Эфириус. Битва за рай - Княжева Анастасия Страница 8

«Стоит рискнуть», – подумала я и отрицательно мотнула головой.

– Хорошо. Тогда выложите все металлические предметы на дорожку. Затем станьте под аркой.

Я вытащила из ушей золотые серьги-колосья, расстегнула ремень часов и положила свои украшения рядом с кинжалом. Затем нарочито небрежно вытащила из сумочки подарок госпожи Мариам и опустила в общую кучку.

Широкая белёсая полоса медленно прошлась по моим вещам.

Я замерла, наблюдая за ней. Но, к счастью, всё обошлось. И я, немного расслабившись, шагнула в туман. По коже тут же пробежал холодок, а красная лазерная полоса заскользила по телу: от моей макушки к кроссовкам и вверх.

– Хорошо. Можете заходить, – произнёс страж, и я наконец выбралась из тумана в широкий холл, сделанный из чёрного мрамора.

В его центре стояла огромная чёрная эфириусная статуя прекрасной длинноволосой девушки в греческом наряде и латах, которая держала в руках щит и меч. У её ног лежали искорёженные тела поверженных врагов.

– Это Афина – богиня мудрости и войны, – пояснил страж.

– На Лану Мартинез похожа, – заметила я, и мужчина улыбнулся уголком губ.

– С неё и ваяли. Господин Черлиин приказал.

Я сдавленно хмыкнула. Кровожадная Лана прям-таки околдовала главу Сейфера.

Между тем господин Хант направился к висевшему на стене под сигнализацией небольшому прямоугольному щитку и вытащил из него стальной ободок. Моя улыбка померкла.

– Госпожа Грант, позвольте надеть вам ошейник, подавляющий дар созидания.

Я отшатнулась от него так, будто увидела перед собой кобру. Такие устройства надевали всем творцам на рудниках, чтобы не дать им сбежать или защититься от истязаний охранников или свободных шахтёров.

– Я это не надену, – тихо, но твёрдо сказала я и добавила глухо, сглотнув: – Снова.

– Госпожа Грант, вам нечего опасаться. Это стандартная процедура.

Я стала нервно озираться по сторонам в поисках выхода из ситуации и увидела неподалёку от нас Шона. Он о чём-то лениво переговаривался с одним из охранников, пока его конвоиры переминались с ноги на ногу в ожидании чего-то или кого-то. В отличие от меня, Шон явно чувствовал себя здесь, как рыба в воде.

– А почему ему не надели ошейник? – мгновенно среагировала я.

Страж определённо смутился.

– Потому что дураков, желающих быть разжалованными за подобную дерзость, здесь нет, – ухмыльнулся Шон, расслышав вопрос, и направился к нам.

А я опять посмотрела на ошейник в руках стража и повторила упрямо:

– Я это не надену.

– Госпожа Грант…

– Хочу напомнить вам, господин Хант, – перебил его Шон, оказавшись возле меня, – что госпожа Грант является нашим национальным достоянием и это вы стреляли в неё во время вчерашней презентации, а не наоборот. Если бы она хотела раскатать вас в лепёшку, то уже бы давно это сделала. Поверьте, ей бы хватило сил удерживать контроль над экскаватором и давить прессом вас и ваших людей, что бы она там ни говорила. И кстати, вам лучше отключить мой ультразвуковой парализатор или хотя бы перевести его в спящий режим. Носить его на себе постоянно включённым небезопасно.

Господин Хант от ярости покраснел, а я со злостью посмотрела на Шона. И без него бы разобралась!

Внезапно до нашей компании долетел чей-то звонкий мелодичный голос:

– Господин Феррен, прошу! – Я обернулась и увидела стоявшую на нижней ступеньке центральной лестницы какую-то симпатичную блондинку в брючном бледно-голубом костюме, которая больше походила на личного секретаря, чем на стража. – Господин Черлиин уже освободился и готов вас принять в своём кабинете.

Видимо, я угадала.

– Надеюсь, вопрос ошейника решён? – с нажим произнёс Шон, снова взявшись за стража, и, не дожидаясь ответа, направился к центральной лестнице. По дороге обернулся и мне подмигнул: – Не тушуйся, малышка.

