Ольга Гусейнова - Твой свет в моей тьме или как тяжела доля вампира! Страница 9

И если внешне и характером мы отличались, то с личной жизнью у нас были одинаковые проблемы. Антонина тоже до сих пор не встретила мужчину, которого можно было бы назвать своим, при этом желать с чистым сердцем. В ее жизни произошел один пикантый случай, оставивший неприятные воспоминания. Тоньке исполнилось двадцать лет, когда на очередной вечеринке она познакомилась с симпатичным парнем и притащила его к себе домой с твердым намерением избавиться от опостылевшей невинности. Перед этим серьезным шагом они немного выпили, после чего подруга ничего не помнила. На утро парень поблагодарил за великолепно проведенную ночь и быстренько покинул ее, не проявляя желания продолжить отношения. Оставленная таким образом Антонина страдала целый год, а еще через год на медосмотре у гинеколога выяснила, что до сих пор является девственницей. Думаю, что уши и щеки того парня горели не один день, уж слишком нелестно его вспоминали. Ее больше всего удручал тот факт, что она целых два года подсмеивалась надо мной, хвастаясь тем, что я в отличие от нее так и помру старой девой. А теперь та же участь грозила и ей, и все же повторить прошлый опыт и опуститься до случайных связей она больше не хотела. Ну никак у нас не получалось наладить свою личную и интимную жизнь. Я не чувствовала того желания, которое толкает женщину в объятия мужчины, а у Тони была своя причина. Она видела ауры людей, которые отчетливо показывали все эмоции человека, выдавая правду или ложь. И после первых же встреч с поклонниками, расставалась с ними не раздумывая. Невозможно строить отношения с человеком, который с первых минут знакомства говорит неправду. Без доверия нет уважения. А без уважения любовь завянет. Так и мыкались мы, две двадцативосьмилетние старые девы. Караул! Мои размышления прервала Тоня.

Она резко подошла ко мне, и взяв руками мое лицо, подняла вверх, чтобы заглянуть в глаза. Отпрянув от нее, сделала пару шагов назад для ее же безопасности. У меня в носу так и стоял аромат ее запястий с синими прожилками сосудов и таким веселым упругим пульсом.

— Золотко мое, что случилось? От тебя остались кожа да кости. И глаза желтые как у кошки, ты что линзы надела? Если ты еще пару секунд помолчишь, я тебя или убью, или покусаю.

Услышав ее слова, горько улыбнулась, забыв о своих новых, довольно сильно выпирающих сейчас изо рта особенностях. А вот Тоня их заметила и оценила.

— Эээ, это что такое, подруга? Не доводи меня до крайности, рассказывай уже.

Я смотрела на напряженную и злую подругу, и мне хотелось выть от боли и страха потерять самого близкого и родного человека. Присев на диван и сжав дрожащие ладони своими коленями, я рассказала все что со мной случилось, причем во всех красках и подробностях, ничего не приукрашивая. Я никогда не умела врать, а уж своей подруге — тем более не хотела. За всю жизнь мы с ней ни разу даже не поссорились, хотя ругались довольно часто, но просто потому, что у Тоньки взрывной характер. Если она когда и найдет мужика, то только абсолютно непробиваемого и спокойного как удав, чтобы они не поубивали друг друга через минуту. Взглянув на нее, замерла от изучающего взгляда. Потом она зло спросила:

— Злата, ты меня не разыгрываешь? Не шутишь? Не обманываешь? Не фантазируешь? У психиатра была?

Я отрицательно мотала головой, а услышав последний вопрос, укоризненно покрутила пальцем у виска. Она смотрела на меня как на подопытное насекомое, и через пару минут взорвалась монологом, по мере прослушивания которого у меня все сильнее отвисала челюсть.

— Вот ведь зараза! Ну почему всегда везет именно тебе! Это же я всю жизнь мечтала стать вампиром, а в итоге нашелся какой-то урод, который ДАРИТ бессмертие именно тебе. А я даже от девственности избавиться нормально не смогла. Так, Золотко мое, придется поделиться бессмертием со мной. Я надеюсь тебе не жалко для лучшей подруги и практически сестры пары глоточков кровушки. Иначе, хитрованка мелкая, я с тобой больше не дружу. Понятно! И вообще, я пошла руки и шею мыть, а то вдруг ты мной побрезгуешь и кусать передумаешь.

Молча смотрела на нее, все еще не веря в то что сейчас произошло.

— Тонь, ты понимаешь во что хочешь вляпаться? Мы о них ничего не знаем, получается и о себе тоже. К чему все это приведет!? Это уже не сказки и мифы, а жестокая реальность. Ведь ты же можешь умереть, не пережив трансформацию. Я чуть копыта не откинула, пока проходила через нее, а вдруг у тебя организм слабее, или вообще что-нибудь не так пойдет. Как я тогда жить буду, зная что все произошло по моей вине. Более того, пойми, ты обрекаешь себя на вечное полуголодное существование и одиночество. Не будет семьи, детей, не будет ничего хорошего и солнца тоже не будет, Тоня! Только боль, страх и одиночество!

Она подошла ко мне, и взяв за руку, твердо ответила, не отводя взгляда.

— Родная моя, ты моя семья, так что мы уже не одиноки. Дети? Детей на свете много — бедных и несчастных, когда буду готова, найду кого осчастливить и наградить своей любовью, так же и с мужиками. В конце-концов, нам по двадцать восемь, а мы еще даже не женщины. Так что благодаря этому уроду, у нас появился шанс не умереть двумя старыми девами. Наверное! Да и самое главное, всегда быть вместе! Помнишь?

Я глотала счастливые слезы и согласно кивала головой, вспомнив нашу старую детскую клятву, которой мы еще ни разу не изменили. Она тяжело, но облегченно вздохнула и, скинув пальто и сапоги, направилась в ванную, как и обещала. Я же словно зверь в клетке заметалась по комнате, пытаясь еще раз хотя бы себе привести доводы против. Но было так страшно остаться одной не только сейчас, но и в будущем, что я не нашла в себе сил отказаться от предложения Антонины. Она вышла из ванной, и переодевшись в мою старую длинную тунику, подошла и села рядом со мной на диван.

— Тонь, а как же наша душа? — в страхе спросила и с трепетом ждала ответа.

В нашем странном тандеме, я была самой умной, но она была всегда мудрее. Чуть подумав, Тонька ответила, прищурившись, но не отрываясь глядя на свет лампы.

— Душа останется при нас, родная моя. Душа не зависит от того, чем ты питаешься, в данном случае она зависит от того, как ты это делаешь. А мы с тобой всегда будем помнить, главную заповедь — не убий! По крайней мере, постараемся. Ты же знаешь, как я боюсь этих слов. НАВСЕГДА и НИКОГДА!

— Тонь, ты точно хочешь именно сейчас это сделать? Ведь у нас еще куча времени, ты в любой момент можешь передумать. Подумай хотя бы до завтра.

— Нет! Потом будет просто страшно от самой процедуры, а не от последствий. Ты же знаешь, я боюсь боли, а не результата. Так что лучше не трепать нервы, теряя время даром, а закончить с этим как можно быстрее.