Танцы в тумане - Мария Павловна Лунёва Страница 9

Уставшие и голодные, мы еле передвигали ноги, мечтая о привале. Но в отличие от остальных, я прекрасно понимала, что дальше будет только хуже.

И я не ошиблась.

Мы брели весь день.

Мои ноги гудели от усталости и боли, стопы распухли и появились мозоли. Каждый шаг доставлял новую порцию боли. Но останавливаться было нельзя, стонать и жаловаться – нельзя.

Отказаться идти дальше – это как подписать себе приговор на смерть.

Уже под вечер, споткнувшись, упала очередная жертва гурон.

Черноволосой женщине подняться не дали. Ей нанесли удар, за ним второй. Слыша её болезненные хрипы, я отвернулась и предпочла крепко заткнуть уши пальцами. Понимая, что агония жертвы будет длиться долго, и вовсе зашла за дерево. Остальные пленницы вопили от ужаса, молили о пощаде и о еде.

Глупые.

Я старательно не смотрела на них. Не хотела выделять кого-то одного, запоминать черты лиц и выражение глаз. Предпочитала, чтобы все они оставались для меня безликими. Так проще пережить их смерть.

Всю ночь гуроны пировали, поглощая наш ужас.

Избитая женщина уже давно не подавала признаков жизни. Но смотреть на неё я не собиралась. Это слишком тяжело, особенно для мага жизни.

Сидя под деревом, я слушала урчание своего живота. Хотелось есть и пить.

Но наши мучители не собирались облегчать нам существование.

Напротив, они осложняли его. Сняв ботинки, я откинула их в сторону. Мои стопы кровоточили, мозоли лопнули, ногти на больших пальцах почернели. Сглотнув, я ухватилась за подол своего платья. Разорвать ткань получилось с трудом, пришлось помогать зубами. Добротная ткань не хотела поддаваться.

Только после изрядных мучений мне удалось оторвать несколько широких полос ткани, при этом подол платья с трудом прикрывал колени, открывая вид на нижнюю рубашку. Но кого это сейчас волновало. Не до приличий. Осторожно я обернула материей ноги. Так будет проще идти. Во всяком случае, я на это надеялась.

Ночь прошла незаметно, казалось, я просто упала в беспамятстве. Только резкий пинок в бедро вынудил меня прийти в себя. Было уже утро, и гуроны собирались в путь, засыпая пламя костра.

И снова узкая тропа. Я ощущала каждую ветку, шишку, камень под ногами. Меня раскачивало в стороны. Так хотелось пить, чувство голода притупилось.

Женщины падали и под ударами пинков поднимались, чтобы сделать ещё несколько шагов. Ухватившись за дерево, я ощутила, как и из-под моих ног ускользает земля. На мгновение свет в глазах померк, а в ушах странно зазвенело.

– Встать, – я ощутила болезненные тычки в спину. Кряхтя, всё же поднялась на четвереньки. Сил уже ни на что не было.

– Встать! – снова раздалось надо мной. Стиснув зубы, я всё же смогла подняться на ноги.

Только к вечеру, когда от бессилия мы просто падали, нас вывели к реке и бросили под ноги, как собакам, по куску чёрствого хлеба. Но роптать никто не стал, всё вгрызались в эти куски с жадностью, смотря на еду другого. Несколько женщин от бессилия просто не могли есть. Их куски схватили другие. Про совесть и взаимную поддержку всё забыли окончательно.

Гуроны ходили вокруг нас, выбирая очередную несчастную для их развлечений. Понимая это, одна из женщин незаметно поднялась на четвереньки и поползла в сторону реки. Наблюдая за ней, я не понимала, зачем она туда отправилась. Женщина выглядела безумной. Она спешно заползала в воду, пока та не скрыла её с головой. Может, пыталась так спрятаться или сбежать.

Но между тем, незаметно для гурон, нас стало на одну меньше.

Наверное, кроме меня, никто и не заметил, как совсем молодая девушка утонула. Она не кричала и не брыкалась. Просто заползла в воду и, видимо, легла на дно. А подняться и всплыть уже не смогла. Страшная смерть. Но лучше так, чем под пытками гурон.

Закрыв глаза, я тихо заплакала.

Через пару дней нас, наконец-то, пригнали к пещерам.

Столпившись стайкой на небольшой поляне, молча, наблюдали, как вокруг нас свободно ходят умертвия. Это было дико и жутко.

Мёртвые люди со следами разложения в рваной грязной одежде таскали воду в вёдрах, дрова, и даже туши животных.

Тошнота мгновенно подкатила к горлу, как только я представила, из чего здесь готовят, и что это есть придётся и мне. Тяжело задышав, я попыталась взять себя в руки. Гуроны, постоянно что-то выкрикивая на своём языке, прохаживались мимо нас. Они явно что-то решали, и мне это не нравилось. Подойдя к полноватой женщине в синем добротном платье, один из разукрашеннолицых вынул нож. У меня сердце ёкнуло, когда он поднёс его к её груди. Всё замерли, и, трясясь от страха, наблюдали, как он разрезал платье от ворота до талии и сдёрнул эти тряпки, оставляя женщину в короткой нижней рубашке.

Бледная с потрескавшимися губами она прикрыла глаза и, казалось, вот-вот просто потеряет сознание. Противно хохотнув, гурон разрезал короткие лямки на её плечах. Мы отвернули головы, не желая видеть беднягу обнажённой. Выставленной напоказ.

– Я её беру, – гнусаво выкрикнул один из наблюдающих.

Постепенно мне все стало ясно: они пригнали нас в качестве любовниц. Это было самое мерзкое из того, что я могла себе представить. Нет. Лучше смерть, чем лечь под одного из этих тварей. Зря я не вошла в воду, как та девушка. Такой шанс был. Ну, ничего. И тут нарваться на смерть можно.

Когда подошла моя очередь быть представленной этой толпе мразей, я уже решила всё за себя и мысленно попрощалась с жизнью.

Как только, ко мне приблизился гурон, я смачно плюнула ему в рожу и, оскалившись, улыбнулась. Такого он не ожил. Замахнувшись, попробовал ударить, но я увернулась и впилась зубами в его руку, да так челюсти сжала, что ощутила на языке металлический привкус крови.

Гурон заорал и попытался меня отпихнуть, но не тут-то было. Разжав челюсти, я впилась ногтями в его лицо. Я знала, что делаю. Гуроны ненавидят неповиновение. Не допускают того, чтобы слабая баба дала им отпор. Он должен был меня убить. Быстро и без мучений. Но всё пошло не так.

Всё-таки откинув меня в сторону, размалёванный воин выставил нож. Мне бы кинуться на него, да не успела. За его спиной что-то громко произнёс невесть откуда взявшийся мужчина со странным головным убором. Нож мгновенно исчез, а воин, свалившись на колени, отполз задом к остальным, скрывшись за их спинами.

Насторожённо я наблюдала за вождём. Он же оценивающе прошёлся по мне взглядом, что-то негромко каркнул и удалился.

Я, не понимая, что меня