Александра Турлякова - Рифейские горы Страница 9

Ярость в ответ на коварство была сильной, но короткой. Пощёчина и вывернутые пальцы поставили всё по местам.

— Дрянь! Думаешь, ты первая сегодня?..

Закрыв лицо руками, виэлийка медленно сползла по стенке на пол, затряслась в беззвучных рыданиях.

Дурочка. Глупая девчонка. Сама во всём виновата. Не надо было дёргаться…

Кэйдар дрожащими руками плеснул вина в бокал, выпил залпом, одним глотком. Нет, это было какое-то помутнение рассудка. Не иначе…

Он всегда был заботлив со своими рабынями. Шесть официальных наложниц, десятки случайных единичных связей. Конечно, частенько приходилось быть на-стойчивым, особенно когда в первый раз, но сейчас…

Ничего, будет, зато, знать своё место, своё настоящее предназначение, свою глав-ную обязанность: плодить потомство для мужчины-господина.

— Шира! — крикнул раба-слугу, краем глаза видя, как вздрогнула рабыня всем телом в испуге, завозилась, стыдливо запахивая платье на груди. В его сторону не смотрела намеренно, пыталась игнорировать. Уже поздно, милая.

Виэлийка оказалась вообще без всякого опыта, но не это привлекло Кэйдара, и даже не красота лица, нет. Красивых рабынь у него и дома полным полно, и рабыню-девственницу всегда можно купить — дело не в этом. Но ни одна из женщин, с кото-рыми приходилось иметь до этого случая дело, не сопротивлялась так отчаянно, так яростно, до самого конца. Это привносило в привычный набор чувств, сопровож-дающих любую близость, что-то новое, что-то необычное, какую-то острую пикант-ность, опасность даже, стоит только кинжал тот вспомнить.

Интересно, а если именно она родит тебе сына? Каким он будет от такой матери? Кэйдар мечтательно прикрыл глаза. Мысль о наследнике, достойном своего отца, давно уже приобрела навязчивую идею. Да, он будет сильным, смелым, отважным, способным идти до конца, как его мать!

Кэйдар аж рассмеялся, вскидывая голову, и только боль отрезвила его.

Он продолжал мечтательно улыбаться, а Шира суетился вокруг, помогая снимать панцирь.

— Он сегодня спас меня дважды. А я не хотел ещё надевать его… Спасибо, Шира, ты надоумил!

Старый слуга обрадовано оскалился, показывая дырку вместо одного переднего зуба, заморгал блёклыми, выцветшими глазами.

Присохшую ткань паттия Кэйдар отодрал сам, изогнувшись, смотрел через плечо, но никак не мог ничего увидеть, лишь боль чувствовал, и как кровь из потревожен-ной раны, вытекая, защекотала кожу. "Надо будет всё-таки сказать Лилу. Пусть уж посмотрит…"

* * *

Перейдя по переброшенной доске, Лидас медленно огляделся. Всё, как обычно, ничто не изменилось. Собственно, а каких перемен ты ждал? Покушение на сына верховного Правителя, неудавшееся покушение, — это ещё не значит, что тебя долж-ны были встретить стенаниями и плачем.

И всё-таки кое-какая перемена была по сравнению с утром: в нависающем полу-мраке угасшего дня силуэт человека, привязанного за поднятые вверх руки, казался чёрным. Не в силах побороть любопытство, Лидас медленно приблизился. Интерес-но, за что его ТАК?

Иссечённое, избитое тело держалось только за истёртые верёвками запястья. Живо-го места нет. Лидас ещё не встречался с таким жестоким обращением по отношению к рабу. Раб — это собственность, за которую плачены немалые деньги. Раб — это всё-таки человек, многое ему можно объяснить при помощи языка, при помощи слова. А тут же…

Не удержался, приподнял за подбородок тяжёлую свесившуюся голову, заглянул в лицо. Искусанные до крови, растрескавшиеся губы, в уголке, несмотря на вечер, ещё ползала маленькая муха. Лидас согнал её скорее неосознанно, чем в мыслях о заботе. Совсем ещё молодой, по-юношески симпатичный.

