Ловушка для Котенка (СИ) - Грин Агата Страница 9

— И вы здесь? — удивленно спросила я.

— А что вас удивляет, Кэя? — лукаво ответил землянин. — Это Гетен военных не любит, но не я. На базе есть залы виртуальной реальности для тестирования курсантов и военной подготовки, но можно и просто посмотреть фильм с эффектом полного погружения. А я, честно говоря, большой любитель вирта.

— Что же это за военная база такая, что туда пускают гражданских посмотреть фильмы?

— А разве мы просто гражданские? — Матео улыбнулся загадочно.

— А разве нет?

За нами пришел уже знакомый мне веснушчатый зам начальника безопасности и кратко обговорил, во сколько мы вылетим, сколько продлится полет, как вести себя «в гостях».

Шумная толпа двинулась по переходам к выходу из станции. Оказавшись на улице, в духоте, под прицелом трех гебумианских светил, я вспомнила, как мне было плохо в первый день. Да, тогда я умирала от мощного отката после искусственного сна, но и сейчас жара кажется убийственной. Здоровье у меня крепкое, обморока за всю жизнь не знала, но кто знает? Нужно быть осторожнее, не забывать, что я в другой звездной системе на планете, где комфортнее всего себя чувствуют инсектоиды.

Когда все разместились в аэробусе, нам раздали воду в бутылках и закрыли двери. Аэробус готовили к полету дольше, чем обычно. Видимо, техника в жарких условиях планеты часто капризничает. Не свалиться бы!

Зато как бы отец обрадовался новости: нелюбимая дочь сгинула в джунглях! Я расплылась в улыбке. Нет, не-е-ет, даже если случится катастрофа, я выживу. Из чувства противоречия тебе, папочка.

— Ну, — я обратила все свои чары на Матео, с которым мы сели вместе, — скажите, почему мы «не просто гражданские»?

— «Найрив» основана и финансируется военным советом Союза людей. Нам ставят задачи: создать, к примеру, пищевой концентрат для роста мышечной массы, или препарат, улучшающий во много раз регенерацию. Мы находим подходящий биологический материал — животных, выделяем нужные гены, проводим манипуляции, получаем искомое. Результаты исследований секретны, станция должна быть хорошо защищена. Военная база близ Гебумы обеспечивает нашу безопасность, у нас общие базы данных. Каждый, кто попадает на станцию, предварительно проверяется военными. Чтобы никаких подозрительных родственников, никаких подозрительных деяний, никаких подозрительных высказываний. Так что они ничем не рискуют, впуская нас.

— Разве это ответ? — разочарованно протянула я. — Лучше бы вы мне что-нибудь пикантное поведали.

Практикант усмехнулся:

— За пикантным — не ко мне. Я очень скучный человек, Кэя.

«И закрытый», — добавила я про себя. У Круса мастерски получается давать развернутые ответы, притом по сути ничего не говорить. Или говорить то, что я знаю и без него. Попробовав вытянуть из него что-то ценное, я оставила бесплодные попытки.

Между тем, мы прибыли на место. Выйдя из аэробуса, я отметила количество силовых установок и генераторов для них и высокие, угрожающего вида заборы. Во всем остальном база показалась мне похожей на станцию — те же приземистые модули, что и у нас, те же аэро-площадки. Разве что последних больше, вдалеке виднеется ТПТ-вышка, а территория избавлена от лишней растительности. С пропускного пункта можно заметить спортивные площадки и полосы препятствий, а также еще ангары, склады.

Я ожидала, что нас будут долго проверять, прежде чем впустить, как на станции. Оказалось, пройти на военную базу так же просто, как и в другой модуль у нас. Прикладываешь браслет к сканеру — и добро пожаловать! Хотя, учитывая, что в браслете все биометрические и идентификационные данные, в отсутствии долгих проверок нет ничего странного.

Миновав пропускной пункт, я оказалась напротив нескольких вытянутых модулей; у последнего стояла группа курсантов в серых немарких комбинезонах. При виде нас они торопливо ушли.

— Ну, вот мы и на месте, — сказал Матео, выходя следом за мной. — В модуле, который прямо перед нами, проводят сеансы виртуальной реальности. Через минут двадцать начнется сеанс с фильмом — я туда пойду. А вы, Кэя, если к вирту равнодушны, можете зайти во второй модуль — там установки релаксации. Сеанс длится два часа, потом еще два будете сонной, зато так отдохнете, не пожалеете!

