Не кричи...(СИ) - "Изменяя_реальность" Страница 10

— О-о, Фрэнки! Да-а, — протяжно стонет.

Я на миг забываю, что представился ей липовым именем, а сообразив в чём дело, отвешиваю знатного леща по жопе. Задница трясётся, словно студень, отдаваясь коротенькой вибрацией внутри. Уф!

— Скажи это! — не узнаю свой голос, рыча ей в затылок.

— Ещё! — всхлипывает девчуля, подмахивая всё быстрее.

Малыш, со мной «ещё» — это надолго. Поворачиваю её к себе лицом, и сажаю липкой от смазки задницей на подлокотник. Рукой придерживаю, закинув себе на поясницу девичьи ноги, и вынуждаю упасть спиной на подушку дивана так, что её прелесть подаётся мне навстречу. Вот и чудненько. Пот бежит ручьём, как при хорошей тренировке. А что может быть лучше? Мэри вскрикивает, стоит мне зажать пальцами её клитор, пока продолжаю вбиваться в податливое горячее тело.

Схватив за руки, тащу через диван, заставляя встать на четыре кости и поторапливаю, насаживая всё быстрее и резче. Девчонка бьётся в судороге, заливая себе и мне ляжки. Ну, нихрена ж себе, фортель…

— А-ну, куда собралась, — фыркаю, когда она пытается соскочить с конца.

— Фрэнки, Фрэнки, погоди… Я уже не могу… — жалобно скулит, заглядывая в глаза.

— Придётся смочь, крошка, — я не умею уговаривать, но умею принуждать.

Мэри, посапывая, давясь слюной и членом, старается, заглатывая. И это ещё мужиков обвиняют в том, что они «скорострелы» и эгоисты? Прижимая её за затылок, вынуждаю взять так глубоко, как только может получиться. Она вот-вот блеванёт, стискивая член в глотке и сдерживая рвотный рефлекс. Сопли и слюни вылетают из скривившегося ротика прямо на диван вперемешку с блевотиной раньше, чем я успеваю кончить. Отскакиваю в сторону, стягивая склизкую и снаружи и изнутри резинку. Нафиг, кино окончено! Девчонка смотрит ошарашенно, утирая выступившие слёзы.

Ну, ок ладно, не так уж всё и плохо было. До этого момента.

— Фрэнки… Не надо так больше, ладно? Это ужасно противно… — оттирая растёкшуюся тушь, Мэри спешно собирает одежду, стыдливо прикрываясь.

— Душ у тебя где? — шмякая использованный гондон на журнальный столик, спрашиваю.

— А разве ты ещё не собираешься уходить?

— Нихрена себе, ты гостеприимная, — смеюсь, — так душ-то где?

— Наверху, налево.

— И кофе не забудь обещанный! — поднимаясь по ступенькам, бросаю через плечо.

Вот чую, что не стоит засиживаться в гостях, и пора бы честь знать, но не могу отказать себе в удовольствии откиснуть под прохладной водичкой после дороги. Да, вот такая я наглая мразь, но жизнь преподнесла мне доходчивый урок: если не возьмёшь сам, никто тебе не подаст желаемое на блюдечке с голубой каёмочкой. А потому меня надо либо терпеть, либо быть ещё наглее.

От кофе неприятно пахнет жжёной пробкой, но выпендриваться не будем. Кидаю в кружку дольку лимона, от чего глаза Мэри округляются до почти идеального круга.

— И что, это — вкусно? — спрашивает она, сидя на кухне в нелепом махровом халате на голое тело.

— Сойдёт. Так что у вас тут за маньяк орудует? Не расскажешь? — напоминаю о предыдущем разговоре, потягивая сладко-кислый с неприятной горчинкой кофе.

Мэри нервничает, ежесекундно посматривая на часы. Кто-то должен прийти, а меня не предупредили? Ну, дак я гостям всегда рад. Пирогов, правда, не напеку, но зато со мной весело.

— Ворует девушек с трассы или улиц города. Никто его толком не видел.

— Проституток?

— Не-ет, ты что! Просто девушек, первая на машине была, за городом. Машину нашли, а ее потом, через неделю. Убитая… — шепотом произносит последнее слово, заглядывая в глаза, — страшно, говорят убитая. Руки и ноги отпилены. Тело всё как-будто зашитое.

— Это кто сказал? Шериф?

