Нора Робертс - Смуглая ведьма Страница 89

Айона выскользнула за дверь, оставив Бойла в легком недоумении.

Айона тщательно и бережно выскребла Аластара, пока его шкура не заблестела металлическим блеском. Она вычесывала малейшие колтуны в его гриве и хвосте и оставалась все столь же спокойной.

Аластар сегодня — ее боевой конь, который, по глубокому убеждению, тоже шел к этому дню всю свою жизнь.

— Мы не оплошаем. — Она зашла спереди, обхватила ладонями длинную голову жеребца и заглянула в его выразительные темные глаза. — Мы не оплошаем, — повторила она. — Мы выполним наше предназначение и сохраним друг друга целыми и невредимыми.

Она выбрала попону — красную, боевую, цвета крови, принесла подаренное Бойлом седло.

Когда она водрузила седло на Аластара, тот не мог скрыть своего удовольствия и гордости. И еще Айона ощутила его бесстрашие и частичку позаимствовала для себя.

— В каждом подарке есть доля волшебства, — начала она. — Делая заказ, он думал о тебе и обо мне, и оттого в этом подарке чуда еще больше. И наконец, на нем написаны наши с тобой имена.

Надо вплести в гриву амулеты, решила девушка. Дома она выберет, что лучше всего для силы, для отваги и для защиты.

И сама наденет такие же, а поверх — связанный бабушкой свитер. Еще один подарок.

— Пора.

Мелькнула мысль: доведется ли еще когда-нибудь вернуться сюда? Через миг она отбросила все сомнения и вывела скакуна из конюшни.

Фин уже дожидался ее, вместе с оседланным красавцем вороным по имени Бару.

— Извини, что заставила ждать.

— Ничего страшного. Времени достаточно. Брэнна, скорее всего, только еще собирается с мыслями. Вижу, Бойл тебе новое седло вручил?

— Замечательное! Ты знал?

— Когда живешь и работаешь тесно, бок о бок, секреты долго не держатся. — Фин сложил руки в замок и помог ей запрыгнуть в седло.

— Ну прямо как с рекламной картинки! — хмыкнул он, когда она устроилась на коне и бросила на него сверху довольный взгляд.

— Что бы ни случилось — мы готовы.

— Это заметно.

Он сел на Бару и повернул к неширокой тропе, по которой им предстояло идти вместе.

В мастерской, запертой на замок и на весь день окруженной магическим щитом, Айона вместе со всеми проговаривала детали плана, который ей предстояло осуществить, вплоть до дословного текста заклинания и сопровождающих действий.

— Ты все время молчишь, — заметил Фин. — Нет никаких вопросов?

— Все ответы на земле Сорки. Я готова идти туда и сделать то, что мне предначертано.

— Это непростое заклинание, — начала было Брэнна. — Его надо сложить, как мозаику, и все должно совпасть.

— Я справлюсь. И, как ты сама говорила, я не буду одна. Там будете вы, да еще Бойл с Мирой. Если я одна справлюсь с заклинанием, Кэвон ничего не заметит. И не сумеет нас опередить. Потом отсюда, отсюда и отсюда, — она трижды ткнула пальцем в расстеленную Брэнной карту, — появляетесь вы. Это срабатывает как отвлекающий маневр, он теряет самообладание и перестает фокусироваться только на мне. Кто не колдун, держится внутри круга. И ты, Фин, тоже. Ты им понадобишься, чтобы удерживать силу защитного круга, — поспешила добавить она, увидев, как блеснули у Фина глаза. — И нам, кстати, тоже. Когда он попытается напасть на нас троих, нам потребуется время, чтобы его прикончить. Завершить наше дело.

— Как ты спокойна, черт тебя побери! — не смог скрыть изумления Коннор.

— Я знаю, это выглядит странно. Но к чему волноваться, если все предопределено? Конечно, было бы более нормально, если б я была сама не своя, но просто у меня почему-то чувство, что все идет своим чередом. Может быть, и буду сама не своя, когда все закончится. Может быть, стану, как идиотка, трещать без умолку, и вам еще захочется меня заткнуть. Но сейчас чувствую, что готова.

— Раз готова — изложи-ка все по порядку, с самого начала, — потребовала от нее Брэнна.

— Давай. Мы собираемся здесь за час до восхода луны.

Айона мысленно проделывала то, о чем говорила, представляла себе каждый свой шаг, каждое движение, каждое слово.

— А когда от Кэвона останется горстка пепла, — закончила она, — мы совершим финальный ритуал и освятим землю. Далее следует победный танец и выпивка за счет заведения.

Уловив выражение лица Брэнны, она взяла сестру за руку.

— Я отношусь к этому очень серьезно. Я знаю, что надлежит мне сделать. Я сосредоточенна. Я верю вам. Вам всем. Так и вы верьте мне!

— Мне просто жаль, что у нас было так мало времени.

— А теперь его совсем не осталось. — В подтверждение своих слов Айона встала. — Хочу переодеться и забрать из комнаты все, что мне может понадобиться. Пойду готовиться.

Она вышла. Коннор тоже поднялся.

— Немножко поубавить спокойствия ей бы сейчас не помешало, но тогда придется бороться с избытком энергии. Пойду проверю птиц — и твоих тоже, Фин, — а заодно и лошадей.

Дверь за ним закрылась, а Брэнна решила поставить чайник. Хотя она сомневалась, что и чан чаю помог бы ей сейчас заглушить волнение.

— Ты не думаешь, что мы требуем от нее слишком многого? — спросил Фин.

— Этого мне знать не дано. Отчего и нервничаю. — Она не стала ему сообщать, что тревога гложет ее и днем и ночью. — Если я попытаюсь увидеть, что будет, он может это учуять, и тогда пиши пропало. Поэтому я и не заглядываю вперед. Мне не по душе, что начало мы целиком возложили на девочку, хотя умом понимаю, что это правильное решение.

— Она просила верить в нее. Так будем же верить! В ее силы и в свои.

— А ты не думаешь, что все это для нее слишком?

— Этого мне знать не дано, — ответил он ее же словами, — отчего и нервничаю.

Брэнна заняла руки приготовлением чая.

— Ты ей очень симпатизируешь.

— Это так. Да, она прелестная девочка, такая вся солнечная! И мне нравится, что сердце у нее такое чистое. А еще не забывай, что она любимая девушка моего близкого друга, хоть он и умудрился наломать дров.

— Да уж… Но все-таки вчера она осталась у него.

— Она умеет прощать. Легче других. — Фин поднялся, подошел к ней и встал рядом. — Брэнна, у нас с тобой есть незаконченные дела. И невысказанные слова. Ты простишь меня, когда все это закончится?

— Я не могу сейчас думать об этом. Я делаю то, что должна. Думаешь, мне легко быть с тобой, работать в такой тесной близости, видеть тебя изо дня в день?

— Могло бы быть и легко. Раньше все это было для тебя счастьем.

— Тогда мы были детьми.

— Но то, что у нас было, и кем мы были друг для друга, детским никак не назовешь.

— Ты просишь слишком многого. — Помимо воли она со всей отчетливостью вспомнила простую радость, что несет с собой любовь. — Больше, чем я могу дать.