Франциска Вудворт - Аромат невинности. Дар (litres) Страница 9

– Так даже лучше, – заключил он, – а то я себе места не нахожу, когда ты на работе, и с ума от ревности схожу, когда представляю, как они на тебя смотрят.

Вспомнив сегодняшний разговор дейгассов обо мне, меня передернуло от отвращения.

– Да ты собственник! – шутливо воскликнула я, стараясь отогнать воспоминание. Я никогда не рассказывала Денису о таком, но он был неглуп и сам все прекрасно понимал.

– Еще какой! – согласился он и поцеловал меня в макушку. – Может, ну ее, эту работу? Нас я смогу и сам обеспечить, а ты лучше учись спокойно.

– А как же информация? – Я даже приподнялась, заглядывая ему в лицо.

– Порекомендуй вместо себя нашего человека. Скажешь, твоя знакомая. Ты и так много сделала, хватит рисковать. И теперь я хочу тебя в личное пользование.

– Ты не охамел?! – возмутилась я.

– Знаешь, – мечтательно улыбнулся он, – теперь я понимаю мужчин, которые желают видеть жену босой у плиты и беременной, – чем заслужил от меня ощутимый толчок локтем в бок.

– Ай! – обиженно воскликнул он, потирая ушибленное место. – Уже и помечтать нельзя… Жестокая!

– Между прочим, я еще не дала согласие, – напомнила ему я.

– Тогда мне не стоит терять время и придется приложить все усилия, чтобы тебя уговорить и ты наконец поняла, что без меня жить не сможешь! – самоуверенно заявил он и резко перевернул меня на спину, нависнув надо мной. Я даже пикнуть не успела, как он завладел моими губами, и мы стали упоительно целоваться, забыв о фильме.

Глава 3

– Покажи сиськи, и мы тебя отпустим! – гаденько усмехнулся Борис, а его прихлебатели так и вовсе заржали.

Они зажали меня в углу, и мозг лихорадочно искал пути к спасению.

– Не ломайся! Тебе что, жалко? – допытывался мальчишка, уперев руки в стену возле моих плеч и прижимаясь ко мне своим телом. Меня чуть не стошнило от несвежего дыхания у него изо рта.

– Сначала все ломаются, а потом еще просят! – засмеялся кто-то из его дружков. Не видела кто. От страха в ушах шумело, и мир сузился до лица Бориса, который раздевал меня взглядом.

– Отвали! – с показной уверенностью я толкнула его в грудь, увеличивая между нами расстояние.

– Мальчики, давайте я вам покажу, – услышала я голос Тамары и, еще не видя ее, облегченно выдохнула.

– Правда, что ли? – с сомнением оглянулся на нее Борис, отодвинувшись от меня.

– А то! У меня хоть есть на что посмотреть, – кокетливо произнесла она и начала расстегивать пуговички блузки, приближаясь к Борису.

Тот отступил от меня и развернулся к ней, стараясь выглядеть самоуверенно, но удивление в глазах и некоторое лихорадочное ожидание говорили о том, что женскую грудь он еще не видел.

Стоило же Томе, качая бедрами, приблизиться к нему, как удар в пах, а потом в нос заставил парня распластаться у ее ног.

– Сссу-у-ка, – сквозь зубы выдавил он.

– Еще какая! – огрызнулась она, деловито застегивая пуговички, а потом, обойдя скрюченное тело, схватила меня за руку, таща за собой.

– Еще раз к ней приблизитесь – все поотрываю! – оглянулась она.

Дружки Бориса замерли, как щенки перед грозной овчаркой.

Стоило нам отойти, как Тома остановилась, разворачивая меня к себе:

– Ты чего столбом стояла? Сколько раз я тебе говорила – бей сразу и жестко, чтобы неповадно лезть было! Нескольким зубы выбьешь, по яйцам дашь, и в следующий раз будут думать, стоит ли связываться.

– Я буду! Буду… – твердила я.

– Буду… – вслух прошептала я, выплывая из сна. Из глаз потекли слезы при воспоминании о Томе. Обещание я сдержала, и после этого случая больше никогда в страхе не замирала. Всегда нападала, не боясь ударить, и была готова отстаивать себя до последнего.

Я пошевелилась и осторожно выползла из-под руки Дениса, стараясь не разбудить его. Встав с постели, тихо вышла из комнаты и пошла на кухню. Выпила воды, чтобы успокоиться, и включила кофеварку. Было шесть утра, и хоть вставать мы планировали часиков в восемь, спать мне уже не хотелось. Сон растревожил и напомнил о прошлом.

Как сейчас помню прощание с Томой, когда она уезжала поступать в столицу. Тогда она крепко меня обняла и сказала, что все будет хорошо и она обязательно заберет меня к себе. Экзамены она провалила, но устроилась на работу и не вернулась. Два года от нее не было ни слуху ни духу. За это время я успела поступить в педагогический в нашем городе и год отучиться, когда раздался звонок от нее. Я как раз просматривала объявления, ища работу на лето.

Тома ворвалась в мою жизнь как ураган. Приехала в общежитие, заставила в темпе упаковать нехитрые пожитки и увезла к себе. Она честно рассказала о своей жизни. Как снимала квартиру на троих со знакомыми девушками, такими же, как она, приехавшими в столицу поймать удачу за хвост. Работала официанткой, набиралась опыта и каждый раз устраивалась в более престижные заведения. Собирала деньги, мечтая перетащить меня к себе, но соседки по комнате ее ограбили и исчезли. «Представляешь, я, как последняя дура, хранила деньги дома!» – разорялась она. За квартиру платить было нечем, и пришлось обращаться за помощью к директору ресторана, чтобы он выдал хотя бы часть зарплаты. Тот согласился, но решил, что она расплатится с ним натурой, за что и огреб по лицу. Она была уволена, и в злости тот крикнул, раз она такая недотрога, то пусть идет работать к дейгассам. Тома и пошла. Раньше ей это и в голову не приходило, но от безысходности чего только не сделаешь. Так она попала к Сатияру.

Работая у него, встала на ноги. Сейчас сама снимает хорошую квартиру, получила права и купила себе машину. Жизнь наладилась, и она приехала забрать меня к себе. От моих слов о том, что я учусь, она отмахнулась: «Устроим тебя на учебу здесь. И зачем тебе быть учителем? Подумай лучше, кем действительно хочешь быть, и пойдешь на платное отделение». В ее обществе я чувствовала себя как щепка, захваченная тайфуном, голова шла кругом.

Из-за специфики работы молодого человека у нее не было, подруг близко к себе не подпускала, наученная горьким опытом. Тома истосковалась по нормальному общению и желала иметь рядом близкого человека, которому она дорога и небезразлична. «Ты для меня как сестра», – сказала она и на правах старшей сестры протащила меня по всем магазинам, сметая все с полок. Я была смущена, но, видя ее радость и воодушевление, сама радовалась и чувствовала себя Золушкой, попавшей в сказку. Она же была моей крестной феей.

После ее исчезновения я не могла бросить все и вернуться к прошлой жизни. Никогда бы сама не пошла работать к дейгассу, но если Тома смогла, то и я переломила себя и стала ее замещать. Я верила, что она найдется, и самое малое, что могла для нее сделать, – это работать вместо нее, чтобы ей не выкатили штраф. Единственное, от чего я отказывалась, – это работа на выезде, когда обслуживали частные вечеринки. Сатияр не смог меня переубедить, что мне ничего не грозит.