Лорен Кейт - Страсть Страница 9

— Как ее дела в будущем? — вздохнул Даниэль.

— Хорошие новости — в этот раз все по другому.

Проклятие как-то… изменилось.

— Как? — Даниэль поднял глаза, и надежда, ярко вспыхнувшая в его глазах, вдруг померкла.

— Ты хочешь сказать, что в этой жизни она еще не заключила договор? — Мы думаем, что нет.

Это часть его.

Кажется лазейка открылась и позволила ей жить дольше, чем обычно. — Но это слишком опасно.

Даниил говорил быстро, отчаянно, выплевывая ту же речь, что крутилась в голове Даниэля, с той последней ночи в Мече и Кресте, когда он осознал, что в этот раз все по-другому. — Она может умереть и не вернуться.

Это может стать концом.

Каждая мелочь сейчас на кону.

— Я знаю.

Даниэль остановился, сдерживая себя.

— Извини.

Конечно же ты знал.

Но… вопрос в том, понимает ли она что эта жизнь другая? Даниэль посмотрел на свои пустые руки.

— Одна из старейшин Жмалеима добралась до нее, и устроила ей допрос, но это было до того как Люси узнала что-либо о своем прошлом.

Люсинда узнала, что все сосредоточены на том, что она не крещенная… но она еще столького не знает.

Даниель шагнул на край крыши, и взглянул в ее темное окно.

— Тогда какие плохие новости? — Я боюсь, что многого не знаю.

Я не могу предсказать последствия ее передвижений во времени, если не найду ее и не останавлю, пока не стало слишком поздно.

Внизу на улице, затрубила сирена.

Воздуный налет закончился.

Скоро русские начнут прочесывать город в поисках выживших.

Даниэль просеивал клочки своей памяти.

Она двинулась дальше, в прошлое, но в какое время? Он развернулся и строго взглянул на прежнего себя.

— Ты тоже помнишь это, так ведь? — То, что… она собирается вернуться? — Да.

Но как скоро? — Они говорили одновременно, глядя на темную улицу.

— А где она остановится? — Даниэль сказал резко, отступая от края.

Он закрыл глаза, переводя дыхание.

— Люси сейчас другая.

Она — Он почти чувствовал её запах.

Чистый, ясный, как солнечный свет.

— Что-то фундаментальное изменилось.

У нас, наконец, есть реальный шанс

И я, я никогда не был в более приподнятом настроении… и не более больным с террором.

Он открыл глаза, и удивился когда Даниель кивнул.

— Даниэль? — Да? — Чего же ты ждешь? — с улыбкой спросил Даниил.

— Иди и возьми ее.

И затем, стоя на краю крыши, Даниэль открыл Предвестника и шагнул внутрь.

Глава 3

Идиотский порыв

МИЛАН, ИТАЛИЯ МАЙ 25, 1918

Люси пошатываясь вышла из Предвестника, под звуки взрывов.

Она пригнулась и закрыла уши.

Яростные взрывы сотрясали землю.

Один тяжёлый удар за другим, каждый более эффектный и парализующий, чем предыдущий; они продолжались до тех пор, пока звуки и толчки не начали разноситься так, что начало казаться, будто атаке не будет конца.

Нет способа избавиться от шума, и нет конца.

Люси споткнулась в оглушительной темноте, сгибаясь, стараясь защитить своё тело.

Взрывы отдавались в груди, грязь забивалась в глаза и рот.

И всё это случилось прежде, чем у неё появилась возможность увидеть, где она оказалась.

С каждым ярким взрывом она ловила проблески холмистых полей, пересечённых водопропускными трубами и ветхими заборами.

Но потом вспышка исчезала, и она опять становилась слепой.

Бомбы.

Бомбы. Они по-прежнему уходят.

Что-то было не так.

Люс намеревалась перепрыгнуть сквозь время, чтобы убежать из Москвы и от войны.

Но похоже, что она вернулась туда же, где и начала.

Роланд предупреждал ее об этом опасном путешествии с Предвестником.

Но она была слишком упрямой, чтобы слушаться.

В непроглядной темноте, Люс споткнулась обо что-то и сильно упала, прямо лицом в грязь.

Кто-то крякнул.

Тот, на кого приземлилась Люси.

Она задыхалась и корчилась, почувствовав резкую боль в бедре, на которое она упала.

Но потом, она заметила человека на земле и забыла о своей боли.

Он был молодым, примерно ее возраста.

Не большого роста, с тонкими чертами лица и робкими карими глазами.

Его лицо было бледным.

Он задыхался, судорожно глотая воздух.

Его руки, облепленные черной грязью лежали на животе.

И из под этих рук вытекала темно-красная кровь.

Люси не могла отвернуться от раны.

— Я не должна была быть здесь, — прошептала она сама себе.

Губы мальчика дрожали.

Его кровоточащая рука дрожала, когда он перекрестился на груди.

— О, я умер, — сказал он, уставившись в ее большие глаза.

— Ты ангел.

Я умер и попал в рай? — Он дотянулся до нее, его рука тряслась.

Ей хотелось закричать или вырвать, но все что она могла сделать, это накрыть его руки и прижать их к дыре на его животе.

Очередной взрыв прогремел на земле, на которой лежал парень.

Свежая кровь просочилась сквозь ткань на пальцы Люс.

— Я Джованни — , прошептал он, закрывая глаза.

— Пожалуйста.

Помоги мне.

Пожалуйста.

Только тогда, Люс поняла, что она уже была не в Москве.

Земля была теплее.

Не покрыта снегом, а на травянистых равнинах, в некоторых местах обнажались богатые черноземы.

Воздух был сухим и пыльным.

Этот парень говорил с ней по-итальянски, и она понимала его, так же, как и в Москве.

Ее глаза привыкли.

Она могла видеть огни, находившееся за холмами лилового отенка.

А за холмами, вечернее небо в крапинку с яркими белыми звездами.

Люс отвернулась.

Она не могла смотреть на звезды, не думая о Даниэле, а она не могла думать о нём прямо сейчас.

Не тогда, когда её руки прижимались к животу этого мальчика, не тогда, когда он умирал.

По крайней мере, он не умер.

Он только думал, что умер.

И она не могла его винить.

После того, как он получил удар, он, должно быть, находился в шоке.

К тому же, он, скорее всего, видел, как она прошла через Предвестник — чёрный тоннель, что появился прямо в прозрачном воздухе.

Он наверняка испугался.

— С тобой все будет в порядке, — сказала она, используя совершенный итальянский, которому она всегда хотела научиться.

Он чувствовался удивительно естественно на ее языке.

Ее голос был более мягким и гладким, чем она ожидала; это заинтересовало ее в этой жизни.

Шквал оглушительных выстрелов застваил ее подпрыгнуть.

Стрельба.

Бесконечные, в быстрой последовательности, яркие молнии, оставлвшие следы дуг в небе, она видела, что белое полотно неба было в огне, после этого кто-то много кричал на итальянском языке.