Фея Драконьего Сердца (СИ) - Юраш Кристина Страница 9

— А за шо извиняться-то? У него че? Рука отпала пальцы загибать? — удивилась фея.

— Тут есть один секрет! — заметил граф. — Понимаешь, все думают друг о друге всякие гадости. Только не говорят вслух. Идешь себе и думаешь: «О, старая кошелка опять вырядилась, словно вот-вот засватают!». А потом «извините! Вы не видели моего спутника?». Ты как бы извиняешься за то, что подумала о ней плохо! Поняла? Идешь, ругаешь молча, а извиняешься громко! Пробуй! С каждым стулом! Думаешь о нем гадости, а потом … извините, а можно на вас сесть!» А потом грациозно садишься, словно в каждом стуле торчит иголка.

— А она и вправду там торчит? — спросила фея, трогая рукой обшивку старинного стула.

— В некоторых да! В высшем свете любят пошутить! — соврал Венциан. — Но трогать стулья вот так нельзя. Так что придется садиться очень осторожно. Мало ли!

Венциан устало опустился на один из стульев, глядя на то, как фея ходит по залу.

— Извините, а можно на вас сесть! — выдыхала фея. Наука давалась ей с трудом. Но за два дня был достигнут просто невероятный успех! Если так будет продолжаться дальше, останется только закрепить успех и научиться танцевать. Но это завтра!

Она опасливо и очень осторожно присаживалась на стульчик, вызывая у графа прилив гордости. «Ну, хорошо! На выходных бал. А дальше что?», — спрашивал он себя, не зная ответа. Выдать ей платье и деньги, отпустив на все четыре стороны? Венциан стиснул зубы, понимая, что это было бы подло и низко. Выбросить, как собачку.

«Я не хочу об этом думать!», — дернул граф плечом, видя, как фея с каждым разом делает одно и тоже движение все грациозней и грациозней. — «Время покажет!».

Что с ним? Такого никогда не было? Откуда-то взялась эта странная сила, которой раньше не было. Ему казалось, что он способен раскрошить камень в руках. И чувство, когда замирает сердце от одного только взгляда. Почему так быстро? Почему эти два дня кажутся вечностью?

На эти вопросы он не знал ответа.

— Извините, а можно присесть! — послышалось рядом. Венциан, погруженный в собственные мысли, удивился, как вдруг ему на колени присела фея.

— Это же тоже стула, ах? — удивилась она. — А вы сказали, че надобно со всеми стулами поговорить!

Что это было? Кокетство или излишнее старание? Венциан не знал, но его руки уже обвили ее талию, сплетаясь замком на расшитом корсете.

«Что со мной?», — опомнился Венциан, тяжело дыша, когда чуть не запечатлел поцелуй на тонкой шейке.

Жеманство, кокетство, показная холодность не пронимала сердце графа. Он привык к этому с детства. Ни обмороки, ни томные взоры, ни румянцы, ни демонстративная отстраненность, — ничто не будоражило его душу так, как эта непосредственная простодушная наивность, оставляющая великую загадку сердцу: «Она это сделала случайно или нарочно?». И от этой загадки сердце почему-то начинало биться чаще и чаще.

— Чаю бу… — послышался голос нянюшки. Мисс Миракл вошла в столовую неся поднос. Венциан опомнился только когда понял, что произошло.

— Сэр! Извольте сюда! — сверкнула глазами няня. — А юная леди пока пусть пьет чай!

Венциан вышел, делая обычное насмешливое выражение лица.

— Это что еще за? — погрозила сухоньким пальчиком няня. — Вы что собираетесь потом делать с этой девушкой? Учтите, я не позволю ее выбросить на улицу!

— Я и не собирался, — ответил он с усмешкой. — Я ничего не делал такого, за что меня можно осудить!

— Я не хочу, чтобы вы выросли мерзавцем и негодяем! — грозила пальчиком нянюшка. — Так что даже не думайте обесчестить бедняжку! Вы либо прекращаете вашу игру, или женитесь на ней!

— Что? — опешил граф. — Жениться? Нянь, ты в своем уме?

— В своем! Чужого не занимала! — нахмурилась няня, крепко держа дверь. — Так что думайте головой! И вообще! На сегодня занятий достаточно! Теперь я лично буду следить за тем, чтобы вы только занимались!

Нянины слова припечатали, как приговор.

— И никаких но! Только занятия! А то я вас знаю! — сверкнула глазами Мисс Миракл. — А теперь прощайтесь, и марш по комнатам!