— Живой он ещё, господин Лидас? — Надсмотрщик, разносивший воду гребцам, повернулся к Лидасу.

— Живой. — Слабое биение крови под пальцами еле улавливалось, и при звуке голоса очень тихо, почти незаметно, дрогнули ресницы, длинные, тени от них лежали в углублениях глазниц.

— Живучий, однако, собака. — Надсмотрщик остановился рядом. — Ни звука, пока секли… Ми́ский, так тот вообще рассвирепел… Ты у меня, говорит, плакать бу-дешь… Я тебя, говорит, кричать заставлю… Бесполезно! И ведь весь день без воды, на солнце… Упрямый, гадёныш…

— За что его?

— Так это ж он на господина нашего, на будущего Наследника…

— Он? — протянул Лидас удивлённо.

— Да. Сегодня утром… Накинулся. Ещё бы чуть-чуть, цепь была б чуть подлин-нее… Да ещё заметили вовремя… И я рядом был, господин… Вот нам и приказали. Господин Кэйдар приказал: бичевать и оставить, пока не сомлеет. Думал, одного дня ему хватит… Ан, нет! Живучий!.. Ну, уже всё равно не очухается… Мы ему хорошо всыпали… Я своё дело знаю!

— Молодец! — отходя, Лидас потрепал надсмотрщика по плечу. — Молодец!

Пока шёл к шатру Кэйдара, всё думал, так задумался, что ничего не видел вокруг, натолкнулся даже на одного из матросов. Тот отскочил, извиняясь, но Лидас на него и внимания не обратил.

Кэйдар прав: посягнувший на жизнь свободнорождённого должен быть казнён. Прав, как всегда, и, как всегда, жесток не в меру. Хватило бы одного удара мечом или кинжалом. Нет! Его потому и боятся все, знают, на что он способен.

Хотя, один всё же не испугался. Раб, — а не испугался! Руку поднял на возможного Наследника. За такое казнь, без всякого сомнения… И всё-таки… Что-то тут не так. Что-то тут неправильное… Смелые должны жить, а не трусы! А если этот смелый — раб, что тогда? Ой, как это сложно всё! Как сложно! За одну минуту не решить…

— Ты! — Кэйдар глянул через плечо. — В такое время?

— А что? Солнце вот только село… — Лидас остановился у порога, скрестив на груди руки, смотрел на Кэйдара. Тот, раздетый по пояс, с поднятыми над головой руками, улыбался довольной беспечной улыбкой.

— Видишь! — Дёрнул подбородком в сторону Лила, который, наклонившись, целеб-ной мазью обрабатывал рану на правом боку. — Из боя вышел, из поединка с самим царём — ни царапинки! А тут же! На собственном корабле, среди своих людей, собст-венный раб… И, знаешь, чем? Щепкой от весла! Вот уж никогда бы не подумал… Сам виноват, конечно… Расслабился, слишком поздно заметил… Да ты проходи, садись… Поужинаем вместе… Я, так, сегодня даже не обедал, есть хочу, как кресть-янин. А ты? Ты, как? Что-то серьёзный такой? Случилось что?

— Случилось! — Лидас вздохнул. Он смотрел на Кэйдара без зависти. Тот был моложе его всего на два года. Сложение просто идеальное, ни капли лишнего жира. Мускулы под кожей перекатываются при каждом движении, как у горного барса. Такой же стройный, гибкий, и такие же сильные движения. Кэйдар — хороший воин, это все знают. И всё равно Лидас не завидовал его славе. Он слишком хорошо знал, на что способен сам. А мечта сойтись с Кэйдаром в поединке — просто, померяться силами: кто — кого! — оставалась пока мечтой.