Искушение генерала драконов - Мария Павловна Лунёва Страница 91

— Я не могу, Астрид, — он покачал головой, как я ненавидела этот его жест. — Во-первых, Шафат явно был его разведчиком. Во-вторых, я в его глазах предатель. А в-третьих, я обещал Комиру не вмешиваться ни во что.

— Но почему? — простонала я.

— Он что-нибудь показывал тебе? — Хрут, наконец-то, взглянул в мои глаза.

— Да, — я закивала, — много чего хорошего.

— Песок или пепел? Что складывало эти картины?

— Песок, — ничего не понимая, шепнула я. — Мои видения иные. Они просто возникают как картины. Порой я путаюсь не сразу соображая, что это не явь. А у него всё какое-то другое.

— Ты «видящая». Тебе дано узреть то, что уже решено и иного не будет. А он видит нити, еще не вплетенные в наши судьбы. Пойдешь направо, Астрид, счастье найдешь, а налево — голову потеряешь. Он знает, что справа, а что слева. Поэтому прошлое для него уже отгоревший пепел. Но будущее — зыбкий песок. Одно неверное движение, «видящая», и песок обращается в золу. Если ты хочешь, чтобы всё было так, как показал тебе его зверь, делай, как я говорю.

— Но Ярвена казнят! — взмолилась в отчаянье.

— Над трупом его в своих видениях рыдала? — он приподнял бровь.

— Нет, — я трусливо вжала голову в плечи.

— Тогда есть шанс, — он снова отмахнулся от меня. — Моя мама была «видящей», как ты. Она вообще никогда ни о чем никому не рассказывала. Молчала, потому как картинка — это краткий миг, в котором истину не найти.

— Ты настолько доверяешь Комиру, что готов рискнуть нашими жизнями, Хрут? Но ты ведь не дурак!

— Конечно, я верю ему. В нем дар моего рода и мне он не навредит.

— А мне?

— Комир называет тебя матерью, лера, и это неспроста. Малец столько пережил, не обижай его своими подозрениями. Иногда нужно просто отпустить ситуацию и довериться судьбе.

Да как тут отпустишь, когда вдалеке уже виднеются стены замка. Страх сковал так, что вмиг дышать сложно стало. Столько лет прошло, а перед глазами всё ещё стоит зал переговоров. Папа, лежащий у своего кресла, предательски заколотый кинжалом в спину. Так бьют трусы и слабаки.

Ненависть к Рамси вспыхнула в сердце с новой силой.

Всё вокруг изменилось. Я с трудом могла припомнить, где были разбиты огороды крестьян, а где располагались дома. Только печные трубы и обвалившиеся стены говорили о том, что когда-то здесь жили люди. Но их нет. Все ушли.

— Лен разорен? — не знаю, зачем спросила это. Просто когда-то я была наследницей этих земель, и судьба жителей меня волновала.

— Да, — Хрут кивнул, — Рамси хитер, знает, как подмазаться к императору драконов, но хозяйственник из него никакой. Он постоянно тянет деньги из казны, но всё никак не может хотя бы согнать людей на работы. Отсюда бегут сломя голову.

— Поэтому Рамси связался с бешеными?

— Псу и править сворой, — хорошо подметил Хрут. — Но никто не знает об этих его делишках.

— Люди знают, — возразила я. — Поэтому и бегут куда подальше.

— Да, но кто слушает людей? — дракон усмехнулся.

— Хороший лерд их слушает и слышит, — я тяжело вздохнула. — У отца бы сердце прихватило, если бы он увидел, во что превратились его земли. Но всё-таки далековато для бешеных. Как они здесь оказались?

— Рамси вел свои делишки на севере. Его интересовали золотые прииски, проходящие по территориям племен оборотней. Всё списывая на войну, он расчищал себе эти земли, уничтожая всех, не спрашивая на чьей те стороне.

— Как и твое племя?

— Угу, — Хрут кивнул, — мы союзники драконов, как и Рамси теперь, но он ударил в спину.

— А император? Разве ему не докладывают, что творят маги?

— Он не желает рушить хрупкий мир, — мужчина лишь развел руками. — Нужны доказательства. А их не было, лишь слова выживших, которых никто не слушал.

— Но у Рамси бешеные ошиваются в замке! — у меня в голове не укладывалось все это.

— Вот если их кто там перебьет и предоставит тела императору, вот тогда Рамси и вздернут, — с сомнением произнес Хрут.

— Даже так, — я призадумалась.

А замок становился все четче и четче.

— Кому сейчас принадлежат те прииски? — негромко поинтересовалась, интуитивно зная ответ.

— Императору, — Хрут снова зло усмехнулся. — Они отошли ему.

Вот и весь ответ, почему этого червя Рамси не трогали. Откупился, мразь!

Наш небольшой отряд медленно въехал в высокие замковые тяжелые ворота, обитые железом. Я смутно их помнила, потому как они всегда были открыты, но сейчас же с грохотом и зубодробящим скрипом несмазанных петель механизмов захлопнулись за нашими спинами. Не удержавшись, я обернулась, понимая, что теперь спасения мне нет.

— Ты всё же предал меня, Хрут, — зло процедила, вздрогнув от тяжелого противного звука. — Теперь ты ничем не лучше тех нелюдей, что надругались над твоей сестрой. Ты привез им следующую жертву.

— Нет, — рыкнул он, — я пришел спросить с них за нее.

— А за меня с тебя кто спрашивать будет? Что я сделала тебе, что ты меня, как овцу на алтарь возложил. В моих глазах ты ещё большая падаль. Думаю, твоя сестра не единожды в могиле перевернулась, когда ты протащил меня через эти врата.

— Они не тронут тебя, лера, — процедил дракон. — Не посмеют!

— Лично у Рамси спросил? — съехидничала я. — Он тебе как... честное слово дал?

Из моих уст вырвался смешок. Задрав голову, я разглядывала такие родные, но в то же время чужие стены, с трудом припоминая, какие окна и куда ведут. Всё было так же и в то же время по-иному. Покрутив головой, с удивлением обнаружила ту самую телегу, в которой когда-то застряла лапка моей Лючи и к которой привязали Шима в ночь предательства моего дяди и братоубийства. Узкая повозка стояла все там же немного в стороне от дорожной