Мэррилэнд: выбор королевы (СИ) - Марианна Красовская Страница 8

— Стой! — Андреа вдруг сделалась страшно серьёзной. Положила ладони на его грудь, заставляя замереть. — Погоди. Ты единственный в этом мире, кому я доверяю. Рене, я хочу сначала тебе кое-что рассказать.

— А потом?

— А потом продолжим. Если ты захочешь.

— Тогда рассказывай побыстрее. Я очень соскучился.

Глава 7

Обстоятельства

Андреа смотрела на Ренгара и кусала губу. Может, и не стоило ему говорить? Просто сделать так, как она хотела с самого начала. Обмануть, схитрить. Никто и никогда не узнает правды в этом мире. Но именно Ренгару лгать не хотелось. Кому угодно, но не ему. Индюку Дэймону — без проблем. Племянникам — те вообще любую ерунду проглотят.

А Ренгар всегда был для Андреа кем-то особенным.

И поэтому она тихо и бесцветно произнесла, пряча глаза:

— Я беременна, Рене. Была неосторожна, допустила ошибку.

Он шумно выдохнул и словно сломался пополам, опускаясь на траву. Осторожно потянул ее за собой, усаживая на колени, уткнулся длинным носом куда-то ей за ухо.

— От кого?

— Неважно. Тот человек ничего для меня не значит. Он был… утешением в трудную минуту. Спасательным кругом. Но я выбралась из омута, и мне больше не нужен круг.

— Это… успокаивает. У тебя ясный разум и целое сердце. Что ты собираешься делать?

— Не решила еще. Срок совсем маленький. Можно… травки всякие есть. Я не в курсе, какие, но любая знахарка сделает настой. Или по старинке — родить и отдать в какую-то семью на воспитание. Иногда даже навещать… раз в пару лет. Братец мой вон вообще любовницу с ребенком в другом крыле замка поселил, и никто не пикнул. Жаль, я не мужчина, мне такое не простят.

— Правильнее и лучше для тебя первый вариант.

— Знаю. Но не думаю, что смогу. Ребенок не виноват, что у него мать — неосторожная дура.

— А как насчет отдать дитя отцу? Такое возможно?

— Не думаю. Отца в этом мире нет.

— Ясно. А третий вариант?

Андреа прекрасно поняла, что имел в виду Рене. Но…

— Переспать с Дэймоном и наврать, что ребенок его? Можно и нужно. Но мне претит. Я сама себя ненавидеть буду.

— Зачем с Дэймоном? Переспи со мной. Дэймон не в меру увлекся крошкой Асторией. Он на тебя и не взглянет.

— С тобой? — Андреа изогнулась, заглядывая Рене в лицо. Она очень хотела, чтобы он сам это предложил, но знала, что он видит все ее уловки насквозь — всегда видел. У них это была вечная игра: я знаю, что ты знаешь, что я знаю о том, что ты задумала.

— Рыбка моя, разве ты не потому меня остановила? Зачем тебе Дэймон, он никогда тебе не был нужен. А теперь еще и опасен. У вас статусы изменились. Я подхожу куда больше. Разве ты не хотела, чтобы я сам предложил?

— Рене, ты дерьмо, — повела женщина плечами, пытаясь вырваться из ставшего вдруг железным захвата. — Ничего я не хотела, просто пыталась быть честной! Ах!

Мужчина довольно чувствительно укусил ее за шею.

— Отец ребенка, надеюсь, не блондин? — длинные пальцы быстро расстегивали ее жилет.

— Нет, он… высокий темноглазый брюнет.

— Отлично, то, что нужно.

Жилет отброшен в сторону, рубашка летит следом.

— Ты… сейчас не время и не место!

— Когда нас это останавливало?

Ренгар переворачивает ее и усаживает верхом на свои бедра. Смотрит так жадно, скользя пальцами по обнаженной уже груди.

— Ты стала еще прекраснее. А я многому научился. Больше не эгоистичный щенок.

— А кто теперь? Пес?

— Твой верный пес, миледи.

Раздеваться не стал, просто не успел, лишь штаны с себя спустил. Почти силой, внимательно ловя все ее взгляды и жесты, усадил на себя, наполнил, крепко удерживая ее колени. Андреа закусила губу, глаза ее затянуло туманом. Небольшая округлая грудь затрепетала.

— Дерьмо. Беру свои слова назад. С тобой я всегда — щенок, — прохрипел Рене, выгибаясь как от удара, едва только она на нем приподнялась и опустилась вновь. — Ведьма!

Андреа засмеялась низким грудным смехом. Все было знакомо и незнакомо. Она знала, что он перед ней беззащитен. Знала и то, что ни один мужчина не действует на нее так странно, как Рене. От него она теряла голову.

Не то, чтобы она проверяла, просто… Механическое удовольствие и ясное понимание того, что она делает — с Мэттом. А с Рене всегда какая-то буря эмоций. Она возбуждалась от его запаха, он вкуса губ, от трепета ноздрей. Даже острый кадык вызывал восторг. Он был единственной ее слабостью, и за это Андреа его ненавидела порой, а себя презирала.

Что вовсе не мешало ей гулко застонать, прогибаясь и подставляя горячим жадным губам болезненно чувствительную грудь.

— С тобой всегда — сумасшествие, — лихорадочно шептал Рене, двигаясь непредсказуемо и резко. Никакой размеренности, никакой системы. Он то ускорялся, то замирал, лаская ее пальцами.

— Заткнись, — скулила Андреа, дергая его за волосы. — Ну же, быстрее, еще! Не останавливайся! Ах ты… ненавижу!

Он смеялся, удерживая ее на краю погибели, успокаивая ласковыми поглаживаниями, а потом начинал сначала.

— Ой, мы были неосторожны! — Голос Рене царапал слух почти уснувшей Андреа — потной, обессиленной, дрожащей в его руках. — Это только моя вина, рыбка. Я не удержался. Ты слишком хороша. Что теперь? Ты можешь забеременнеть.

— Дурак, — зевнула она, тыкаясь носом в его подмышку.

— Еще какой. Нам срочно нужно пожениться.

— Тебе-то зачем это?

— Ну как… Я амбициозен и коварен. Соблазнил в лесу будущую королеву Мэррилэнда, практически взял ее силой…

— Наивный барсельский юноша…

— Сделал ей ребенка, ну, чтобы у нее не было выбора. Сомневаюсь, что она сможет доказать мою непричастность. И теперь у нее нет выхода, придется взять меня в мужья, иначе честь ее пострадает еще больше. А я — циничный мерзавец и авантюрист — от этого брака только выигрываю. Стану богатым и знатным.

— Ты и так богатый и знатный.

— Насчет богатства — вряд ли. Я живу в лесу, разбойничаю. А что касается знатности — так Дэймон выгнал меня из дома и публично заявил, что я ему больше не брат. Так что я нынче простолюдин, рыбка. Брак с будущей королевой меняет всё. Я снова равен ему, можно и примириться теперь. На равных. А не так, словно старший брат от всей своей щедрой души прощает блудного младшего. И главное,