— И вирт, и установки релаксации бесплатны? — поразилась я.

На Ланмаре сходить в клуб релаксации, где тебя расслабляют и лечат светом, звуком, запахом, воздействуют на определенные точки до состояния эйфории, стоит совсем недешево. Точнее — дорого, очень дорого! Да и вирт-сеансы фильмов удовольствие недешевое. К тому же, и вирт и релакс вызывают зависимость.

— У нас на станции такой роскоши нет, говорят, мощностей не хватает. На самом деле просто зажали, — поведал по секрету Матео. — А нам ведь расслабляться нужно, с ума сойти можно, работая с одними и теми же лицами в одних и тех же интерьерах.

— Точно, — рассеянно кивнула я, вся пребывая в думах о релаксе.

— Ах, да, еще: начальник гарнизона увлекается разведением гебумианских собак, тхайнов. У каждого своя вольера, во-о-он за той оградой. Дежурные разрешают посмотреть, если осторожно и без шума. Не пожалейте времени! Порода — у-у-ух, какая!

— Погляжу обязательно.

— Ну, тогда я побегу, пока места не заняли, — быстро сказал Матео и покинул меня. Мальчишка…

Перекинув косу за спину, я украдкой стерла выступивший на лбу пот и пошла ко второму модулю. Здесь не было внутренних переходов, как у нас на станции, приходилось перемещаться по жаре.

У меня не было сомнений насчет того, как развлечься — я хотела релакс! Дома у меня возможности насладиться этой процедурой не было. А в глуши, на практически не заселенной людьми планете, на военной базе — есть. И бесплатно! Очень-очень приятный сюрприз. Понимаю, почему желающие слетать на базу всегда находятся.

Когда я зашла во второй модуль, все релакс-кабинки были уже заняты. Сама виновата: нужно было поторопиться. Ну, что ж, придется подождать. Курсантка, следящая за установками релаксации, сказала подойти через два часа.

Пока можно прогуляться в питомник. Не очень-то мне хотелось выходить в жару и духоту, но сидеть на стуле два часа в ожидании своей очереди расслабиться тоже не вариант. Я вышла на улицу и быстро пошла к питомнику, по возможности стараясь идти в тени.

Проходя мимо модулей, я ни одного военного не увидела; складывалось ощущение, что их заперли на время, пока здесь гуляют сотрудники «Найрив». Может, так и есть, и контакты с гражданскими строго запрещены. Я вздохнула; прогулки по жаре в число моих любимых удовольствий не входят. Казалось, до питомника рукой подать — вон же ограда! — но на самом деле путь оказался не такой уж близкий.

Наконец, я достигла цели: потная, нагревшаяся, немножко даже пыльная — само совершенство. Хорошо, с утра нанесла любимый крем с защитой от ультрафиолета на лицо, а то бы еще покрылась уродливым загаром или того хуже — веснушками.

Когда я приблизилась к ограде, заметила еще нескольких человек со станции; они неловко мялись. То ли зайти боятся, то ли их не пускают. Присмотревшись, я заметила, что один из мужчин склонился к неприметному сканеру и что-то негромко говорит в микрофон. Судя по тому, что он повторял одну и ту же фразу, его не слышали.

Вдруг динамики угрожающе зашипели; следом за помехами раздалось такое же угрожающее:

— Кто?

Мужчина от неожиданности аж подскочил.

— Блага, — нервно облизнув губы, сказал он. — Мы бы хотели посмотреть на тхайнов.

— Вам здесь что, зоопарк? — еще более грозно осведомился невидимый дежурный. — Тхайны спят, что на них смотреть?

— Уважаемый, — оскорбился мужчина, — сам капитан Нигай дал разрешение входить в питомник сотрудникам станции!

Очередные шипящие помехи заставили нас прикрыть ладонями уши. Дежурный что-то еще сказал, но никто не понял, что. Неприметная дверца рядом со сканером раскрылась, приглашая нас войти внутрь.

Мы ждать не стали, вошли. Навстречу вышел высокий жилистый мужчина в синем; судя по всему, его тоже мучила жара. Посмотрев на нас агрессивно — будто мы причина того, что его заставляют дежурить! — он коротко объяснил, что животные спят, тревожить их нельзя, и к вольерам запретил подходить ближе, чем на два метра.