Дина Лампитт - Изгнание Страница 9

«Что же это за сон, – с диким ужасом подумала Николь, – ведь я ясно чувствую запах кожи младенца?»

Малышка громко чихнула и, сама испугавшись, опять начала плакать, но вдруг прижалась к груди Николь. К своему ужасу, она обнаружила, что рубашка у нее на груди расстегнута и ребенок взял в ротик сосок.

– О нет! – с отвращением закричала она и уже была готова швырнуть ребенка обратно в колыбель, но тут на нее нахлынуло странное чувство.

Она ощутила любовь к этому существу, сосавшему ее грудь. Неужели сеанс гипноза превратил дикую фантазию в реальность? Она, чье чувство материнства было полностью утрачено после того, как она сделала аборт, легкомысленно переспав с одним из членов «коллекции», кормила грудью ребенка. Это было невероятно! И все же, несмотря на все свое смятение, страх и отвращение, она почувствовала счастливое удовлетворение от того, что произошло. Вид сосущей с довольным видом малышки, упершейся в грудь крошечной ручкой, был на удивление трогательным. Глубоко вздохнув и не отрывая девочку от груди, Николь откинула голову на подушку.

Ей показалось, что она закрыла глаза лишь на мгновение, но когда она их вновь открыла, то увидела, что в комнату уже вернулась молодая девушка. Она успела зажечь свечи, задернуть занавески на окнах, скрыв морозные сумерки, и подбросить в огонь новых поленьев. Николь тяжело вздохнула, и девушка, подняв голову, внимательно посмотрела на нее, а потом заспешила к кровати.

– Я думала, вы спите, – недоверчиво произнесла она, – а вы, оказывается, кормите ребенка. Акушерка просила подождать с этим до ее прихода.

На актрису с новой силой навалилось чувство нереальности происходящего.

– Господи, помоги мне поскорее проснуться, – проговорила она со стоном отчаяния.

Девушка подошла поближе и положила руку Николь на лоб.

– Не мучайте себя так, госпожа. Я пришла, чтобы помочь вам.

Актриса схватила ее за запястье.

– Это правда? Ты сможешь это сделать? Неужели ты знаешь, как мне выйти из этого отвратительного транса?

– Вам необходимо уснуть, – решительно сказала девушка, – это все, что вам сейчас нужно. Когда вы проснетесь, все изменится.

– Правда изменится? Ты мне обещаешь?

– Конечно, госпожа, обязательно.

– Тогда забери ребенка и дай мне тот отвар. Чем скорее кончится этот кошмар, тем лучше.

Она была слишком измучена, чтобы снова заплакать, и вместо этого, выпив темную жидкость, которую подала ей девушка, и почувствовав чуть ли не облегчение, Николь стала молиться о том, чтобы ее сознание поскорей покинуло тело.

По всей видимости, ей это удалось, потому что она тут же увидела СОН. Она увидела тело, которое вкатывали на тележке-носилках в машину «скорой помощи», узнала стоящих на ступеньках дома в Патни Билла и Глинду, а между ними – бледного как полотно Луиса, которого они поддерживали с двух сторон. Оказавшись в машине, невидимая теми, кто там был, Николь наблюдала, как на лицо женщины надевают кислородную маску и включают ее. Приглядевшись внимательней, она поняла, что это лицо ей знакомо, но она никак не могла вспомнить, кто это. Включив сирену, «скорая помощь» помчалась в ночь, и последнее, что отчетливо различила Николь, были вспышки синей «мигалки», отраженные от пустых тротуаров спящего города, по которому сквозь темноту мчалась машина.

Николь Холл снова проснулась от плача ребенка. Его настойчивый писк проник в глубины ее сознания, и звуки его заставили сжаться ее сердце от страха, задолго до того, как она начала просыпаться.

– О, нет, – воскликнула она, в ужасе открыв глаза, – о Господи, умоляю тебя, нет!

В воздухе витал все тот же тяжелый запах – дыма и трав, и все те же панели из темного, почти черного дерева окружали ее.

«Но это же невозможно, – в панике подумала актриса, – ни одно переселение, ни один гипнотический сеанс не может длиться так долго!»

И тогда впервые в глубине ее сознания мелькнуло первое смутное подозрение, первая слабая догадка о том, что, проделав это гипнотическое переселение, они совершили какую-то ужасную ошибку.

Николь резко выпрямилась и села на кровати, с ужасом оглядываясь по сторонам. Тяжелый полог массивной кровати с пляшущими на нем отблесками пламени от камина почти полностью скрывал от нее комнату. От охватившего ее отчаяния у нее началась истерика и, открыв рот, она завизжала изо всех сил. Тут же послышался звук бегущих ног, занавеска поспешно отодвинулась, и в ее проеме появилось взволнованное лицо девушки.

– О, госпожа Арабелла, что с вами? Вы меня ужасно напугали! – услышала Николь.

Актриса ничего не могла ответить, она была охвачена ужасом от сознания того, что произошло на самом деле. Она вдруг начала понимать, хотя здравый смысл отказывался верить в это, что этот глупый гипнотический эксперимент удался и его результат оказался поистине устрашающим. Это означало, что произошло действительно невероятное: Луису удалось отправить ее назад, в другое столетие, и теперь она обречена быть пленницей этого прошлого, подобно несчастному, выброшенному на необитаемом острове.

– О, Господи! – продолжала кричать она. – Что ты сделал со мной?

С каждой новой секундой она все яснее понимала: все, что она видит и чувствует, происходит на самом деле. И все же Николь не теряла надежды, что это ТОЛЬКО гипноз, что она действительно перевоплотилась в того, кем была в прошлой жизни, и когда эксперимент закончится, она сможет вернуться обратно.

– Где я нахожусь? – обреченно спросила она у склонившейся над ней девушки, глаза которой были полны участия и сострадания.

– Конечно же, дома. Не говорите так странно, госпожа Арабелла. Вам это совсем не на пользу.

– Но где этот дом находится? – настаивала Николь.

– Вы прекрасно это знаете. Это Хазли Корт.

– А где находится этот Хазли Корт?

Девушка глубоко вздохнула:

– Ох, госпожа Арабелла, когда вы так говорите, у меня сердце прямо разрывается на части. Лучше давайте я дам вам еще лекарства.

– Нет, нет, – торопливо ответила Николь служанке, доставшей из-за спины чашку и бутылочку, – сначала позволь мне накормить ребенка, а потом я сделаю все, что ты скажешь.

Это была просто попытка выиграть время, и все же Николь стало на удивление хорошо, когда она взяла в руки аккуратно спеленутый сверток и увидела, что малышка тут же перестала плакать. С чувством невероятного облегчения Николь приложила девочку к груди, и та тут же принялась сосать с блаженным видом.

– Послушай меня, – нервно продолжала говорить актриса, – произошло кое-что невероятное. Я вовсе не Арабелла. Это ужасная путаница. И все это случилось в результате одного эксперимента, который не удался. На самом деле я – Николь Холл, но каким-то непостижимым образом я вошла в жизнь Арабеллы. Ты понимаешь меня?