я так понимаю, мне не удалось заручиться твоим согласием на сотрудничество? Что ж, надумаешь покинуть свой неразвитый мирок – вызывай меня. Для вызова достаточно осознанно коснуться метки. Метка одноразовая. Она чисто энергетическая и через три стандартных галактических дня полностью выгорит.

С этими словами мужчина бесследно исчез, а Таша сообразила, что ещё казалось ей странным в его фигуре: парень стоял в лучах закатного солнца, но не отбрасывал тени!

– Эй, это всего лишь я, не стреляй, – произнёс из-за деревьев голос Хадко. – Ты чего такая перепуганная? Медведь к костру забрёл, пока меня не было?

– Кажется, я видела одного из духов гор, о которых ты так любишь рассказывать. Слушай, попроси шамана вашего один из его бубнов мне подарить! Или амулет для отпугивания злобных порождений ночи, а? У тебя таких много, достань и мне хоть один!

– Так сама к нему зайди, шаман о тебе помнит. Он часто меня спрашивает, как поживает «блуждающая душа». Кстати, ты до сих пор не объяснила мне, почему он так тебя называет.

– Кто ж поймёт ваших шаманов? – отшутилась Таша, еле сдержав нервную дрожь.

Глава 3. Профессиональная покойница для некроманта

Группа экологов стояла у крыльца дощатого домика, собираясь уйти в эко-рейд на двое суток: пришло сообщение, что на берегу озера Лама замечена свалка бытовых отходов.

– Уверена, что тебе неопасно оставаться на базе одной? – в сотый раз переспросил заместитель Таши, уходящий в рейд в качестве руководителя группы. – Пыряев – тот ещё фрукт...

– Слушай, лихие девяностые годы давно закончились, с паяльником ко мне не явятся. Да и смысл являться, если я уже все бумаги в Москву отправила и даже получила в ответ подтверждение, что проект разработки болот заморожен до середины осени? Пыряев может все локти себе искусать, но сам виноват, что государственные деньги почти год на счетах крутил, прежде чем его прижали требованием предъявить результаты. И потом, я же не в пустыне остаюсь, тут до туристической базы рукой подать, а там наряд полиции всегда дежурит и на нажатие тревожной кнопки мигом отреагирует. Вы идите, делом занимайтесь, а я отчёты попишу – кто-то же должен выполнять и эту чёрную скучную работу.

– Ты не пиши, а чая с мёдом выпей и спать ложись – что-то вид у тебя не очень.

– Спасибо, галантный ты мой. Насморк – не помеха для марания бумаги отчётами.

Проводив товарищей, Таша выпила не чая, а таблеток: её знобило не на шутку. Промаявшись с пару часов и чуть не уснув над таблицей данных, она поднялась на второй этаж домика и улеглась в постель. Биологический вид «человек обыкновенный» в Красную Книгу не занесён, но заслуживает милосердия, как и любое другое живое существо.

Проснулась она от собственного натужного кашля и с ужасом почувствовала сильнейший запах гари. Распахнула дверь – и обнаружила объятую огнём лестницу. Пылал весь первый этаж, пламя вздымалось вверх высокими всполохами. Не было сомнений, что это поджёг: случайно полыхнуть со всех сторон сразу, да ещё так сильно дощатый летний домик не мог. Пыряев решил отомстить напоследок? Вряд ли планировалось её убийство: наверняка поджигатели думали, что она ушла вместе с группой и хотели уничтожить только плоды их трудов, все их записи и наработки.

По наружной стороне стен огонь дошёл уже до крыши и плясал в окнах, но спасение виделось только одно: выскакивать в окно второго этажа и надеяться, что не сломаешь ноги, не потеряешь сознание и сумеешь отползти подальше от горящего строения, которое вот-вот сложится, как карточный домик.

Словно в ответ на эти мысли пол под ногами Таши затрещал и провалился. Она с воплем рухнула вниз, и её засыпало тлеющими обломками досок, но хуже всего была балка, придавившая ноги – как Таша ни дёргалась, освободиться ей не удавалось. Похоже, пришло её время умереть окончательно и навсегда. Она давно подозревала, что этим дело и закончится...

Воспоминание пятнадцатилетней давности:

Она сидела с книгой у окна, когда услышала чужие, хриплые голоса:

– Богатенькая дачка!

– Москвичи дом купили. Народ болтает, миллионы на ремонт выкинули. Будет, чем поживиться.

– Точно все уехали?

– Да, лично видел, как в лес за грибами на машине отчалили. Гляди-ка, городские простофили даже дверь на замок не заперли!

По спине Таши прошла дрожь. Она вскочила, намереваясь бежать и прятаться, но опоздала: в комнату ввалились трое забулдыг, часто околачивавшихся возле деревенского магазина. При виде девочки они вначале замерли, растерявшись, но быстро сообразили, что в доме она одна. В доме, стоящем на окраине деревни, вдалеке ото всех...

Телефон из её руки мигом выбили.

– Какая милашка, – прохрипел главарь спевшейся банды, наваливаясь на сопротивляющуюся Ташу и зажимая ей рот рукой. – Такая хорошенькая и одинокая... Ты же не расскажешь маме, что хорошо провела время с дядей, да?

Смертельно перепуганной жертве отчего-то вспомнилась зависшая рядом с ней шаровая молния. Миг – и она вновь, как в детстве, видит всё происходящее со стороны: своё побелевшее лицо, закатившиеся глаза, безвольно обмякшее тело, с которого напавший на неё негодяй торопливо сдёргивает одежду.

– Эй, Колян, погодь! – останавливает его взволнованный голос другого вора. – Девка-то, кажись, тогось... Слушай, точняк не дышит! Валим!!! Я на мокруху не подписывался!

Призрачная Таша отстранённо наблюдала, как трое негодяев, убедившись, что пульса и дыхания у её тела нет, спотыкаясь, выбегают из дома. Она проводила их до крыльца, а дальше