– Хорошо, госпожа Грант, – недовольно пробурчал господин Хант, покосившись на Шона. – Сделаю для вас исключение… Только не думайте, что раз вы теперь боретесь с аномалиями, то…

– Я так не думаю, – поспешила уверить его я.

Страж немного смягчился:

– Идёмте.

А я расслабленно выдохнула и, стараясь не думать о том, насколько легче было существовать в Эдеме, имея за спиной Шона, проследовала за дознавателем в узкий боковой коридор, освещённый люминесцентными лампами.

На гладких мраморных стенах не было ни зеркал, ни дверей – только сенсорные панели. Господин Хант приложил ладонь к одной из них – и она засияла салатовым, а в следующий миг часть стены растворилась.

Яркий свет ударил в глаза, и когда я к нему немного привыкла, то обнаружила просторную комнату, в которой за сенсорными столами сидела дюжина стражей. Кто-то пил кофе и неспешно перелистывал парившие в воздухе голограммы с портретами каких-то людей, кто-то с сосредоточенным видом печатал, а кто-то бурно обсуждал детали расследования с коллегами.

– Феликс, привет! Так быстро вернулся, – обернулся к нам высокий светловолосый страж, и улыбка замерла на его губах, а в глазах отразились искреннее изумление и любопытство. – Это что… Кара Грант?

Его коллеги, услышав моё имя, тут же оторвались от своих занятий и все как один уставились на нас.

– Она самая, Алекс, – бесцветно ответил господин Хант и обратился ко мне: – Госпожа Грант, мой стол за углом.

В воцарившейся тишине под прицелом дюжины острых, любопытных, изучающих взглядов я проследовала к месту дознания. Стражи поворачивали головы мне вслед, словно столкнулись с чудом, с диковинкой. Кое-кто даже потянулся рукой за коммуникатором, чтобы сделать памятный снимок, но скрытно, из-под полы.

– Присаживайтесь, – хмуро произнёс господин Хант, когда мы с ним остались вдвоём. – Я задам вам пару вопросов и отпущу. Начнём с того, как и при каких обстоятельствах взорвался ваш карлёт.

– Я одолжила его у друга и полетела на презентацию. Сначала всё было нормально, но когда я попыталась посадить машину перед входом на рудники, она не стала меня слушаться. Пока я пыталась это исправить, какой-то жуткий чёрный туман покорёжил крыло, потом хвост карлёта, а когда перешёл на салон, я разбила переднее стекло и выпрыгнула из него. В воздухе создала себе парашют и приземлилась за границей первого блок-поста. А карлёт упал и взорвался. Остальное вы видели сами.

– Да, имел удовольствие… – саркастично произнёс он и жёстко, словно общался с закоренелой преступницей, а не с пострадавшей, спросил: – А почему вы решили проводить презентацию на закрытом правительственном объекте, а не в Пантеоне, как вам велел Фредерик Штольцберг?

Я начала лихорадочно соображать, что бы такого сказать, чтобы не навести его на след бунтовщиков. Но ничего лучше версии Дориан не придумала.

– После победы в кросс-джампе коллеги узнали о моём мощном ресурсе. Я опасалась, что они попытаются от меня избавиться, и мне пришлось провести презентацию в другом месте. Вы же знаете, какие нравы царят в верхней десятке…

– Знаю, – нахмурился страж. – Но почему вы выбрали именно рудники?

Потому что хотела, чтобы все в Пантеоне узнали о том, как там истязают творцов.

– В тех местах наибольшая аномальная плотность. Я должна была убедиться в том, что мой прототип справится с поставленной перед ним задачей на сто процентов.

– Понятно. – Страж сделал какую-то пометку в блокноте, а затем оторвался от записей и снова спросил: – Вы кого-то подозреваете?

– Торнтона Клая, – ответила я, не задумываясь. – Он был вторым в верхней десятке. А из-за меня стал третьим.

– А Дориан Мариам – четвёртой, Лана Мартинез – пятой, Берд – шестым, Ирена Масс – седьмой и далее, далее, далее… Так почему именно он?

Потому что об этом мне рассказала Дориан в катакомбах.

– Во время ежегодного бала в честь окончания Второй мировой войны я нечаянно распополамила господина Клая. Думаю, он этого не забыл. К тому же, именно Торнтон сделал ремарку о моём колоссальном ресурсе после кросс-джампа. Это может подтвердить Йен Шульте. Он сидел около него на трибуне.