Карин Эссекс - Похищение Афины Страница 91

— Колоссальная статуя, должно быть, находилась здесь, в центре целлы, — высказал предположение Хант. — Еще одна утраченная работа Фидия!

Мужчины сделали попытку разобрать мусор там, где могли находиться мраморные монументы, в надежде отыскать либо фрагменты статуи, либо небольшие скульптуры, которым удалось избежать внимания грабителей. Последнее время в этот послеобеденный час Мэри часто начинала одолевать усталость. Так было во время первых двух ее беременностей, и эта не представила собой исключения. Она присела на остов колонны, когда-то возвышавшейся в центре помещения, огляделась. Мусор, покрывавший плиты мраморного пола, сформировал поблизости от нее какой-то причудливый рисунок. Кончиком туфли Мэри смахнула его в сторону — очертания стали яснее, теперь они явно напоминали морду какого-то загадочного зверя с большим клювом и огромными, похожими на львиные лапами. Он казался запряженным в повозку, ибо все тело стягивала упряжь. Что-то странно знакомое она видела в очертаниях этого существа. Мэри соскользнула с обломка, на котором сидела, опустилась было на колени, но тут же почувствовала приступ головокружения. Тогда она прислонилась спиной к остову колонны, чтобы не упасть, и принялась разгребать мусор руками. Понимая, что легко может пораниться об острые грани камней, она тем не менее продолжала расчищать грязь с изображения, ногтями доставала камешки, застрявшие в желобках рельефа.

Обнаженная женская фигура с впалым животом и огромного размаха крыльями за спиной стояла на колеснице, в которую были впряжены два странного вида чудища. В поднятых над головой руках женщина держала шар, похожий на земной. Из-под колесницы глазами, преисполненными ужаса, на зрителя смотрела мужская голова, из широко раскрытого рта вывалился длинный язык.

— А, вот и она, богиня возмездия Немезида, — раздался за спиной Мэри голос незаметно подошедшего к ней Ханта. — Она, стоя во влекомой грифонами повозке, карает несчастного, оскорбившего Афину. В руках богиня держит колесо Фортуны. Она повелевает судьбами людей, наказывая гордыню и нечестивость.

Мэри упорно расчищала изображение, надеясь обнаружить что-нибудь, что могло бы опровергнуть предположения Ханта.

— Не вредно ли вам стоять в таком положении, леди Элджин?

Но Мэри не отвечала. Она не могла оглянуться. Не могла поднять глаза. Крылатая фигура и два возничих были именно теми безжалостными созданиями, что явились в ее сне, угрожая Элджину.

Почему милостивый Господь наслал такие страдания на слабую половину рода человеческого?

Мэри понимала, что задавать такие вопросы является почти ересью, но, изнемогая в старании произвести на свет дитя, измученная телом, она не могла не усомниться в мудрости Провидения. Почему ей приходится выносить немыслимые муки, чтобы родить таких чудных детей?

— Многие женщины испытывают такие же страдания, — сказала ей повитуха, нанятая для такого случая; Мэри не знала этой женщины раньше, но та была англичанкой и имела хорошие рекомендации от жены русского посла. — И не каждая из них имеет счастье родить ребенка живым, мадам.

Не эти слова Мэри хотелось бы слышать в момент, когда разрывающая внутренности боль снова и снова захлестывала ее сознание. Борясь с болью, она в отчаянии сжимала зубами тряпичный лоскут, который ей специально вложили в рот, чтобы заглушить крики. Мэри в этом не сомневалась. Она кричала от боли весь день напролет, с того предрассветного часа, когда проснулась и встала по нужде. Стоило ей присесть над ночным горшком, как вдруг хлынули воды.

Уже сгущались сумерки, прислуга зажгла лампы и задернула шторы, погашая последний свет сентябрьского солнца. Ее второе дитя появилось на свет довольно легко, и Мэри надеялась, что третий ребенок достанется ей с еще меньшими страданиями. Но муки, испытываемые ею сейчас, напомнили те, которые она узнала, производя на свет первенца, когда молила Бога о смерти, лишь бы пришел конец непереносимым болям. Доктор Скотт не оставлял ее, время от времени давая ей лауданум и подбадривая добрым словом, но ничем не облегчая страданий.

Она старалась думать о замечательных вещах, встретившихся им во время обратного путешествия по Греции: непревзойденной белизны мраморы храма на самой оконечности мыса Сунион, освещенные солнцем; вспоминала менуэт, который для ее развлечения исполнили девять дочерей консула на острове Хиос в Эгейском море; сладкие воды ручья, что бежал рядом с пещерой Пана, и аромат дикорастущих олеандра и мирта; фонтаны и каскады в апельсиновых рощах на Паросе. Но и тяжелые воспоминания приходили тоже и вытесняли из памяти прекрасное. Она вспоминала ужасные бури, заставившие ее не покидать каюту и задыхаться в приступах рвоты; нападение на их корабль пиратского судна и три сотни оглушающих артиллерийских залпов, которыми капитан Доннелли осыпал пиратов, вынудив их прыгать в воду с тонущего корабля. Мэри обняла детей и укрылась с ними в каюте, когда капитан велел выловить разбойников из моря и, связав, стал допрашивать на палубе, причем все они как один отрицали свою вину.

«Что еще может со мной произойти?» — задавала она себе вопрос.

И скоро получила ответ.

Когда они высадились в Смирне, моряки их корабля в один голос заявили, что такого пекла они не видали даже в Индии. Отчаяние висело над этим городом потому, что в нем свирепствовала эпидемия коклюша. Многие семьи лишились детей, и Мэри видела засыпанные цветами маленькие трупики, которые нашли свой преждевременный покой на кладбище. Рыдающие отцы и матери молили бога — кто Аллаха, кто Бога христиан — спасти их детей. Зрелище маленьких страдальцев, пытающихся выбраться из когтей смерти, довело ее до изнеможения, если не телесного, то душевного. Казалось, что сам зловонный воздух, застоявшийся в кривых улочках этого города, является разносчиком заразы, уносящей тысячи детских жизней.

Элджин просил ее задержаться.

— Мне нужно встретиться с генералом Стюартом и лордом Блантером. Это очень важная для меня встреча, — убеждал он ее.

— Но вдруг у меня начнутся роды, когда я буду еще находиться в этом отравленном месте?

— Но срок еще не наступил, Мэри, — отвечал он спокойно, и она знала, что в глазах Элджина это совершенно неопровержимый довод.

— Доктор сказал, что дитя может появиться на свет в течение ближайших недель. Роды не обязательно происходят по рассчитанному графику. Они могут начаться в любой день.

— Тем более не следует подвергать себя риску путешествия, — возразил Элджин.

— Риск путешествия, на мой взгляд, предпочтительней риска родить ребенка в самом сердце жестокой эпидемии.