Вадим Воинроз - д1000д Страница 9

В любой другой момент я бы прошел мимо, но меня остановил свет ауры девушки.

Я не терплю конкурентов. Она будет моя.

Подбежав к парню, я оторвал его рожу от шеи девушки, и откинул на землю. Благо, силы мне не занимать. Наклонившись к нему, я добавил парочку ударов по лицу, и так и продолжал бы бить, пока не почувствовал на своих плечах женские руки.

Не оборачиваясь, я слышал, как она шмыгает носом и пытается унять свою дрожь.

Обернувшись к ней, она заключила меня в объятья и уткнулась лицом в плечо, продолжая тихо всхлипывать.

Немного опешив от такой реакции, я на секунду замер. На короткий миг, я даже проникся сочувствием к девушке.

Взяв ее за плечи, я хотел оторвать ее от себя и сделать то, для чего пришел ее спасти. Но она подняла свое лицо и посмотрела мне в глаза своими искрящимися карими глазами.

— Ты? — дрожащим голосом удивленно спросила она, и улыбнулась. — Будто мой ангел…

В ее лице я узнал ту девушку, что чуть не спрыгнула тогда с моста. Я оставил ее в живых, и вот, кажется, пришел за ней снова…

— Спасибо… — прошептала она и, встав на носочки, чмокнула меня в щечку.

После этого, она вновь уткнулась мне в плечо, крепко обнимая. Опешив, я положил одну руку ей на плечо, другую на талию. Мы молча стояли, и я пытался согреть ее, что бы она прекратила дрожать, но ведь знал, что она не замерзла.

Во мне боролись два тени. Одна рвалась к тени девушки, готовая ее растерзать и заключить ее душу в мой хрустальный шарик. Другая, отталкивала все мысли, и заставляла стоять неподвижно.

Спустя время, я хотел, что-то сказать, но не мог найти слов, пока не произнес:

— Я темный ангел. И пришел не для того, что бы спасти тебя.

— Но ведь спас — незамедлительно сказала она, и, не отрывая лица от моих плеч, попросила — Проводи меня, пожалуйста, до дома. Мне очень страшно.

— А почему ты уверена в том, что я не сделаю с тобой того же, что хотел этот ублюдок?

— Иначе, ты бы не пришел. — Она взяла меня за руку и повела к свету фонарей и асфальтовой дорожке.

— Нельзя быть такой наивной.

— У тебя есть имя, ангел? — спросила она, не поднимая глаз, лишь крепче сжимая мою ладонь.

— Сантьяго, — ответил я привычный псевдоним.

— Ну хватит! — Девушка осуждающе дернула рукой.

— У ангелов нет имен. Тем более у темных.

— Ты не темный! — она аж подпрыгнула на месте, и чуть отбежав от меня, не отпуская руки, заглянула в глаза. Она больше не плакала, но ее красивые глаза все еще были красными и опухшими. Хотя остатки слез на ее лице высохли. — Темные ангелы не спасают людей. Тем более два раза.

Мне нужно было дергать ее за руку, тащить в глубь темноты и древесных стражей, чтобы забрать ее душу. А что же я сейчас делаю?

— Ты не все о нас знаешь. — Улыбнулся я уголком своего рта.

Но, смотря в ее глаза, меня что-то останавливало. Ее голос успокаивал не хуже того, как согревает сердце новая душа, заключенная в шар. К слову, о тепле… Ее рука… Как давно я не держал никого за руку. И никогда не чувствовал такого нежного тепла…

Она пыталась меня разговорить, но я лишь отвечал многозначными фразами. В итоге она перестала спрашивать, и мы около получаса шли по городу, пока не остановились возле подъезда многоэтажного дома.

— Мы еще встретимся? — спросила она.

— Я думаю, это может плохо кончиться для одного из нас.

— А я так не думаю. — Она уже почти отпустила мою руку, но удерживала ее кончиками пальцев.

Воцарилось молчание.

Отведя глаза в сторону, она посмотрела ввысь.

— Береги себя. И будь осторожнее. — Сказал я, готовый развернуться и уйти, но почувствовал, как она сжала мою ладонь.

Подойдя ко мне в плотную, она поднялась на носочки и кротко поцеловала меня в губы.

— Спасибо, еще раз. Я буду тебя ждать! — и быстро открыв дверь ключом от домофона, скрылась за железной дверью.

Я лишь вознес руку к ней вслед, и замер, приоткрыв рот, ощущая, как испаряется тепло от ее губ.

Обернувшись, я чуть нос к носу не столкнулся с другой женской особой, которая именовала себя моим Ангелом.

— А ты не так безнадежен. Как говорится, и дьявол может плакать. — И сверкнув ослепительным светом, исчезла.

Отшатнувшись, я схватился за свои глаза, продолжая жмуриться и моргать. Пока вновь не смог нормально видеть.

Что-то странное вдруг полыхнуло во мне. Оно замораживало, настораживало и искало сравнения. Но его не было. В сердцах ударив ногой по двери, я отправился в сердце ночного города за новыми жертвами, надеясь, что не все они еще они спят в обнимку со своими игрушками. Я и так убил уже достаточно времени.

Глава 12 — О Тебе

Возможно, твои слова все еще звучат у меня в голове. Возможно, мои руки все еще помнят, как они обнимали тебя. Я все еще помню касания твоих губ. Я целовал тебя, и не знал, что тот поцелуй был последним. Почему же я сейчас рвусь на куски? Почему я сейчас чувствую настолько раздельным?

Знаешь, мне получается не вспоминать о тебе. Но до конца убежать я не могу. 5 минут ада всегда со мной. Знаешь, я не страдаю. Я отчасти даже рад уже, что мы теперь не вместе. Не знаю, почему я не смог понять, что мне нужна другая. Не Ты.

Почему я так зациклился на том, что именно ты дарила мне покой в жизни? Только ли потому, что я потратил на тебя три долгих года? Три долгих года я жил лишь тобой. Я бежал и прятался от тебя. Но вопреки всему мы снова были вместе. Мы проливали слезы, и были счастливы… Или мне это только кажется?

Почему я раньше так сильно страдал, когда терял тебя? Почему я сейчас не чувствую этих страданий? Может от того, что я не чувствую себя одним целым с тобой? Что мне мешало понять, что ты всегда была не права?

Воспоминания режут мою душу, и темной пеленой тоска заполняет все мое Я.

Мой мир вновь разрушился на две части. До и после смерти. Я вспоминаю, как я прыгал тогда с крыши. Я вспоминаю, как я мог пожертвовать ради тебя всем. Но моя жертва была напрасной. Я помню как жил мыслью того, что бы сделать тебя самой счастливой на свете. Ох, как же я был глуп.

Я — тот голос, который тебе шепчет по ночам. И ты общаешься со мной, пусть и во сне. Теперь я не верил ни единственному твоему слову, когда ты молишь о прощении и просишь больше не приходить к тебе во снах. Наверное, это страшно, видеть мертвецов. Но ты не ввергнешь меня в сомнения. Ты виновна во всем, и ты поверишь в это, а потом поймешь. Виню ли я, тебя сейчас? Я виню себя, что не послушал свой внутренний голос и инстинкт самосохранения.

А как часто ты вспоминаешь обо мне? Не ночью, когда я заставляю тебя это делать, а вообще? Признаться, лучше бы ты не напоминала о себе каждую ночь, было бы проще. Ты убиваешь тот покой и умиротворение, который я получаю каждую ночь. Ненадолго, ведь впереди новые жертвы, но все же.