Екатерина Лесина - Дориан Дарроу: Заговор кукол Страница 81

— Дело в вашем кукольном мире. Вы дергаете друг друга за веревочки и пляшете, пляшете до одури! И я решил, что почему бы мне тоже не подергать за эти веревочки? Может, тогда я придам этому танцу хоть какой-то смысл?

Вытащив сизое в черных крапинах язв легкое, я аккуратно положил его в лоток. Руки в липкой пленке крови скользили. Полагаю, и на моей одежде осталось изрядно следов.

— Ваш план ненадежен, — я принялся за второе легкое, стараясь оттянуть момент, когда придется прикоснуться к развороченному куском свинца сердцу. — Найдутся те, кто подтвердит мою непричастность.

— На своего дружка уповаешь? Если не ошибаюсь, личность весьма сомнительную, да моя леди?

— Пошел ты!

Я позволил себе посмотреть на Минди. Она стояла, повернувшись спиной, и с нервозной тщательностью расправляла юбки.

— Вы не правы, Персиваль — хороший человек.

— Пускай. Его слово против вещественных улик.

— Циркачи.

— О которых никто не знает. Зато все слышали о самоубийстве Дориана Хоцвальда на почве несчастной любви. Чем не доказательство сумасшествия?

— Ваши пособники…

— …будут мертвы к тому времени, как до них доберутся. Вы будете весьма старательно заметать следы.

Сердце было твердым, аорта — упрямой. Лезвие раз за разом соскальзывало, оставляя зарубки на стенке, но никак не могло разрезать до конца.

— Вы неуклюжи, сэр Дориан, — произнес Дайтон менторским тоном. — Но поспешите, у вас осталось минут десять.

— И что потом? — мне все-таки удалось отделить сердце, которое легло в очередной лоток. Те, кто заглянет сюда в поисках злодея, получат достаточно доказательств моей вины.

И весьма кровавые воспоминания.

— Потом случится взрыв, который должен был бы уничтожить все августейшее семейство, однако по счастливой — или несчастной? — случайности произошел раньше. Скажем… вашу куклу повредили при перевозке. Женщины порой бывают так небрежны.

Громкий хлопок заставил меня вздрогнуть и выронить черный ком печени.

— И очень упрямы, — договорил Дайтон, поворачиваясь к Минди. — Что ж вам, леди, спокойно-то не сидится?

— Глава 45. В которой происходят события, вносящие дополнительную сумятицу в и без того запутанное дело, а леди Фэйр снова падает в обморок

Карета остановилась на набережной, и хмурый кучер помог Эмили спуститься. Мэри выбралась сама и, оглядевшись, вздохнула: определенно, с хозяйкой сегодня творилось неладное.

— Мисс… мисс… нам лучше домой пойти, мисс. Ваша тетушка…

Словно и не услышала. Она шла вдоль торговых рядов, изредка останавливаясь, но глядела не на товары — на витрины.

Эмили искала свое отражение и, находя, удивлялась, потому как отражение это было немного неправильным. Почему? Она не знала. Как не знала и того, куда идет.

Слегка кружилась голова, и звуки внешнего мира лишь усугубляли общую растерянность.

Сзади сопела Мэри. Она недовольна и сверлит затылок злым взглядом. Сказать, чтобы домой шла? Пожалуй. Эмили нужно остаться одной.

А еще нельзя возвращаться.

Ее ждут в другом месте.

В совсем-совсем другом.

— Я вас не оставлю, — сказала Мэри и, решившись, схватила за руку. — Вы опять заболели! Вот тетушка расстроится-то! Но домой надо. Слышите? До-мой!

Зачем так кричать? От крика у Эмили голова кружится-кружится и тренькает, как карусель. Когда-то у нее была карусель с крохотными лошадками и кусками разноцветного стекла на крыше. Карусель заводили латунным ключиком, и она крутилась-крутилась, звенела…

А еще бабочка была.

Идти надо в другую сторону.

— Мисс, пожалуйста! Я не хочу звать полицию!

Полицию нельзя. И Эмили решительно направилась к черной дыре переулка. Если повезет, там не будет фонарей.

— Сейчас, — сказала она Мэри. — Дойдем и сразу назад.

Та закивала, но в глазах ее виднелось недоверие. И еще одно отражение Эмили, но тоже неправильное.

Запястье кольнуло, в перчатку потекло что-то горячее, но это было неважно. Одной рукой придерживая юбки, Эмили развернулась и воткнула острый штырек в точку на шее Мэри. Та дернулась, а потом стала оседать. Подхватив тело, Эмили прислонила его к стене, вытерла штырек и задумалась. Как убрать его обратно в запястье, она не помнила.

Но наверное, это тоже не имело значения.

Короб стоял в малой гостевой зале, и сбившийся набок бант обвис алой тряпочкой. Короб был выполнен из полированного дерева и украшен затейливой росписью, в которой кое-где проблескивали серебряные пластинки.

Леди Фэйр закрыла глаза, надеясь, что короб исчезнет. И открыла глаза. Короб остался на месте.

Она чувствовала тонкий аромат сандала, почти перебивший масляную вонь, и слышала доносившееся изнутри жужжание.

— И что это значит?

Лакей протянул поднос с конвертом и ножом для бумаг. Но лорд Фэйр перехватил послание. Разорвав конверт, он вытряхнул тонкий листок и пробежал взглядом по тексту, после чего молча передал Джорджианне.

"Умоляю простить меня за назойливость, однако же предвижу, что иного шанса написать Вам у меня не будет. Вы, верно, знаете, что в этой жизни все порой складывается совершенно не так, как оно виделось прежде. И что мечту разбить проще, чем фарфоровое блюдо.

Я благодарна Господу за встречу с Вами, каковая подарила мне передышку и надежду. И даже теперь, когда стало понятно, что надежда сия — обман, я с величайшей признательностью вспоминаю Ваши мудрые советы и Вашу заботу.

И с тем смею потревожить Вас напоминанием о просьбе и данном Вами обещании, которое Вы, полагаю, сдержите или постараетесь сдержать.

В коробке находится одна из кукол, сделанных Дорианом фон Хоцвальдом. Нужен лишь взгляд, чтобы убедиться, сколь совершенно это творение…"

— Занятно. Весьма занятно, — сказал лорд Фэйр, разглядывая короб.

Прижавшись ухом, он постучал в стенку, затем повторил маневр с другой стороны и, присев на корточки, поскреб лак.

— Более чем занятно.

Джорджианна пожала плечами и вернулась к письму.

"…и потому мне так важно исполнить последнее желание Дориана. Пусть оно станет и моим, ибо отныне мне нечего больше желать и не к чему стремиться.

Пусть не пугают Вас сии строки, ибо я не мыслю лишить себя жизни, но чаю лишь покинуть Королевство и найти тихое укрытие в…"

— Глупая девчонка! — не сдержалась Джорджианна. — Ей замуж надо, а не в укрытие. В укрытие — всегда успеется.

Лорд Фэйр рассеянно кивнул и, взявшись за шелковую петлю, что выступала из центра коробки, потянул. Раздался легкий щелчок, и узорчатая панель отошла в сторону.