Елена Жаринова - Наследник Шимилора Страница 9

— Я понимаю, — сказала я, глядя ему в глаза. Денис отвел взгляд в сторону и продолжил:

— Дома получили известие, что я пропал без вести. У бабушки случился инфаркт, она умерла. Я чувствовал себя кругом виноватым. После того, что я там видел… Даже не мог оправдать себя тем, что исполнял долг перед родиной! С моей стороны уйти в армию было ужасной глупостью, которой воспользовалось государство. В общем, я бросился деду в ноги, умоляя восстановить меня в институте. Теперь я мечтал, что стану хорошим хирургом, — хотя бы ради памяти бабушки, которая этого так хотела. Но оказалось, моя глупость имела еще одно непоправимое последствие. После ранения и неправильного лечения два пальца потеряли чувствительность. А для хирурга это все! Понимаешь, все!

Денис с силой хлопнул ладонью по столу.

— Это не заметно, — неуверенно пробормотала я.

Он посмотрел на меня, видимо, мысленно проговаривая ругательство.

— Да. Чашку я держать могу. И ложку. Я не инвалид. Вот только скальпель — не могу.

Он сжал руку в кулак и с ненавистью посмотрел на нее. Потом монотонно продолжил рассказывать, сколько денег он отдал массажистам, мануальным терапевтам и знахарям. Недосягаемая профессия стала навязчивой идеей. Денис прочитал массу литературы по хирургии, присутствовал на многих операциях.

— … Я предугадывал каждое движение скальпеля, мысленно мог провести любую сложнейшую операцию… И все это при том, что сам я оперировать не смогу никогда. Терапевт из меня не получился: не люблю больных и свою работу тоже. Я хочу быть хирургом. Когда я увидел рекламу «Лаверэля», то решил, что хотя бы в кино исполню свою мечту. И вот в четверг я улетаю. Ты сможешь прийти меня проводить?

От неожиданности я поперхнулась кофе.

— Знаешь, я никогда не был за границей, — признался Денис, — и мне немного страшно. Гораздо спокойнее улетать, когда кто-то машет тебе рукой. Когда кто-то остается… Тогда сразу начинаешь верить, что ты еще вернешься. Так ты придешь?

Тысячи мыслей, отчаянных и злых, пронеслись в моей голове. Конечно, меня используют, я же его совсем не знаю! Этот парень, чувствуя, что нравится мне, просто латает мной прорехи своего необъятного одиночества! Но он и вправду одинок. Он старается говорить непринужденно, а глаза умоляют о помощи. Нет, эти темные глаза просто смеются надо мной. Все мужчины эгоисты, а врачи еще и циники. Но с другой стороны… Разве мне трудно приехать в аэропорт?

— Я тебя провожу, — кивнула я, залпом допивая кофе.

Мы дошли до метро, молчаливо отдаваясь каждый своим мыслям. Спустившись по эскалатору, разошлись по разным платформам; я ехала в Купчино, Денис — на «Пионерскую». На прощание мы договорились созвониться в среду, накануне его отлета.

— Слушай, — вдруг спросила я, — а что за тестирование ты проходил в «Лаверэле»? Я ведь работаю только с отчетами, мне жутко интересно…

— Я не могу тебе рассказать, — твердо ответил Денис. — С меня взяли подписку о неразглашении тайны. Не обижайся. Я действительно дал честное слово, что никому ничего не расскажу, и мне не хочется начинать сотрудничество с обмана.

— Ир, ты случайно не в курсе, тот парень, на роль врача… Ну, который разговаривал с шефом на той неделе. На какую киностудию его отправляют? — как бы невзначай спросила я у Ирины в понедельник.

— Такой красивый, темноволосый? — тут же сообразила она. — Понятия не имею. Но могу посмотреть.

Пока Ирина рылась в компьютерных данных, я отправилась на свое рабочее место. Надо было скачать электронную почту. Как всегда в начале недели, почтовый ящик ломился от заявок. Требовались борцы сумо, заклинатели змей, наездницы, художники, спецназовцы, гетеры, поварихи, отшельники… Роли, роли, роли… Я загрузила базу данных. Удивительно, почти на все заявки у агентства «Лаверэль» были ответы. Разнообразие человеческих типажей, определенных с помощью новейших достижений науки, ошеломляло… Как бы пройти тестирование и узнать, что там происходит… На самом деле Денис подлил отборнейшего масла в огонь моего любопытства.

— Жанна, слышишь меня? Зайцев Денис Александрович, правильно я смотрю? — прервала мои размышления Ирина. — Слушай, нет такого у нас в компьютере.

— Интересно, — насторожилась я. Левая сделка — это одно, но анкетирование-то он проходил вместе со всеми… — Посмотри наоборот, последние заявки: кому требовался актер на роль врача-хирурга.

Ира снова защелкала мышкой. Я проверила, есть ли вода в чайнике, включила его, высыпала в чашку пакетик растворимого кофе.

Вдруг дверь в мой кабинет бесшумно отворилась, и я едва успела прижать рукой бумаги, разлетевшиеся от неожиданного сквозняка. А потом — просто открыла рот, да так и осталась сидеть, с изумлением глядя на странное существо, появившееся на пороге.

Это был зверь, очень похожий на панду, точнее на плюшевое изображение панды в половину натуральной величины. Пушистая черно-белая шерсть, толстые лапы, круглые уши… Но в отличие от неуклюжего бамбукового медведя, мой гость обладал кошачьей грацией. И мордочка у него была необычайно смышленая, а черные «очки» вокруг глаз придавали ему и вовсе профессорский вид. Зверь вошел, с достоинством огляделся, принюхался, уставился на меня проницательными светло-голубыми, словно фарфоровыми, глазами. А потом бросился ко мне, как будто мы были давними добрыми друзьями, и ловко вскарабкался на колени. На колготках тут же образовалась стрелка. Панда привалилась тяжелой головой к моему плечу и блаженно засопела.

В комнату вбежала Алена — такой взволнованной я ее никогда не видела.

— О! — оторопело произнесла наш старший менеджер, увидев трогательную сцену. Я непонимающе развела руками.

За Алениной спиной возник босс. Лицо его было невозмутимым — даже чересчур, как мне показалось.

— Моя зверушка не напугала вас, Жанночка? — спросил он, подходя ко мне. Панда тут же перекочевала к нему на руки, ткнулась носом в ухо и захрюкала, словно рассказывая о чем-то. Во взгляде шефа, по-прежнему устремленном на меня, мелькнуло удивление — как будто он только что услышал обо мне сплетню.

— Это панда? — спросила я, чтобы разрядить атмосферу. — Симпатичная.

— Панда, — с готовностью подтвердил Афанасий Германович. — Друг привез из Тибета. Совершенно не переносит одиночества! Сегодня не с кем было его оставить и пришлось взять с собой. Простите, Жанна, с меня самые дорогие колготки.

Дверь за начальником закрылась, а я сидела, едва сдерживаясь, чтобы не ущипнуть себя побольнее. Потому что мне явно снился абсурдный сон. Не надо быть большим знатоком животного мира, чтобы твердо знать: ни у одного зверя на земле не может быть трех хвостов! Когда Афанасий Германович взял своего питомца на руки, я отчетливо разглядела три недлинных пушистых хвостика, загнутых колечками в разные стороны.