Искушение генерала драконов - Мария Павловна Лунёва Страница 88

***

Я потеряла счет дням и ночам. Приходя в себя, не понимала, сколько прошло времени. Рассвет сейчас или закат. Корчась от боли, пыталась хоть как-то укутаться в тонкое одеяло, которым укрыл меня Хрут.

Мой пленитель всё время был рядом. Его светлые серые глаза следили за каждым моим движением. Иногда он брал мои ладони в свои и незаметно для остальных растирал их, хоть немного отогревая.

И всё же я не понимала: враг он мне или друг. Ровно, как и Шафат.

Медведь вел себя странно. Его сумасшествие становилось всё сильнее заметно. Он, то спокойно сидел у костра, то начинал биться в истерике. Заламывал руки и заваливался на спину. Рычал так, что у меня душу выворачивало.

— Как он сдерживался в лагере Ярвена? — в очередной раз наблюдая за приступом безумия медведя, подняла взгляд на задремавшего рядом Хрута.

В предзакатных сумерках острые черты его лица сглаживались. Он не выглядел столь хищно. Этот мужчина словно личину скинул, и я уже не понимала кто передо мной. Но, явно не тщедушный хлюпик. Хрута опасались все вокруг, и никто не смел ему перечить. Его боялись не люди, а звери. Да так сильно, что стоило ему повысить голос, как они втягивали головы в плечи.

— Всё просто, генерал драконов всегда на первое место ставил человеческую ипостась двуликих и не приветствовал демонстрацию зверя. Шафату приходилось железной волей удерживать свое второе я в узде. Оставайся он там, возможно, человек подавил бы зверя, и всё было бы хорошо. Но...

— Как он оказался здесь? — мне стало не по себе, я ведь так часто с ним общалась. Слушала советы и делала, как он говорил.

А выходит, все это время он был, мягко выражаясь, не в себе.

— Это вопрос не ко мне, — Хрут зевнул. — О том, на какой стороне играет медведь, я узнал буквально накануне нападения. Помнишь, как Комир скалился на него. А Шафат даже не сообразил, что перед ним сородич. Это заинтересовало, вот я и проследил за ним и Яськой.

— Она знала о нем? — услышав имя своей вражины, поморщилась.

— Нет... — зло рыкнул Хрут. — Он морочил ей голову и за это мне ответит. Я доверил ему её, а эта падаль усыплял её на поляне отварами, обеспечивая себе свидетеля, а сам связывался с красноглазыми.

— Так заботишься о ней, — я усмехнулась. — Ты хоть знаешь, кто она?

— Да дочь того, кто предал твоего отца, — Хрут усмехнулся и, опустив руку в карман, достал оттуда ломоть подсохшего хлеба. Нагнувшись, всунул мне его в руку. — Я знаю больше, чем ты думаешь, лера Астрид Фахар.

В этот момент Шафат снова истошно заорал. Его ломало. Ползая по траве, он что-то бубнил себе под нос. Странно, но нелепая жалость сковала сердце. Он ведь неплохой как человек. Не злой совсем, и мальчиков своих любил. Я ведь видела, как он наблюдал за их тренировками. Не мог он так притворятся. Просто не мог...

Темнело. Я снова притихла под одеялом. Холодало, у меня разве что зубы не стучали. Вгрызаясь в хлеб, всё думала о Ярвене.

— Он тебя убьет, Хрут, — шепнула, не зная, услышит ли дракон или нет.

— Возможно, а быть может, и нет, — его тихий голос звучал устало. — Наш маленький мальчик хитер и делится только тем, что считает нужным. О моём будущем он не сообщил, видимо, мне об этом знать и не нужно.

— Комир? — выдохнула я. — Он что-то показывал тебе?

Отодвинув одеяло, я взглянула на мужчину. Он лежал рядом с закрытыми глазами и, казалось, спал. Притворялся, скорее всего, чтобы другие не подходили с разговорами.

— Я не видящий, лера, но во мне их кровь. Всего лишь крупицы дара, но и этого достаточно, чтобы узреть пепел прошлого и сыпучий песок будущего. У Комира даже для прорицателей редкий дар. Мощный и оттого страшный. Да и зверь его очень сильный, и пока мальчик еще несмышленыш, он руководит его поступками.

— Разве такое бывает? — меня передернуло от холода, и Хрут это заметил. Вздохнул.

— Бывает, лера, — сняв с себя плащ, мужчина укрыл меня ещё и им. — Когда тебя заставляют уж слишком быстро повзрослеть. Его зверь вынужден был становиться взрослым ещё в утробе матери. То, что с ней сделали... — он запнулся, словно слова причиняли ему сильную душевную боль. — Мне всё равно, буду я жить после или нет, лера. Моя месть скоро осуществится. Яська относительно пристроена. Найдет своего мужчину, а нет — так детишкам себя посвятит. Это единственная её настоящая мечта, стать мамой хоть кому-то.

— Какое тебе дело до нее? — прищурившись, попыталась считать его эмоции. — Не избранная ведь.

— Нет, — он покачал головой. — Но я был бы рад, окажись она ей. Шафат — дурак. Несчастный сумасшедший.

— Расскажи мне о ней. Всё равно нам с тобой, кажется, уже и не жить, — я откусила немного хлеба и убрала его, спрятав на потом.

Солнце скрылось за кронами деревьев. Тьма окончательно окутала маленький разбитый на ночь лагерь.

— Не жить? Настолько не веришь в Ярвена, Астрид? — Хрут усмехнулся. — Зря. Он идет за нами следом. Уж поверь. И не нападает потому как понимает — ты нужна живой и с тобой ничего не случится. Не хочет рисковать, — дракон чуть сдвинулся, садясь ближе ко мне. — Холодает, так тебе будет лучше.

Его рука снова забралась под одеяло и обхватила мои ладони. Он медленно растирал их, даря хоть какое-то тепло.

— Ты правда в это веришь? — я невольно начала вглядываться во тьму.

— Я много лет пробыл в его лагере. Даже карьеру какую-никакую, но сделал. Ярвен очень необычный сам по себе. Его отец был иным. Он уважал лишь силу, слепо следовал обычаям, не воспринимал никого всерьез кроме драконов. Слабых презирал. Ярвен же уважает людей прежде всего за ум и таланты. Ну, к примеру, Шафат — воин никакой, он и не оборачивался-то никогда. Теперь я понимаю почему, но тогда я просто думал — слаб медведь. Но повар он отменный. Вот и был