Холли внутри шторма - Тата Алатова Страница 9

И хорошо бы этому не было лишних свидетелей.

В дверь заколотили.

С кроссовками Холли в руках, которые Тэсса намеревалась убрать в шкаф, она открыла.

На пороге стояла взволнованная Вероника.

— Моего мужа нет в его могиле! — вскричала склочная вдова, распространяя вокруг запах крепкого сладкого вина. — Как это может быть, чтобы он гулял от меня даже после своей смерти?

Глава 04

Когда-то Вероника Смит была очень красивой, вы не смотрите на эти морщины и синяки под глазами, которыми безо всякого на то разрешения одарила ее жизнь.

Золотая девочка своих любящих родителей, маленькая принцесса, избалованная и изнеженная. Жизнь казалось простой и наполненной нехитрыми радостями: популярность в школе, спальня из розового шелка, красивые наряды, дорогие игрушки.

Сразу после выпускного она собиралась замуж за красивого юношу из хорошей семьи, родители Вероники выбирали молодоженам особняк в подарок, а родители жениха обещали преподнести белоснежный кадиллак.

А потом случился Малькольм.

Появился просто из ниоткуда и сломал ей всю жизнь.

Нет, он никогда не притворялся хорошим парнем. Сразу было понятно, что от него жди неприятностей, но Вероника находилась в том возрасте, когда очарование порока выглядело непреодолимым.

Это случилось в одном дешевом баре, куда она пришла, чтобы доказать подруге, что тоже чего-то стоит. Миранда заверяла, что, прежде чем похоронить себя под руинами благополучного брака, надо сделать что-то по-настоящему дерзкое. Украсть выпивку в магазине, например, поцеловать незнакомца или прийти в одиночку в дешевый бар, сесть у стойки и заказать себе виски.

В тот вечер Вероника сделала из этого списка все.

Позже, вспоминая их знакомство, Малкольм говорил, что она выглядела как воздушная зефирка, случайно принесенная ветром в логово диких зверей. Юная девушка с налетом школьной невинности, испуганно хлопающая ресницами.

Нельзя было упустить такую сладкую добычу, говорил Малкольм.

Он и не упустил.

Вероника и опомниться не успела, как уже целовалась с Малкольмом на задворках бара между мусорными баками, потом они украли бутылку текилы в круглосуточном магазине на заправке, а утро она встретила с мучительной головной болью в дешевых меблированных комнатах на несвежих простынях и с голым Малкольмом рядом.

Вероника даже не помнила, как распрощалась со своей девственностью, что было крайне неуместно накануне свадьбы.

Разумеется, родители ее потеряли. Всю ночь, наверное, они метались по Бристолю в поисках своей единственной дочери.

Представив себе, какая головомойка ее ждет, Вероника настолько испугалась, что не стала возвращаться домой.

Она отправила маме трусливое и невнятное сообщение в том духе, что не готова к браку и ей нужно время, чтобы найти себя.

Больше Вероника своих родителей не видела.

Она не закончила школу, не получила особняк и кадиллак, не надела свадебное платье и не сделала еще миллион вещей, которые были предназначены ей судьбой.

Весь ее мир заполнил собой Малкольм — с красивыми густыми ресницами, чувственным ртом, запахом кожи и табака, злыми шутками, изменами, скандалами, безудержным сексом, ночными гонками на мотоцикле, постоянным безденежьем, отчаянием и сумасшествием.

Жизнь Вероники превратилась в полный хаос, и она перестала даже пытаться ее контролировать. Ее качало на эмоциональных качелях такого бешеного диапазона, что совершенно не получалось перевести дух и понять, куда несет их пару.

В те дни, когда у них с Малкольмом все было хорошо и он был нежен, щедр и весел, Вероника ощущала столь сильное счастье, что это было похоже на истерику.

Но когда все становилось плохо, когда он отдалялся от нее, снова пах чужими духами, надолго пропадал из дома, Вероника погружалась в черную депрессию, от которой спасалась таблетками пополам с алкоголем.

Конечно, она пыталась вырваться из этого порочного круга. Ходила на групповую терапию, где другие женщины, точно так же попавшие в болезненную зависимость от разрушительных отношений, по кругу говорили одно и то же. Несколько раз Вероника убегала из дома посреди скандала, дважды — среди ночи. Она блуждала по Бристолю, спрашивая себя: где же ее место в этом мире?

Однажды она ушла от Малкольма на целых два месяца, и все это время буквально корчилась от боли.

Ломка была как у наркомана со стажем, до того ей хотелось прикоснуться к нему, обнять, вернуть себе снова.

Чтобы хоть как-то сбросить невыносимое напряжение, Вероника купила дешевый лэптоп и выплеснула в слова все чувства, которые терзали ее. Она писала как сумасшедшая, во время смен в салоне проката, в задрипанной комнатке мотеля, в парке, везде.

Дописав свою историю и поставив в ней точку, Вероника взвыла от обиды — вся эта писанина нисколько не помогла.

Ей по-прежнему хотелось обратно к Малкольму, назад в свою ужасную и деструктивную жизнь. Была ли это тяга к саморазрушению, привычка или извращенное понимание любви, Вероника не знала. Но она бежала в их крохотный домик — где на кухне было не развернуться, где ванная комната проигрывала сражение плесени, где из дивана торчали пружины — так быстро, что в боку закололо.

И нашла Малкольма в таком же ужасающем состоянии, в каком находилась сама.

Они протрахались двое суток и едва не умерли от истощения и голода, а потом все началось заново.

За одним исключением — у них появились деньги.

Малкольм нашел ее дневник, принявший форму пухлого романа, и отправил в издательство.

И вдруг страсть и боль Вероники, ее неврастеническая привязанность, ее пошлые откровения, тошнотворные подробности, постыдные описания, взаимные оскорбления, бурные примирения, ее крик, почти вой, о помощи — захватили нацию. Книга стала бестселлером, скучные домохозяйки, в чьей жизни не было места подобным безумствам, читали ее запоем.

Были какие-то премии и даже экранизация, и хлынувший поток денег сделал жизнь Вероники еще более невыносимой.

Теперь у нее были особняк и кадиллак, а Малкольм закатывал безумные вечеринки, на которых появлялся, подобно Фредди Меркьюри, в образе короля. Дом захватили оргии, фонтаны с шампанским, полуголые красотки, всевозможные прилипалы и подпевалы, и тогда Вероника купила крысиного яду.

Сначала она не могла определиться, кого хочет отравить сильнее: себя или его. Но потом пришло решение — сначала она убьет Малкольма, а потом наложит руки на себя. Они станут гребаными Ромео и Джульеттой.

Но все вышло не так, как Вероника планировала.

Стоя возле могилы Малкольма Смита, Тэсса спрашивала