Практика и теория жертвоприношений - Галина Львовна Романова Страница 8

- Левушка! Как же я по тебе соскучилась! Как ты тут без меня? Тебя хорошо кормили?

- Муа-мма при-ушла! – выговорил кот,  обхватывая ее шею лапами.  - Ф-фу!

- Это запах лекарств,  глупый,  – рассмеялась девушка.  – Я в больнице была.

Кот одарил ее двусмысленным взглядом – мол,  ты сама-то в это веришь?

- Он по тебе так скучал! – Вальтер отпер дверь и жестом пригласил девушку пройти в комнату.  - Особенно по вечерам…

- Знаю,  как он скучал,  - Лилька прошла в комнату,  плюхнулась вместе с котом в кресло,  озираясь по сторонам.  - Забегал на минуточку.  Посидит на подоконнике – и сразу назад.  Вольной жизни попробовать захотел?

Левиафан свернулся калачиком на ее коленях и мурлыкал,  щуря глаза.  В качестве компенсации он даже позволил хозяйке почесать себя за ухом.

Вальтер втащил вещи в комнату и водрузил баулы на кровать.

- Лилия,  может быть,  ты сама их разберешь? - поинтересовался он.  - А то я не помню,  где тут у тебя что лежало…

- А ты куда? - девушка заметила,  что он направляется к выходу.

- Ну,  я… Думаю,  твою выписку надо отметить… Хотя бы чаем с пирожными.  Я сбегаю?

- Чай с пирожными? Это здорово! Только принеси глазированных,  хорошо?

Вальтер кивнул и выскочил за порог.  Нет,  он любил Лилию,  но иногда так хотел,  чтобы и она его хоть немножечко любила.  И даже ради этого готов был горы свернуть.   

ΓЛАВА 3  

В ожидании ответа от братьев Аннa Белла скучала,  cидя в своей комнате и листая какую-то книгу.  Ее соседка Людмила молча завидовала – у нее не было таких братьев.  И она вместе с Яной должна была вот-вот покинуть университет – дожидались только оказии.  Девушка сидела на баулах с вещами и умирала от тоски и скуки.  Заняться ей было совершенно нечем – книги она сдала,  рукоделие было упаковано подальше.  А что до конспектов и черновиков,  то она их сгоряча сожгла в первый же вечер.  Да то правда – зачем они ей нужны? Дома ей ничего из этого не пригодится.

Послышался стук в дверь.  Анна,  по своей привычке сидевшая в кресле с ногами,  резко выпрямилась и повела рукой,  снимая магическую защиту:

- Войдите!

Влетела Яна Терчева.

- Οй,  девчонки,  слышали новость?..  Эге,  – она заметила,  что вещей в комнате подозрительно много,  а кое-какие и просто так разбросаны по углам.  – А вы что,  ещё не укладывались?

- А я и не собираюсь,  - вскинула подбородок Анна.  - Еще чего не хватало.  Куда мне спешить?

- Она у нас особенная,  - хлюпнула носом Людмила.  – У нее все,  не как у нас.

- Завидуешь? - Αнна перевернула страницу в книге.  – Завидуй молча.

- Еще бы,  не у всех такая родня,  как у тебя! – вспылила девушка.  - Тебя,  небось,  попрекать – мол,  кучу денег потратили и все зря! – не станут.  Ну,  поругают,  но обновку к празднику не купят – и все.  А у нас дома такое начнется…

Яна промолчала,  но по ее красноречивому взгляду было понятно,  что она полностью на стороне подруги.  Когда-то Анна Белла нуждалась в них.  Ей необходим был кто-то,  кто выгодно оттенял ее красоту,  богатство,  родовитость и,  что греха таить,  связи и способности.  Она подобрала себе самых некрасивых наперсниц,  которым льстило внимание «самой Белла».  Девушки порой были рады ей услужить,  как преданные служанки прислуживают королеве,  зная,  что близость к госпоже возносит их над прочими смертными.  Но вот обстоятельства изменились – и королева со спокойной душой бросила своих подданных,  которые,  между прочим,  пострадали наравне с нею.

- У каждого свои проблемы,  – отрезала Анна.  - И не стоит перекладывать их с больной головы на здоровую… Ты что-то хотела сообщить? – повернулась она к Яне.  - Говори.

Та поджала губы,  но потом решила,  что новость не стоит мелких обид.  Чем более,  что…

- Лильку выписали.

- Что? Какую Лильку? Ты о чем?

- Да Зябликову же! – всплеснула руками девушка.  - Я в туалет вышла,  смотрю – Вальтер по коридору несется.  Α сам аж светится от восторга и лицо такое глупое-преглупое,  и улыбка от уха до уха.  Я его окликнула,  мол,  что случилось,  а он подбежал,  вот так за плечи меня встряхнул и выпалил: «Печенье с глазурью есть?»

- С ума сошел? – предположила Анна.

- Я тоже так подумала,  а он потом пояснил – мол,  Лилечку его ненаглядную выписали,  она печенье с глазурью захотела,  вот он и несется добывать.

- Тряпка,  - решительно высказалась Анна.

- Я тоже так подумала,  а потом… Ну его.  Если гордости нет,  мы-то тут при чем? Такое даже приворотным зельем не лечится!

Мысленно Αнна,  ничего не знавшая о плачевном результате опытов Αглаи Борецовой,  сделала себе зарубку в памяти – Александер,  конечно,  умный парень,  выпускник и идет на «красный» диплом,  как отличник и изобретатель,  но если его эскперементальные образцы не срабатывают,  кто даст гарантию,  что и план по реабилитации сестры сработает тоже?

- Зябликову,  значит,  выписали,  - протянула она.  - Ну,  что ж… Девочки,  - она решительно встала,  – одеваться.  Быстро.  Кто меня причешет?

Яна привычно сорвалась с места,  но Людмила и ухом не повела.

- Сама себя обслуживай,  - сказала она и демонстративно отвернулась к окну.  – Ты ж у нас особенная!

Анна задержала вздох.

- Вот как? Ладно.  Я и сама все могу.  И без вас обойдусь,  если вы такие…

- Οбходись,  сколько угодно! – с досадой огрызнулась Людмила.  – Всю оставшуюся жизнь.

- Правда,  Анна,  – неожиданно поддержала ее Яна,  – нам и без того тошно,  а ты ещё и нами помыкаешь…

- Помыкаю? Я вами помыкаю?

- А то не заметно! «Девочки,  одеваться! Девочки,  причесываться! Девочки,  накрасьте мне ногти! Девочки то,  девочки сё…» Α как нас из универа вышибли,  так ты о себе-то побеспокоилась,  вон сидишь довольная и уезжать не собираешься.  А мы побоку.  Небось,  тебя-то ещё и восстановят,  а вот нас…

Анна задохнулась от волнения и возмущения.  И дело было не только в том,  что