Мицелий - Софья Ковыль Страница 9

Ветер в трубке стих: значит, мама куда-то пришла.

А Даша закатила глаза и схватилась за сердце, но все же продолжила:

– В общем, кошмар. Но после – грибы… Знаешь, а мне нравится работать на грибницах даже больше, чем в таких, около-химических задачах.

– Потому что?..

– Ну… Мальчик, который тоже стажер, в противогазе не такой болтливый. Знаешь, мам…

Даша затихла, не зная, что сказать.

Она всегда говорила, что было нового, что было вчера.

Но что-то не хотелось – ни верить, ни говорить о том, что было…

Нет, впрочем: верить все-таки хотелось.

– Что такое, дочь?

– Ну, это… а нового ничего. Все как обычно, в общем. Ни-че-го…

– Понятно, – сказала мама.

Повисло молчание. Даша еще отпила чая, взялась за второе яйцо: в этот раз разбила чайной ложкой. Тихо-тихо.

– Ну, это… мне скоро уже уйти. Пока, наверное? Я тебе завтра утром позвоню, ну или, это, напишу, ладно?

– Хорошо. Приятного аппетита, Даш.

– И тебе.

И тыкнула на кнопку завершения вызова. До выхода оставалось около сорока минут.

Даша вспомнила о пельменях – о том, что они в морозилке – о том, что один или два из них могли бы быть сварены, могли бы остыть…

Затрясла головой, отгоняя всякое, потянула на себя дверцу: в холодильнике стояла пустая бутылка от пива. Того. Инновационного.

– Кто же мне его дал? Кто же?..

Почему-то она никак не могла этого вспомнить. Никак. За окном серое небо все также опадало дождем.

Медленно подступала осень.

Глава 4

Паша очень старался. Он высунув язык крутил кнопку на дозаторе, открывал пальцем левой ноги эппендорфы, плевал в образцы, не жалея слюны, – знал, какой у него во рту чудесный ph, – обогащал слюну кровью…

И все же Пашу не покидало ощущение, что он что-то делает не так.

– Па-ашечка, – Даша положила ладони на его руки, не в силах на это смотреть, – Давай ты помоешь пробирки, Пашечка? Поверь, это важно, очень и крайне важно, да-да-да… Ну, пойдем, начнем вместе уже…

Паша медленно покачал головой:

– Нет, я и так виноват. Оставил тебя вчера… Заставлять товарища работать сверхурочно из-за собственной слабости, глупости, недостойности… это ужасно. Знаешь, вчера было какое-то, ну… странное помутнение, – он замер, обернулся на свою напарницу. Взгляд его болотно-зеленых глаз стал пронзительным. Острым.

«Гриб придал глубины его примитивной натуре,» – немедленно поняла Даша.

– Ну, да… Но так уж обязательно так.. Перегружаться?

– Само собой! – решительно ответил он, попытался сбросить со своих рук Дашины, но это было непросто: кружок армрестлинга оставил на Даше некоторый след.

– Ну-ну, успокойся… Паша, а ты… ты помнишь, что было вчера? – аккуратно, как можно более тактично поинтересовалась Даша.

– Ну конечно, – невозмутимо ответил Паша. Наконец, справился с ее дружеским захватом и вернулся к порче лабораторного оборудования. – У тебя, это, заболел живот. Так?

Даша кивнула. Пристыженно. Выходит, лживо.

Паша снова схватился за дозатор.

– Тогда я, того, позвал тебя, ты не ответила, я позвал тебя без респиратора…

– Ага…

– Потерял сознание и очнулся уже дома.

– Разве не в?.. – Даша остановилась, не зная что сказать. В больнице? В боксе для переодевания? На лестничной площадке? На руках у Сергея Гавриилыча?..

Каждый последующий вариант был хуже предыдущего.

Даше его было жаль. Бесконечно жаль, но все-таки…

– Разве не где? – Паша нахмурился. В складке между бровей отчетливо выступали гифы. И, кажется, черные точки на них: начали образовываться споры.

– Да нигде, Паша, – Даша улыбнулась, ласково провела по его локтю. Локоть был липким и пах медом. – А давай все-таки посуду помоем? Сергей Гавриилыч сказал, что почти кончилась посуда. Сам сказал! Сам!

Паша глубокомысленно кивнул. Повесил дозатор, не сняв «носик», взял в руку пробирку с чем-то, вылил что-то, сполоснул…

– Странно, что пробирок не хватает. Я ведь только что помыл как минимум двадцать, – Паша обреченно вздохнул, взял следующую.

Всего грязных пробирок было пять. Даша решительно сняла с сушки чистые, поставила штатив возле раковины – Паша следил за ней. Сказала:

– Эти тоже грязные.

– Вся наша деятельность не более избыточна и бесполезна, чем само наше существование. Гниение. Свечение, – закончил мысль Паша и взял ёршик.

Даша же стянула перчатки из черного латекса, быстро набрала сообщение, не думая о словах и том, как они звучат: «Паша не держится совсем. Помогите, ну как-нибудь! Сергей Гавриилыч, я не знаю, что мне делать.»

Тут же высветился ответ: «Хорошо, Даша».

«Он написал не ок?..» – растерянно подумала Даша. Странно. Но были вещи и страннее.

Когда Сергей Гавриилыч загородил своим мощным торсом дверной проем, Паша в тринадцатый раз перемывал одни и те же десять пробирок, не жалея соды, воды и сил. Три из десяти были в трещинах от недюжинных толчков ёршика, но пока держались. Пока.

– Здравствуйте, Сергей Гавриилыч, – прошептала Даша, задрав к нему подборок.

Он пошевелил ладонью у виска: «не слышно».

Ладони у него были натруженные,

Мозолистые ладони.

Даже странно.

Даша поднялась на цыпочки, он чуть нагнулся, совмещая свое ухо с ее губами:

– Сергей Гавриилыч!.. Что делать-то будем? Он совсем, ну… как гриб.

Каждое слово оседало на его щеке влажным паром. Спохватившись, Даша протерла щеку Сергея Гавриилыча полой халата. Тот тяжело вздохнул:

– Что ж с ним делать, говоришь? Что ж… видать, надолго его не хватило. И впрямь, совсем почти гриб уж.

Сергей Гавриилыч говорил чуть понизив голос, но не шептал.

– То есть?..

– Ну, – басисто протянул Сергей Гавриилыч, распрямляясь во весь своей внушительный рост. – Павел, как вы себя чувствуете?

Паша замер. Пробирка со стуком выпала из его рук и все-таки разбилась. Он медленно, тягуче повернул голову – его рыжее в веснушках лицо озарила улыбка, счастье:

– Прекрасно, Сергей Гавриилыч! Никогда я еще не чувствовал такой легкости во всем мне, такого подъема душевных и физических сил. Не знаю, с чем это связано, но я готов ходить по воздуху, я готов летать, ползать, пронзать собой плоть Земли!

Паша раскинул руки, вскочил на раковину – раковина погнулась, металл порвался вдоль – Паша свалился. И тут же вскочил, точно повторяя заключительную партию королевы лебедей из балета Чайковского…

Как мог повторял.

Отдаленно – вполне похоже.

Если только закрыть глаза на ряд нюансов…

Даша зажала рот руками и отвернулась. Нет, повернулась снова: все же это было интересно.

– Ага, – печально кивнул Сергей