Наталья Якобсон - Избранники Тёмных сил Страница 9

— Их здесь больше нет, — повторила она и слегка повела плечом. Я заметил, как под ее просторной накидкой что-то стремительно шевельнулось, плавно и с тихим шелестом, совсем как крыло птицы.

— На таверну напали разбойники? Я прав? — надо пуститься во все тяжкие и расспросить напрямую, иначе я еще долгое время буду мучаться сомнениями. — Они еще вернутся за остатками добычи или же после набега убрались отсюда навсегда?

— Здесь нет больше никаких бандитских шаек, — строго возразила она и кивнула головой в сторону выхода, туда, где за дверным проемом шелестели вдали кроны лиственного леса. — В той чаще, где поселились они, лишним нет места.

— Они? — переспросил я. — Кого вы имеете в виду?

— Обещаю, что вы увидите их до конца ночи, — и опять под ее накидкой раздался тихий шелест, материя натянулась наподобие горба, но спина девушки осталась прямой. Неужели у нее под накидкой прячется птица? Странная привычка даже для избалованной сельской барышни — таскать пернатого питомца у себя за плечами, но, во всяком случае, это не мое дело. Хорошо, что Даниэлла никогда не держала в своем птичнике никого крупнее канареек.

— А я решил, что гостиницу разграбили бандиты, — мне надо было что-то сказать, чтобы прервать гнетущую тишину, в которой каждый миг раздавались какие-то странные, почти неразличимые, но опасные шорохи и шепоты. — Я увидел перерезанный скот и подумал…

— Им же надо чем-то питаться, — девушка снова кивнула в сторону леса. — Они требуют развлечений.

Она осеклась, будто испугалась, что сказала слишком много.

— Во всяком случае, вы очень смелы, — она тут же перевела разговор на другую тему. — Никто из проезжавших мимо горожан не решился бы заглянуть в место, где, вероятно, гнездятся преступники. Те, кто останавливались здесь до вас, были более трусоваты.

Меня так и подмывало спросить «а что случилось с этими постояльцами, смогли ли они благополучно выбраться отсюда», но я молчал, заранее зная, что ответ будет обтекаемым. Часы с репетитором, которые я нашел наверху, протяжно звякнули у меня в кармане, очевидно, стрелки сошлись на какой-то особой точке.

— Ну, вот и пробил наш час, — девушка подняла руку, чтобы подать знак кому-то, кто прятался в стойле. Какие у нее тонкие длинные пальчики, гораздо более длинные, чем у всех, кого я видел до сих пор. Она уже почти прищелкнула ими, но вдруг удивленно посмотрела на мое плечо, и рука ее безвольно упала вниз.

— Так вы из поместья «Суверен», — она вдруг заговорила таким строгим, сдержанным тоном, будто от меня исходила опасность.

Я заметил, что ворот моего кафтана распахнулся, и виден один из шрамов, пересекших плечо. Красавица перевела взгляд на мою голову, будто ища над ней некое подобие сверкающего нимба.

— Да, вы оттуда, — кивнула она, будто что-то неведомое прямо в воздухе начертило ответ над моей головой.

— Уезжайте! — красавица поспешно и проворно отскочила в тень подальше от моего коня.

— Простите? — не понял я.

— Видно, моим компаньонам придется обойтись сегодня без развлечения, — как-то странно усмехнулась она и тут же велела: — Забирайте своего рысака и мчитесь навстречу заре. Другим постояльцам не повезло так, как вам.

Я быстро накинул уздечку на уже стреноженного коня. Фонарь почти погас, а мне надо было еще найти седло, подтянуть стремена и поднять с пола мушкет. Если бы только меня оставило надоедливое и неприятное ощущение, что кто-то ползает по потолку прямо над моей головой.

— Быстрее, — до этого приятный женский голос стал визгливым и злым.

Я кое-как приторочил к седлу свою нетяжелую поклажу, взял коня под уздцы и поскорее вывел из конюшни.

— Подумать только, он еще ни о чем не знает, — раздалось за моей спиной чье-то, но уже определенно не женское ворчание.

Я обернулся через плечо, чтобы посмотреть на говорившего, но в последних отблесках догорающего фонаря не заметил никого, даже девушка куда-то исчезла.

Я с неприязнью отвернулся от распахнутого загона, зажал ноздри, чтобы не чувствовать запах крови, грязи и разложения. Я ступал прямо по срезанным вьюнкам, спеша добраться до выхода. Земля на грядках неприятно хлюпала под ногами, с хрустом обламывались со стеблей пучки салата. Я заметил несколько недавно пробившихся сорняков, скоро все это место зарастет ими, полынь, трава и колючие плетни разрастутся и обовьют здание так, что оно само станет частью леса. Некому больше ухаживать за таверной. Здесь нет никого, кроме трупов и призраков.

Скорее бы рассвет. Я вскочил в седло, в последний раз обернулся на опустевшее здание и заметил чей-то силуэт в распахнутом настежь окне второго этажа. Это ведь окно той самой комнаты, где я спал. Разве кто-то мог пробраться в дом так тихо и неслышно, что я этого не заметил. А может, этот кто-то влетел через окно, не без иронии подумал я. Я больше не оборачивался, но меня не оставляло ощущение, что кто-то легко запрыгнул на подоконник, чтобы следить за мной, и за спиной у этого создания бесшумно развевается то ли длинный плащ, то ли шелестят самые настоящие крылья.

Ну, что за бредовые мысли. Я выехал на более — менее ровную дорогу и пустил коня сначала рысцой, потом быстрым аллюром, а через минуту и вовсе перешел на галоп. Кто-то гонится за мной, летит через лес. Предположение тревожным колоколом звенело в голове, мешая успокоиться и сосредоточиться. Какой-то необъяснимый, доводящий до оцепенения страх заставлял меня гнать коня во весь опор. Я ждал восхода солнца, как узник ждет освобождения, но желанный восход не принес яркого солнечного света. Пасмурное утро едва ли могло развеять мглу на окруженной с обеих сторон густыми зарослями лесной дороге.

По лесным болотам стелился низкий туман, пышная листва кленов и дубов затеняла путь. Я надеялся услышать песню малиновки или соловья, проследить полет скворцов, но не слышно было ни птиц, ни вечно лазающих по стволам белок, не видно было даже хищников. Можно ли было предположить, хотя бы ради шутки, что какие-то демоны, явившиеся из тени небытия, задрали всех волков в этой чаще.

— Батист! Батист! — кто-то шепотом произнес мое имя. Голос доносился со стороны болота и, как будто, манил меня поближе к тягучей трясине.

Я огляделся по сторонам, но не заметил никого, кто мог бы позвать меня по имени. Ни одного человека на дороге. Никого нет и возле болота, густо поросшего мхом и прикрытого палой листвой. Кто мог позвать меня, если кругом ни души.

На верхушке сосны раздался тихий, дробный перестук. Наверное, дятел, только почему-то мне звук клюва, дробящего кору в поисках червей, напоминает стук маленького молоточка.