Звездные женихи для матери-одиночки - Майя Хоук Страница 8

После этого я расслабляюсь. Но следом мне кажется странным то, что эти двое, похоже, устроили такое необычное соперничество из-за меня. Вскоре мне приходится отвлечься после того, как я почувствовала нечто горячее и твердое между ног.

Глава 8

- Расслабся, малышка, - Доракс гладит меня по волосам. - И прими меня.

Стараюсь слушаться его указаний, но мне все равно больно. Закусываю губу. Тогда Доракс снова накрывает мой рот жадным и откровенным поцелуем. Это придает мне сил и желания оказаться целиком в его власти.

Я расслабляю бедра и чувствую как мужчина потихоньку входит в меня. Теперь боль уже не ощущается так остро. Я чуть-чуть приподнимаю таз и Доракс обхватывает мои руки в районе запястий. Он думает, что я собираюсь сбежать? Куда уж теперь. Мне кажется, я сама выбрала то, что будет дальше, сама позволила ему стать моим мужчиной, ведь он дважды меня спас и я чувствую, что ему это нужно, а как я узнала из сведений системы, кажется, что жизненно необходимо.

Да, я конечно бы предпочла другой вариант развития событий: чтобы мы как следует узнали друг друга прежде, чем окажемся на брачном ложе. Я бы хотела пару прогулок, длительных разговоров, ухаживаний.

Но, кажется, Миллс был в чем-то прав и наши судьбы действительно связаны. Нам не удастся убежать друг от друга, по крайней мере, пока мы заперты на корабле, летящем в бескрайнем космосе. И для себя я уже решила, что доверяю Дораксу.

Судя по всему, спасение с гибнущей планеты мне обеспечило чутье Миллса, но дальше заступался за меня именно этот мужчина с фиолетовыми татуировками. Пускай я его еще толком не люблю, но уже чувствую огромное расположение. Я бы хотела надолго остаться с ним рядом.

Доракс немного приподнимает меня и просовывает ладонь под моими ягодицами, это позволяет ему легче скользнуть вовнутрь. Я снова напрягаю бедра и тогда он легонько прикусывает мой сосок, а затем начинает губами втягивать его в себя. Я отдаюсь новым ощущениям и буквально обмякаю в руках своего любовника.

Затем я чувствую мощный и сильный толчок, следом Доракс наваливается на меня. Я ощущаю его горячее дыхание на собственной шее и вижу, как начинают искриться наши тела. Он двигает тазом и каждое сильное и выверенное движение отдается удовольствием в самой глубине моего существа.

Я чувствую, что мы делаем это яростней и жестче, чем могли бы два измученных последствиями катастрофы пассажира, видимо так действует та самая, объединившая нас истинная связь. Тело Доракса лоснится от пота, делая его еще более красивым на мой взгляд. Удивительно ярко сияют магические татуировки - почему магические? Мне кажется, что они точно нанесены не обычной краской.

Я вижу, как напрягается его пресс. Можно разглядеть каждую мышцу, когда мужчина делает очередное движение. Кажется, он специально приподнимается, чтобы иметь возможность полностью разглядеть меня. Доракс удерживает меня, держа руки на бедрах, так что его толчки не заставляют меня съехать куда-то в сторону.

Взгляд моего любовника выглядит затуманенным и именно в этот момент я понимаю, что считаю высшего по-настоящему красивым. Доракс коротко подстрижен в противовес своему напарнику, подбородок украшает легкая небритость. Если подумать, он выглядит почти как обычный человек, конечно, в том случае, если не обращаешь внимания на радужки, ну а татуировок под одеждой, как правило, не видно.

Мой любовник неожиданно тянет руку к внутренней стороне моих бедер и начинает массировать меня там, внизу, в том самом месте, к которому мне с детства запрещали прикасаться. Острая волна наслаждения прошивает тело и я откидываю голову назад, практически ударяясь затылком о мягкий медицинский пластик.

В последний момент понимаю, что Доракс легонько приподнимает меня и в конце концов сажает меня на себе на колени.

— Ты такая чувственная, - слышу я над ухом.

Понятия не имею, что это значит и мой любовник не спешит пояснять. Он набирает темп, при этом как будто управляя моими бедрами — помогает мне вовремя подняться и присесть, отчего его толчки начинают ощущаться внутри куда ярче.

He могу ничего сделать с тем, что легонько приоткрываю рот. Наслаждение затапливает мой разум. Тогда Доракс сжимает мои соски и начинает массировать их. Чувства быстро достигают своего пика, и я падаю в руки любовника, остро ощущая его ни с чем не сравнимый запах. Мужчина еще какое-то время двигается внутри и потом тоже затихает. Я слышу над ухом сдавленный рык и ощущаю между ног его пульсацию. Пару мгновений мы пытаемся отдышаться.

Пожалуй, я не жалею о том, что сделала это с ним. Я наслушалась достаточно историй про несчастливое замужество и про то, что постель была некоторым женщинам наказанием. А тут я ощущаю, что хочу продолжения почти сразу же.

Доракс снимает меня со своих коленей и говорит.

- Это плохая идея.

Я вижу, что по его бедрам размазана кровь и немного пугаюсь.

Тогда мужчина ловко спрыгивает со стола и подносит мне полотенце.

- У многих это бывает, - говорит он, прижав меня к себе. - Могу дать тебе время привести себя в порядок.

Отрицательно мотаю головой. Ощущения еще не отгорели во мне. Сейчас мне хочется только быть с ним рядом. Тогда объятия Доракса становятся крепче.

- Прости, - шепчет он.

- За что? - поднимаю взгляд.

- Я не сдержался.

Смотрю на лицо, которое теперь уже кажется мне любимым и пытаюсь понять, хотела бы я того, чтобы Доракс мог остановить себя? Кажется, ответом будет «нет».

Высший легонько выпускает меня и протягивает мне комбинезон. Это сделано вовремя. Потому что я начинаю чувствовать, что мерзну.

- К-как мы здесь оказались? – я понимаю, что мне необходимо заполнить вакуум возникший между нападением Миллса и тем, что случилось потом.

- Я понял, что ты умираешь, - робот-помощник подносит Дораксу полотенце, очевидно, смоченное в каком-то мыльном растворе и тот начинает обтираться им. Я прокручиваю в уме то, что этот мужчина уж точно сильнее меня, раз может так легко противостоять холоду. - Так работает тяга к истинной. Рея, не забивай этим голову. Чтобы проще было меня понять, скажу тебе то, что если возникает угроза женщине, которую судьба для меня выбрала, то силы альтерранца умножаются вдвое.

- Но ты не альтерранец, - перебиваю.

- Я очень долго открещивался