Точное определение (СИ) - Аспера Лина Р. "rakuen"

А не спеть ли мне песню

О любви?..

Чиж & Co. «О любви»

— Короче, доедешь — отзвонишься.

— Ага.

— Когда билет обратно возьмёшь, тоже позвони. Мы тебя встретим.

— Хорошо.

Под припорошенным снегом навесом здания автовокзала стояли трое молодых людей лет двадцати-двадцати пяти. Если бы какой-нибудь посторонний наблюдатель решил обратить в их сторону скучающий взгляд, то прежде всего приметил бы высокого широкоплечего парня в тяжёлой куртке-дублёнке и меховой «атаманской» шапке. Этакого Илью Муромца, темпоральным вывертом заброшенного в начало двадцать первого века. Однако столь внушительный персонаж вовсе не отодвигал на задний план своих менее колоритных спутников, каждый из которых тоже был чем-то примечателен. Первый, одетый в строгое зимнее пальто с накинутым на голову капюшоном, удерживал внимание естественным благородством осанки и, вопреки трескучему морозу, расслабленной неподвижностью позы. Второй же, в противовес товарищам, совершенно не мог стоять спокойно — пританцовывал, перекатывался с носка на пятку то ли от холода, то ли от затянувшегося ожидания посадки. Носил он обычный пуховик и обычную же шапку, зато вокруг шеи у него был намотан роскошный шарф крупной вязки, в который парнишка без стеснения прятал нос, оставляя на виду лишь большие золотисто-карие глаза.

В шеренге стоявших у дальнего края площади автобусов завёлся красно-бурый «Икарус», и беспокойный пассажир расстроенно замер: — Ой, нет!

— У тебя билет на «газель», — негромко успокоил его приятель в пальто.

— Вот именно, — подтвердил «Илья Муромец». — Причём место козырнейшее: рядом с водилой. Серый пять минут кассиршу уламывал, чтобы она нужный номер выбила. Поэтому ты, Валюха, поедешь натуральным королём.

— Правда уламывал? — радостно-смущённый Валентин даже из шарфа вынырнул. — Спасибо!

Их товарищ, названный Серым, едва заметно повёл плечом: можно подумать, здесь есть за что благодарить. Потом скинул капюшон, демонстрируя пепельно-русый цвет непокрытой шевелюры, и коротко указал рукой на стоянку: — Вон твой транспорт, тоже под парами стоит.

Польщенная тем, что её заметили, апельсиново-оранжевая «газелька» не стала более медлить и тронулась с места, выруливая к месту посадки. Среди мёрзнущих на улице отъезжающих возникло заметное шевеление: народ потянулся к краю низкой асфальтовой платформы.

— Так, Валёк, давай и ты в темпе вальса, — богатырь легонько подтолкнул товарища в нужном направлении. — Покуда не задубел окончательно.

— Да, иду, — Однако его слова отчего-то разошлись с делом: так нетерпеливо ждавший транспорта Валентин вдруг замялся, переводя взгляд с одного спутника на другого.

— Целоваться на прощание не будем, даже не думай, — на всякий случай предупредил «Муромец». — Общественность неправильно поймёт.

Уезжающий бледно улыбнулся шутке.

— Всё будет в порядке, — банальная фраза прозвучала из уст Серого необычно ласково.

Валентин кивнул, сделал пару шагов спиной вперёд и только затем развернулся, чтобы заторопиться к «газели».

— Привет передавай! — крикнул ему вслед богатырь.

— Обязательно!

Остающиеся проследили, как приятель легко запрыгнул на своё место в кабине, и отошли чуть в сторону, намереваясь дождаться отправления маршрутки.

— Дорога хорошая, сухая, — вполголоса заметил «Муромец».

Серый кивнул, соглашаясь.

— Меньше, чем через два часа дома будет.

Снова кивок.

— Так чего ты переживаешь?

Пожатие плечами: да вот, переживается. Салонная дверь «газели» наконец захлопнулась за последним пассажиром, и машина неторопливо покатила к выезду на проспект. Оба провожающих, как по команде, одновременно подняли руки в прощальном жесте.

— Ну, пора и нам, — встряхнулся богатырь, когда яркий кузов скрылся из виду. — Серёг, морозоустойчивый наш, ты б капюшон всё-таки накинул? А то на тебя даже смотреть холодно.

Серый послушно выполнил пожелание друга, спрятав за движением тёплую полуулыбку.

— Давай прежде в продуктовый заглянем, — предложил он.

— Зачем это?

— Увидишь.

Приятели скрылись за дверью входа в автовокзал, и случайный наблюдатель — если бы он был — теперь окончательно выпустил их из поля зрения.

***

Серый задумал на ужин макароны по-флотски и манник к чаю, для чего требовалось купить недостающие кетчуп, кефир и манку. Потом друзья весьма удачно подошли к остановке, успев на «халяву» — бесплатный социальный автобус, — и без приключений добрались до родного студгородка.

В январе темнеет рано и быстро, но прозрачные льдистые сумерки, когда в небе зажигаются первые звёзды, — время абсолютно волшебное. Уж на что Олег почитал себя лишённым всякой романтической жилки, однако и его проняло торжественным сине-снежным покоем зимней природы. Между тем, мороз крепчал, обещая ночью добрые минус тридцать, отчего валившие из-за общежития густые клубы пара выглядели на редкость инородно.

— Бля-я, — с чувством высказался Воевода, верно интерпретировав картину. — Отопление прорвало.

— Херово, — подтвердил Серый. — Зато теперь понятно, почему после обеда батареи еле грели. Посмотрим поближе?

— Угу.

Действительно, старые коммуникации не выдержали холодов и дали приличную течь. К положительным моментам можно было отнести только то, что на месте аварии уже вовсю суетились коммунальщики.

— Мужики, к утру сделаете? — громко вопросил Олег.

— А хуй его знает, — обнадёжил прораб в вырвиглазно-жёлтой жилетке.

— Пиздец. Серёг, как у нас с обогревателем?

— Умер своей смертью по весне. Реанимации не подлежит.

— Полный пиздец, — Воевода потёр переносицу. — И попросить-то не у кого: кто собирался уезжать — уже свалил в родные пенаты, а оставшимся такая корова сейчас самим нужна.

— Ничего, ночь и день продержимся, — чтобы заставить Серого паниковать, требовалась причина посерьёзнее, чем угроза вымерзания. — Удачно Валя уехал.

— Это да, — Хотя бы он гарантированно будет в тепле. — Ладно, пошли утепляться?

— Пошли.