(На)следственное бюро госпожи Сенеры (СИ) - Альма Либрем Страница 9

Она оглянулась. Перевёрнутые шкафы с сувенирами, разбитые стёкла, кое-как заменённые льдом, поморозь на полу — зимние узоры… Хиллари и Бренда не выдержали бы здесь и нескольких минут, не надев шубку или хотя бы осеннее пальто, но Сенера наслаждалась холодом. Ей всегда нравилось гулять по морозным улицам в одном тонком платье, не задумываясь о посторонних взглядах, но разве девица может позволить себе такое в провинциальном городке? Её тут же обзовут невесть кем! Спасибо, хоть Хиллари спокойно относилась к причудам своей падчерицы, всё ссылалась на то, что ледяной ведьме можно.

Но ведь Сенера скрывала свою магию от всех, кроме самих близких. Она помнила, что так делала мама, и невольно повторяла за нею.

А кроме матери, девушка не встречала ни единой ледяной ведьмы.

Улыбнувшись, она крутнулась вокруг своей оси и вскинула руки, призывая ледяные ветры. Стало ещё холоднее, свалившиеся на землю шкафы поднялись и вернулись на свои места, а в воздухе закружились мелкие предметы, что упали было с полок.

Сенера щёлкнула пальцами, и ветер, повинуясь своей госпоже, сам расставил вещи по местам. Играя, он скользнул ниже, оставил едва заметный морозный след на полу, потянул за лёгкую ткань девичьего платья, заставляя её трепетать, коснулся её ног, будто дразня, и разочарованно осел на прилавке. Сенера не боялась холода и была не в настроении притворяться, а значит, у ветра не было ни единого шанса увлечь её сегодня.

Она топнула ногой, разрушая заклинание, и ветер разочарованно осел мелкими снежинками на пол. Девушка смела их одним взмахом руки и провела ладонью по прилавку. Тонкий слой льда скользнул следом за её пальцами, убирая и пыль, и возможные следы драки.

— Лучшая уборка, — усмехнулась Сенера, — та, которую делает ледяная ведьма.

Ледяная волна пролетела и по полу, и по стенам, убирая те несколько капелек крови и пыль, что остались после вчерашней драки. Доски, поскрипывающие под ногами, вновь были прилажены друг к другу, как новые, витрина очистилась от разбитого товара — он стал жертвой льда, такой себе отплатой, которую Сенера платила своей магии, позволяя ей подпитаться.

Холод съел остатки разбитого стекла. Теперь витрины были сплошь из льда, и лучи рассветного солнца заламывались в узорных переплетениях, разукрашивая похоронное бюро сияющими завитками. Сенера знала, что это временная мера, рано или поздно придётся искать деньги на новое стекло, на новый товар, но…

Сейчас ей хотелось просто любоваться собственным творением.

Последним уверенным жестом она велела заледеневшему скелету вернуться в угол. Некромантия, закованная в её собственные льды, была невероятно покорной. Должно быть, потому, что сам хозяин заклинания не думал о его судьбе и не пытался противиться воле ледяной ведьмы…

Где он, этот хозяин? Неужели действительно их не потревожит? Теперь ведь о нём почти ничего не напоминало, кроме этого покрытого льдами скелета. Да, похоронное бюро было разграблено, то, что ещё можно было продать, в большинстве своём разбилось, и его поглотил очищающий лёд, но оставшееся теперь лежало в строгом порядке и не должно было отпугивать клиентов.

Она справится. Всегда справлялась.

Сенера шагнула к двери, чтобы разморозить и её напоследок и повесить табличку "открыто", но не успела — ей не хватило времени на последний шаг. За спиной, из дверного проёма, что вёл в гостиную, донеслось тихое покашливание.

— Я и не думал, что ледяные ведьмы так умеют.

Девушка стремительно оглянулась.

Джеймс Хортон собственной персоной, всё в том же синем костюме, улыбчивый и, кажется, очень довольный собой, зашёл в похоронное бюро и осторожно прикрыл за собой дверь.

— Госпожа Сенера, — протянул он с таким довольным видом, что захотелось даже врезать, — я просто потрясён. Единственная моя знакомая, обладающая таким даром, способна разве что заморозить своего мужа, когда он её доводит… И немножечко — студентов. Где ты этому научилась?

— Знакомая? А кто она? — заинтересовалась Сенера, но тут же тряхнула головой в попытке одуматься и скрестила руки на груди. — Что ты здесь делаешь? Я полагала, что мы больше никогда не увидимся.

— Я ведь договорился с Хиллари о жилье, — пожал плечами Джеймс, — и пообещал, что заплачу за весь пострадавший товар. Кстати! Деньги должны перевести не сегодня-завтра…

— И откуда же у простого журналиста такие деньги? — скривилась Сенера.

— Братья готовы заплатить и в два раза больше за моё обещание ничего не расследовать в радиусе нескольких городов от них, — рассмеялся Джеймс. — Чтобы не порочить известное семейство Хортонов своими выходками. Ты даже не представляешь, насколько моя родня печётся о своей репутации! Так что, госпожа Хиллари очень удачно пообещала мне комнату…

Интересно, и где Хиллари ему нашла эту комнату, если у них всего лишь три спальни, и все три заняты? Неужели устроит гостя в гостиной? Совсем на неё не похоже…

— Как думаешь, как она отреагирует на моего питомца? — тем временем поинтересовался Джеймс. — Она у меня мирная, не мусорит, не шумит и понимает всё, что ей говоришь, только несколько специфически выглядит…

Сенера хотела было сказать, что никак не отреагирует, потому что Джеймс сейчас вылетит прочь из этого дома, чтобы больше никогда в него не вернуться, но не успела: на глаза крайне не вовремя показался питомец.

Взвизгнув, девушка вскинула руки, и вокруг неё закрутился ледяной вихрь.

Джеймс едва успел отскочить в сторону. Ледяной луч врезался в пол как раз в то место, где мгновение назад стоял сам журналист. А вот его питомец — питомец! паук размером с собаку! — и глазом не повёл, а продолжил своё уверенное шествие к Сенере, перебирая восемью мохнатыми лапами и издавая странный звук вроде клацанья.

— Убери от меня это, — прошептала девушка, пятясь. — Убери, иначе я за себя не ручаюсь!

Паук остановился совсем рядом… Встал на четыре задние лапы и протянул верхнюю левую, как для рукопожатия. В таком положении он достигал Сенере аж до пояса, и благопристойное поведение нисколечко не вдохновило её — слишком пугающим было восьмиглазое существо. Когда паук, поняв, что потерпел неудачу, попытался этой самой лапой ткнуть Сенеру в руку, чтобы как-нибудь мотивировать её к рукопожатию, она вздрогнула, зажмурилась и медленно сжала ладонью мохнатую конечность.

Её не укусили.

Не загрызли.

Не попытались отравить.

Что ж, возможно, у питомца были шансы вызывать немного меньше негатива, когда к его виду привыкнут. И если к тому времени никто не умрёт от страха.

— Я не