— На сегодня урок окончен, — произнес Венциан. — Ты молодец!

— Правда? Я уже похожа на ледю? — оживилась фея. Теперь, когда она была недосягаемой, она стала еще прекрасней.

«Так нельзя! Я должен все обдумать!», — закусил губу Венциан, глядя как няня уводит фею в ванну. Он прошел в свою комнату и присел в отцовское кресло, провернув вокруг пальца отцовскую печатку с гербом.

— Согласен, я допустил лишнее, — убеждал себя граф, вертя перстнем. — Но на улицу я ее не выброшу. При мысли о том, что эта прекрасная фея будет жить в какой-то захудалой ночлежке, ему стало плохо. — С этого момента только вежливо! И только холодно! Няня была права. Так можно заиграться!

«Жениться». — пронеслось в голове у Венциана, когда он посмотрел на портреты родителей.

— Мне нечего ей предложить. Я смогу жениться только тогда, когда встану на ноги, — заметил он, глядя на суровое лицо отца. — Спасибо тебе, папа!

Просто нужно не думать о ней, а понять, что в ней так зацепило. Наверное, то, что в отличие от барышень в высшем свете, у которых из эмоций только радость, ревность, кокетство, притворное смущение и скука, здесь он видел жизнь. Недоумение, каприз, искренний смех, сочувствие… Это сочетание капризного ребенка, прямолинейность и богатая эмоциями мимика делали ее неповторимой.

Это называется «темперамент». Слово-то какое…

— Все, я прекращаю думать о ней, — строго одернул себя граф, уныло доедая свой скудный ужин. Он упал на кровать и провалился сначала в свои мысли, а потом в сны. Во снах его манила красавица в розовом платье, она смеялась, хмурилась, держала его за руку. Она больше напоминала призрак, неуловимый и прекрасный.

Ему хотелось, чтобы она снова ковыряла в носу, ругалась и плевала в вазу. Пусть делает все, что угодно, лишь бы избавиться от этого чувства, постепенно нарастающем и совершенно неподвластным!

— Графушка! — послышался голос, на который он открыл глаза. На его кровати кто-то сидел. Ветер развевал занавески, а из открытого окна крался ночной холодок.

— Что? — проснулся окончательно Венциан, глядя на призрак, сидевший на его кровати с ногами. — Пошлите!

— Куда? — спросонья не понял граф, глядя в открытое окно. — Куда тебя послать?

— Пошлите, говорю! — потянула его за руку фея. Это было как в той сказке, которую читала мама. Фея, которая приходит по ночам, берет за руку и уводит в открытые окна. — Показать вам кое че хочу!

Глава девятая. Тайна Тети Патти

— Ты как сюда залезла? — обалдел граф, помня, что его окна находятся достаточно высоко.

— Ой, да бросьте! Вы никому не скажете? Я много чего умею! А ты думаешь, чего это мы жандармов не зовем? — шепотом пояснила фея, а на ее босых ногах была пыль. Платье было порвано справа и завязано узлом.

— Это тайна? — удивился Венциан.

— Да, глист корсетный! — дерзко ответила фея, осматриваясь и неумело целуя его в губы. — Теперь вы никому не растреплете?

После такого Венциану еще сильнее стало казаться, что это — сон. Но его уже тянули в окно. Платье прошуршало вниз, а фея ловко спрыгнула с подоконника, пока граф выбирался, повиснув на руках.

Он приземлился на землю, чувствуя, что его куда-то тащат. В том конце сада он не бывал. Да и незачем!

— Никому! Могу поклянуться, — улыбнулся Венциан, прикасаясь к нежным губам. — Как видишь, я поклялся. Теперь можешь показывать!

— Ну? Как вам картинка? — заметила фея, раздвигая заросли. Венциан был уверен, что это — сон. Он видел красивые кусты роз и целую поляну цветов. Даже ветки деревьев, казалось, цвели. Только присмотревшись, он понял, что это вьющиеся розы ползут наверх, оплетая каждую ветку.

— Это невероятно, — прошептал граф. — Что это за место? Это ты все посадила?

— А кто еще? — гордо ответила фея. — Мышь волосатая пришла и все вскопала? Вот этими ручками! А вы еще спрашиваете, скокмо стоит картинка! Уж не дороже ентого! Он всего лишь кистью мазал — махал, а я лопатой, блоха пучеглазая! Ой! Так че?