Сага о пурпурном зелье (СИ) - Литера Элина Страница 9

— Садись. И ты тоже… невеста.

Какое-то время Айлендер пристально смотрел на Ларса, и внезапно спросил:

— Магия есть?

— Да, немного огненной, чуть воздушной…

— Поклянись на магии, что все, что я сейчас скажу, останется между нами.

Баронет произнес ритуальные слова, и мелкий огонек мелькнул в ладони.

— Помнишь, твой старший брат болел в детстве бурой лихорадкой? — спросил барон у дочери. Та кивнула. — Его вылечили. Но у него не может быть детей.

— Но лекари говорили, он здоров!

— Здоров. Но никогда не произведет наследников.

— Поэтому ты разрешил ему остаться в Школарии? А меня отправил в Королевскую Институцию?

Айлендер кивнул:

— Да. Твой муж по дозволению короля примет титул барона Айлендера после моей смерти. Вам с мужем править островами. Будь вы, молодой человек, простым торговцем, я бы запер Эльзу и выдал за вдовца с титулом, как она и предлагала.

— Я не предлагала! — возмутилась та, но отец лишь махнул рукой.

— Так что, решайте, лорд Ларс, готовы ли вы оставить свое, кхм, семейное занятие, перебраться к нам и вести дела островов?

— Я готов жениться на Эльзе, а остальное — если это необходимо, да, перееду. Младший брат поведет обоз дальше сам, ему уже пора.

— Эх… не майор, но… ладно.

— Ваше сиятельство, я полагаю, что с податями разберусь получше, чем майор. Позвольте взглянуть на бумаги? Если вы не против, мы можем завтра навестить казначейство вместе, и я уверен, что они надолго запомнят торговца, который занимается баронством.

***

И все-таки, что же сняло заклятие так быстро? Уложив спать самого младшего Айлендера, Эльза в очередной раз задумалась. Она еще дважды испытывала зелье, и хоть результат не особо отличался от вечеров без магической добавки, Эльза видела, что пурпурный окрас не уходит из глаз мужа намного дольше. Чем же отличался первый раз? Ах, да… Науки Институции прошли не даром. Эльза уколола палец, и в нужный момент коснулась Эрвина. На следующий день на странице с Пурпурным зельем появилась новая строчка: "Побуждает к немедленным действиям, но кровь всё отменяет".

(От автора: и вот теперь начнется сама история)

Часть II. Глава 1. Будни монарха

(восемьдесят лет спустя)

Все-таки заговор. Давненько не было. Его Величество Эдгар Второй отошел от стола, оперся руками о мраморный подоконник и принялся рассматривать расцветающий дворцовый парк. Королевство живет в довольстве, последние годы выдались на диво урожайными, ни мора, ни засухи. Если прикладывать хоть немножко сил к хозяйству, будешь благоденствовать. Чего им не хватает? Впрочем, ответ он знает — власти. Власть пьянит сама по себе. Многие из лордов предпочтут ехать по разоренным землям и давать в зубы селянам, чем гулять по цветущим садам и веселиться на балах.

Раз в несколько лет его тайная служба неизменно вскрывала заговор. Убедившись, что на короля навесили столько защитных заклятий, что ни яд, ни кинжал его не берет, заговорщики перешли к магии. Умные маги работали на Корону и никакие посулы заговорщиков их не искушали. Несколько магов поглупее уже отработали свое на каторге и теперь занимались лечением коров или расчисткой рек в глуши и под надзором. Но оставалась еще черная магия — редкий дар, у которого не было иных применений, кроме страданий и смерти. Раз-два в год в Столичную Школарию обращались носители проклятого дара, и семеро мэтров первого круга запечатывали черную магию навсегда. Таков был королевский указ. Повиновавшимся выплачивалось приятное вознаграждение. Но никто не может поручиться, что черных магов в королевстве не осталось.

Что-то затевалось. Его тайные службы будто обнаружили шевеление длинного туловища гадины под песком, но где ее голова, и где хвост, пока неизвестно.

