Мятежный Вэш (ЛП) - Эббот Элисса Страница 9

Клигоп щелкает своим электро-хлыстом для внимания.

— Гладиаторы. Вы могли подумать, что вчера старались. Возможно, вы считали себя полноценными гладиаторами, готовыми проливать кровь для масс и гордиться своими хозяевами. Но, увы, мы находимся в лунном сезоне. Это означает, что игры этого сезона привлекут самых важных людей во всей галактике. И мы не можем позволить вам опозорить нас. Так что мы собираемся сузить поле. Сейчас вас двенадцать человек. Когда мы закончим, будет двое. После этого вы присоединитесь к остальным гладиаторам из других групп.

Ветераны гладиаторы не волнуются из-за этой новости, но многие девушки так делают. Я вижу эмоции, сражающиеся на их лицах, вопрос о том, что случится с рабыней, чей гладиатор убит. Для большинства я также вижу тень неуверенности — разве они скорее не умрут, чем продолжат так жить? В моем сердце я тоже чувствую замешательство. Хотя не признаю этого, я не хочу, чтобы с Вэшом что-то случилось. И это не только потому, что он мой лучший шанс выбраться отсюда. Я видела, как он уже пытался изменить себя, чтобы сделать меня счастливой.

10. Вэш

Я бросаю несколько взглядов на Софи, пока Клигоп продолжает бубнить, тщетно пытаясь напугать нас. Не могу перестать воспроизводить изображение ее обнаженного тела в моем сознании. Я глубоко дышу и ощущаю ее запах, когда она стоит рядом со мной. Всякий раз, когда Софи смотрит на меня этими большими глазами, не могу не почувствовать прилив волнения, как будто я все еще молодой, неопытный воин. Хочу провести рукой по ее маленькой талии и почувствовать ее возле меня. Я хочу избить каждого гладиатора и работорговца, который так на нее смотрит, но знаю, что мне нужно контролировать эту часть моей личности, чтобы не пугать ее, особенно после того, что сделал с Маркусом. Я был рад видеть, что она, кажется, не возражает. Очевидно, это нормально причинять боль мужчинам, которые пытаются прикоснуться к ней. Это полезное знание, которое нужно запомнить.

Каждый раз, когда я чувствую, что жажду ее еще больше, также чувствую боль познания истины. Все, что у меня может быть с Софи, будет временным. Я не могу вечно скрывать, кто я на самом деле. Когда она узнает мою семью, то возненавидит меня.

— Тогда ты обращаешься с ней неправильно, пытаясь требовать ее, — говорит Драксис.

Я хмурюсь. Его слова правда. Если потребую ее, пока она не знает, кто я, то оскорблю ее. Даже продолжать флиртовать с ней было бы неправильно. В конце концов, как я могу утверждать, что хочу защитить ее, если заманиваю ее испытывать чувства ко мне? Чем больше она заботится обо мне, тем больнее ей будет узнать правду. Но я не знаю, смогу ли остановиться. Мое тело взывает к ней. Я хочу узнать ее, узнать изгибы ее плоти и долины ее разума, узнать, что заставляет ее улыбаться и что заставляет ее плакать. Больше всего хочу узнать, кто причинил ей такую боль и уничтожить их.

— Первый отсев начинается сейчас, — говорит Клигоп. — Шестеро из вас останутся, когда мы закончим.

Он начинает делить нас на пары, заставляя меня думать о Софи. Я надеюсь, попасть в пару с Маркусом, чтобы мог уладить счет, но я против одного из самых физически впечатляющих гладиаторов Примусов, краснокожего Магнари с толстым шрамом на груди. Он носит большой наплечник с поднятым горлышком и держит массивный двуручный меч. Нам не дают никакого уровня технологии, вероятно, из-за страха, что мы можем попытаться напасть на наших рабовладельцев, поэтому его доспехи и оружие — это не что иное, как кованая сталь.

