Нора Робертс - Смуглая ведьма Страница 81

— Подумал, он тебе сегодня может понадобиться, у тебя же в расписании три маршрута.

— Он мне всегда нужен. — Айона заключила в ладони морду коня и потерлась о нее щекой. И искоса взглянула на Бойла. — Спасибо, что позаботился.

— Да ну, ерунда. А ему прокатиться полезно. Есть у меня мысль заменить двух лошадей, которые задействованы завтра, тогда если ты не против пригнать Аластара, то Цезаря пригоню я. А оттуда могу подбросить тебя домой, если тебя это устроит.

— Звучит неплохо.

Разговаривает дружеским тоном, не более, подумалось ей. Все согласно уговору. И все же…

— Пока записываю первую группу, поставлю его в загон.

Айона взяла поводья, покрутила ноющим правым плечом и легонько потерла больное место.

— Ушиблась, что ли?

— Что? Да нет, растянула немножко. Я же этой рукой фехтую, — чуть хвастливо объяснила она, помахав кистью. — С Мирой шутки плохи.

— Она пощады не знает. А почему плечо не зафиксировала? Попросила бы Коннора…

— Потому что боль не дает мне расслабиться.

Она увела коня, твердо решив не оглядываться. Но спиной чувствовала взгляд Бойла. А чем плохо приоткрыть крошечную щелку для надежды? Это даже интересно.

В работе он не скупился на задания для Айоны. В результате она всю первую половину дня была занята — и душой, и телом. Пока он снова не выбил ее из седла тем, что принес ей бутылку любимой кока-колы.

— Спасибо.

— Промочи горло. Небось пересохло — столько ты команд своей ученице отдавала.

— Она еще совсем девочка. — Айона с благодарностью приникла к бутылке. — И сама верховая езда ей нравится. Просто она еще не прониклась серьезностью в отношении занятий. По-моему, ей больше нравится обмундирование, в котором она садится в седло, и то, как она выглядит верхом.

— Кажется, там родители разводятся.

— Ой-ой! Это тяжело. Ей же всего восемь!

— Насколько я слышал, это у них давно началось. И они пытаются компенсировать детям потрясение, потакая их прихотям. Ей покупают сапоги и брюки для верховой езды, а ему — видеоигры и спортивные толстовки.

— Это не поможет.

— Да нет, конечно. Слушай, у тебя не будет минутки на Спада взглянуть? Что-то он сегодня от еды отказывается. Я подумал, прежде чем ветеринара звать, может, ты над ним поколдуешь?

— Прямо сейчас и схожу. Я с ним сегодня не работала, — добавила Айона и поспешила из манежа. — Да и вообще с утра его не видела.

Она зашагала по конюшне и остановилась возле денника Спада. Бойл не отставал.

Конь беспокойно переминался и удостоил ее лишь одним печальным взглядом.

— Неважно себя чувствуешь, да? — прошептала она, открывая двери денника. — Давай посмотрим.

В ответ он подогнул переднюю ногу к животу и снова опустил.

— Здесь болит, да? — Очень бережно она погладила коня, проведя руками по его бокам и вниз к животу.

И, закрыв глаза и успокоив сознание, дала себе увидеть и почувствовать.

— Так-так… Это не колики — уже неплохо. И не язва. Но есть дискомфорт, да, мой хороший? И ты не можешь делать то, что ты любишь больше всего. То есть — есть.

— Даже картошкой не удалось его заманить, а ведь он ее так любит!

— Он не потный, — добавила она. — По полу не катался?

— Нет. Только к еде почти не притронулся.

— Несварение. — О чем, мелькнуло у нее, Бойл мог бы и сам догадаться. Но как бы то ни было, они находились тут вдвоем, рядом, и руки их то и дело соприкасались, когда они гладили коня.

— Думаю, мне под силу с этим справиться, если доверишь.

— И я доверю, и — главное — он. Спад ветеринара терпеть не может. А если это несварение, мы можем дать ему лекарство. Правда, этого он тоже не выносит.

— Посмотрим, может, еще обойдемся. Не подержишь ему голову?

Бойл сделал все, как попросила Айона. Девушка присела и стала водить руками по лошадиному животу.

— Болит, — негромко сказала она. — И это так непонятно! Ты просто слишком спешишь, когда ешь. А ты успокойся и жуй помедленнее. Растягивай удовольствие. Ну-ну, все хорошо…

Айона вытянула из страдальца боль, и на мгновение у нее самой стянуло живот, но она чувствовала, как под ее руками животное расслабляется. И слышала, как жеребец с облегчением фыркнул.

— Ну вот, теперь лучше. Много лучше. И ты наверняка уже подумываешь, как бы снова подкрепиться.

Она поднялась. Бойл смотрел на нее с недоумением.

— Вот так здорово! — восхитился он. — Это чудо какое-то!

— Так странно: у меня теперь это так запросто получается! И кстати, насмотревшись на его страдания, меня и саму на еду не тянет. Хорошо бы ему в корм добавить того гомеопатического зелья, для закрепления успеха.

— Непременно. И спасибо тебе. Мы его все так любим, ты же знаешь. — Бойл продолжал стоять рядом с конем, загораживая собой выход. — Ну что, Айона, у тебя все хорошо?

— Да. Отлично. А у тебя?

— Да, все хорошо. Весной всегда дел прибавляется.

— А потом будет лето.

— А потом будет лето. Через пару дней мы опять должны собраться, все обсудить. Вот хочу спросить: не могу я тебе чем-либо помочь, пока суд да дело? Может быть, тебе нужен лишний выходной, чтобы ты могла… ну… заняться своими делами дома. Посвятить этому больше времени.

— Мне кажется, работа с лошадьми помогает сохранять ясность мысли. И уравновешенность. Каждодневная привычная занятость успокаивает. Как и мысль, что, когда все закончится, это опять будет моей работой.

— Но если тебе понадобится время — только скажи.

— Скажу.

— После работы могу угостить тебя пивом, в качестве гонорара за услуги ветеринара. Исключительно по-дружески, — добавил он. — Когда освободишься. Если ты в настроении.

Он точно так же поступил бы с любым другим человеком, убеждала она себя. Однако…

— Я бы не прочь, но Брэнна меня будет ждать. Она безжалостна, не лучше Миры. До солнцестояния совсем немного времени остается.

— Это верно. И тебя это гнетет.

— Меня гнетет непонимание того, что потребуется от меня, какова моя роль во всем этом. Брэнна с Коннором наотрез отказались пустить меня к развалинам раньше солнцестояния. Считают, что, когда я окажусь там в первый раз, это место придаст мне сил, а это может оказаться очень кстати.

— Расскажешь мне, если… если тебе опять что-то такое приснится или ты так или иначе с ним столкнешься?

— Пока все тихо. И это тоже напрягает. Он наблюдает, это чувствуется. Но близко не подходит. — Она пожала плечами, потерла плечи.

— Прости, если расстроил тебя этим разговором.

— Меня не разговор расстраивает, а ожидание.

— Ожидание, — повторил он и медленно кивнул. — Это всегда трудно. Айона, я хочу… — Его окликнул Мик и энергичным шагом подошел к стойлу.