Эдгар Второй не так боялся смерти, как опасался, что сын не справится без его поддержки. Принц старше чем был сам Эдгар, когда принял корону, но все же король считал, что обязан сначала выжечь заразу, а потом уже передавать страну потомкам. К тому же, сын у него был один, и он пока еще не женился. Сейчас принц выполняет поручение на востоке, и у короля есть подозрение, что не только дела держат наследника в Валессии. Интересно, которая из трех дочерей Валесского короля приедет в Капси? Дай Пресветлые, чтоб все сложилось. Остальные дети родились девочками и уже разлетелись из родительского гнезда. Младшая доставила особенных хлопот. Ей-то что, натанцевалась с сыном посла Ресвии, ткнула пальчиком, ножкой топнула "Хочу", а ему налаживай связи, договаривайся…

Монарх вздохнул. Жена умерла, дети разлетелись, и жилое крыло дворца превратилось в пустые стены. Хоть богатых тряпок и картин висит вдосталь, а все равно пустые. Редкий месяц проходил без того, чтоб леди разного положения, лет и статей пытались проникнуть в его покои, но осквернять это место, бывшее когда-то семейным гнездом, Его Величество не хотел.

Король перевел взгляд на стену, где висели парные портреты его отца и матушки. Милую и нежную мать он любил до самой ее смерти. Отец был суров, но прав в своих уроках. Увы, нельзя провести всех через тот опыт, что достался ему в пятнадцать лет. Впрочем, всем бы помогло?

Здесь, за этим самым столом отец, Его Величество Гордон Третий объявил Эдгару королевскую волю: принцу дозволяется поехать на войну. Южане пытаются захватить две провинции на границе, и Его Высочество присоединится к действующим войскам. Юный Эдгар едва не закричал от счастья. Он с детства мечтал, как предки, сесть на коня, врезаться в толпу врагов и крушить их мечом, не зная устали, присоединяя к Алонсии новые земли. Гордон Третий переждал поток восторгов и уточнил: во вспомогательный обоз помощником к мэтру Лаврию. Принц онемел от такой подлости.

— Отец, прошу, может быть, оруженосцем?

— Нет, — почему-то помрачнел Его Величество. — К Лаврию. Все, сын, это приказ, и он не обсуждается.

Через две недели юноша начал понимать идею отца. Эдгар быстро научился накладывать повязки на страшные раны, пережимать кровоток, чтоб кричащий раненый не истек кровью, ему даже доверили штопать. Его перестало тошнить от запаха гноя и паленого мяса после атак огненных магов. Но окончательно все стало ясно в тот день, когда они вошли в только что освобожденное от южан поселение.

Людей было мало, в основном женщины. Причитая и плача они благодарили алонсийцев за спасение. Где же мужики, неужели в армию забрали? В селе было тихо, не слышно ни мычания, ни блеяния, и пока шли по главной улице, Эдгар заметил лишь двух куриц. Несколько домов сгорело до тла. На столбе у перекрестка висело два скрученных тела с вывернутыми руками — староста и его сын. Солдаты принялись их снимать. Мэтр Лаврий поманил пожилую женщину:

— Передай бабам, кому сильно досталось, пусть ко мне придут. Травок нет, но подлечить могу.

Эдгар удивился: отчего им досталось, разве ж с бабами кто воюет? Он хотел спросить, но мэтр погнал его помогать селянам хоронить тех, кого южане успели убить за эту неделю. Трупы сваливали за околицей, не утруждаясь погребением. И там, вывернув в придорожную грязь остатки завтрака, юный принц понял, понял всё и окончательно.

Война — это не блеск доспехов, не реющие стяги, не меч в сильной руке. Война — это выгнувшееся в последней муке тело на столбе. Война — это запытанные до смерти, это избитые и истерзанные так, что и не поймешь, мужчина или женщина. Война — это нагая девчонка в овраге, глядящая в серое небо мертвыми глазами. Война — это пепелище на месте крепкого хозяйства и осиротевшие дети. Юному принцу было до боли стыдно за прежние мечтания.

Еще через две недели, когда южане запросили мира, принц вернулся домой, в Капси, во дворец. Вернулся он притихшим и задумчивым. За ужином Ее Величество расспрашивала сына о здоровье, а Его Величество настороженно поглядывал и молчал. После десерта Эдгар повернулся к отцу и проговорил: "Благодарю. Я увидел войну." Отец выглядел так, будто скинул с плеч мешок с песком. Он кивнул и пригласил сына к себе в кабинет.