Уверен, я могу убить гладиатора без оружия. Раньше пытался умерить свою жестокость, чтобы Софи не была слишком напугана, чтобы принять свои чувства ко мне. Я хотел, чтобы она хотела меня. Хотел сделать ее своей. Теперь, предупреждение Драксиса заставляет меня думать иначе. Как бы я этого ни хотел, моя потребность защитить ее от вреда и боли подавляет мою жадность сделать ее своей. Если хочу сохранить ее в безопасности, должен заставить ее снова бояться меня. Я начал замечать, что стал нравится ей, и как бы мне ни было больно, мне нужно положить этому конец. Я смотрю на оружейную стойку, пытаясь решить, какое оружие будет самым злобным и варварским. Выбираю шипованный шар и цепь. Я решил остаться без брони, потому что ни одна стальная броня на стойках не остановит оружие размером с этот меч. Кроме того, все равно не собираюсь позволять ему прикасаться ко мне.

Через песчаное боевое кольцо я вижу, как другие встают в пары. Все лица суровы. Нас не легко напугать. Мы все убийцы, и, хотя я знаю, что заслуживаю смерти за все зверства, которые совершил, но пока не могу. Нет, пока не увижу Софи вне этого. Я выступаю против своего оппонента, готового бороться не за свою жизнь, а за Софи, готовясь заставить ее бояться меня.

Я бросаю на нее взгляд, хотя и сказал себе не делать этого. То, как она сжимает свой халат в тугие кулаки, согревает мое сердце. Она беспокоится за меня. Я уже чувствую, что ледяная стена, которую пытался окружить своими чувствами к ней, оттаивает.

Краснокожий Примус делает шаг вперед.

— Меня зовут Харкан.

Я закручиваю свой шар и цепь.

— Можешь называть себя как хочешь. Ты скоро станешь трупом.

Он рычит, двигаясь ко мне с удивительной меткостью. Я ожидал большие, чрезмерно энергичныеудары, но он отступает назад, покачиваясь, используя всю мощь своего оружия. Я ударил по мечу несколько раз, используя металлическую ручку моего оружия, чтобы поймать его удары. Мои руки звенят от ударов, и я начинаю жалеть, что не взял свое оружие, алебарду.

— Я могу помочь, — говорит Драксис. Я слышу рвение в его голосе, голод.

У меня всегда есть соблазн отпустить его. Несколько раз я видел, как его сила опьяняла. Драксис— единственное, что меня пугает в этой вселенной. Есть привыкание к чувству, что его сила течет через мое тело. С ним приходит страх, что я могу позволить ему взять все больше и больше контроля, опьяненный его властью. Несмотря на то, что он говорит, что никогда не будет претендовать на мое тело, я слышал истории, и чувствовал, как легко было бы потерять себя в эти моменты. Есть причина, по которой драконов-перевертышей боятся, и я не планирую присоединяться к числу тех, кто одичал или был подавлен, когда они теряют контроль.

Я начинаю видеть закономерность в атаках Магнари. Он хитрее, чем я думал, но у него есть привычки. Он любит следовать за низкими атаками с высокими атаками. Он любит шататься по времени своего свинга, когда делает выпад, надеясь, что я покажу, где я планирую блокировать, прежде чем он совершит атаку. Поэтому я жду, пока он попробует пошаговую атаку. Я использую короткое окно времени, зная, что он еще не нанесет удар и бросаюсь на него, ломая челюсть мячом и цепью. Его голова дергается в сторону, и он вращается, приземляясь в стальном грохоте. Кровь накапливается под ним и капает, когда он поднимается на ноги.

Слишком поздно для него.

Я атакую его сзади. Шар с шипами врезается в его плоть, вдавливает сталь ломая кости, когда он безуспешно пытается вернуть свою броню. Я разбиваю кости в его руке в пыль. Ломаю ребра. Пробиваю легкое, в результате чего его рваные вдохи стали короткими и толстыми. Он спотыкается назад, но я не смущаюсь. Отдаленно понимаю, что вокруг меня другие бои прекратились. Все смотрят, как я кружусь и вращаюсь, поражая огромной силой и скоростью, ломая этого Примуса по частям.

Я продолжаю раскачиваться после его смерти. Я раскачиваюсь, когда во мне поднимается гнев потраченной жизни. Я раскачиваюсь, думая о несправедливости всего этого, о том, как единственная женщина, которую я когда-либо действительно хотел, находится за пределами моей досягаемости, о том, как я прожил свою жизнь, не обращая внимания на то, что происходит с этими людьми, как я считал себя сильным, но я был слишком слаб, чтобы противостоять реальности.

— Достаточно! — кричит Клигоп.

Он пытается казаться командующим, но в его голосе есть нотка страха. Все сделали несколько шагов назад от меня и руины, которая когда-то была жестоким Примусом.