— Ой, нет. Шериф у нас не любит разговоры. Это так, все уже знают просто… — отмахивается Мэри, вновь зыркая на часы. — Всё, мне кажется, что тебе уже пора идти, Фрэнк.

— Фрэнк? Вроде вот же был «Фрэнки», — передразниваю её, складывая губы уточкой и чуть поводя челюстями.

Стоит мне это договорить, как на крыльце раздаются тяжёлые шаги. Мэри бледнеет и вскакивает из-за стола.

— Только не говори, что мы ждем гостей, — перевожу на дверь взгляд.

Ясен день, что я особо не переживаю. Ну, получит по щам рогоносец, если кинется ко мне обниматься. Лучше, конечно, избежать таких знакомств, но иногда от них никуда не деться. Дверь распахивается, и на пороге замирает эдакий сельский детина.

Мэри вздрагивает, хватаясь за сердце. Побледнела вся.

— Это мой брат…

— Это ты кому? — одновременно с вошедшим спрашиваем девушку.

— Это ещё что за чмо? — с наливающимися кровью глазами спрашивает почему-то именно меня мужик.

— Я так понял, что твоя сестра, — пожимаю плечами, не двигаясь с места.

Вот знаете, с такими бугаями как с мелкими собаками — чем громче лает, тем меньше шансов, что покусает. Но конкретно вам не советую проверять, собака может оказаться бешеной.

— Ты клоун, что ли? — ревёт здоровяк, направляясь ко мне.

— Ага, мим, — не спеша допиваю и ставлю опустевшую кружку на стол.

Привкус лимона и довольно мерзкого кофе всё ещё расползается по языку. Я прикидываю, стоит ли шуметь. Мэри смотрит испуганно. Зрачки поглотили радужку. Пот на лбу и над верхней губой. Явный признак стресса. Я? Он? Кто причина?

Здоровяк целит мне в грудь огромным волосатым кулаком.

— Мужик, не стоит, — предупреждаю, демонстрируя ему открытые ладони и абсолютную уверенность.

Но забрало у него уже упало. Остаётся только вразумить. Со щелчком пробиваю ему в бороду основанием ладони. В боксе этот приём называется «открытая перчатка». Запрещённый, нокаутирующий удар. Бью вполсилы. Этого достаточно, чтобы дезориентировать, но не навредить. Здоровяк мотает головой. Зрачки плывут, не прекращая попытки сфокусироваться.

— Мэри, крошка, а это — кто? — уточняю у раскрывшей рот девицы, пока пришелец приходит в себя.

— М-мой… — тянет так, что хочется отвесить и ей ускорительный подзатыльник.

— Ну? — наблюдая за приходящим в себя «братом», подгоняю, — кто?

— Муж…

— Заебись… — падает у меня всё внутри, — ну ты даёшь. Всем.

Вот что сказать? Что движет такими любительницами приключений. Ладно, зачесалось у тебя там, но нахуя тащить меня к себе домой? Мэри словно читает мои мысли: глаза, как у мышонка из-под веника.

— Эрл, ты не должен был так скоро вернуться! — выкрикивает девица, трясясь как осиновый лист. — У тебя ещё на пару дней рейс продлили!

— Шлюха! — рычит Эрл, наконец оклемавшись, и летит ко мне, снося собой стулья.

Извини, дружище, хоть я с тобой и солидарен, но рефлексы срабатывают моментально. Рогоносец лежит, упираясь разбитым подбородком в пол. Хрипит от невозможности вдохнуть. Я сижу на его спине, зажав глотку в локтевом сгибе и сдавливая второй рукой, словно петлей. Прием безотказный. Как только здоровяк обмякает, отпускаю. Ничего, через некоторое время оклемается.

За спиной не унимаясь визжит Мэри. Ну, да. Чего я, собственно, ожидал? Поднимаюсь, бросая жирного оленя на полу. Так себе трофей, да и сезон охоты ещё не начался, могут и оштрафовать. Мать твою… Вот как так? Я ведь честно пытался начать нормальную, если это ко мне применимо, жизнь.

— Извини, я испугался! И вообще он первый начал, — констатирую факт. — На твоем месте, девочка, я бы валил, пока он не одыбался.

— Ты его убил!!!

— Да не убил я его. Просто спать положил… Собирай давай жопу в горсть и беги отсюда, пока он не очнулся… — смотрю на девушку с некоторым сожалением, повторяя.

Вообще, советы я раздаю не часто. Но в этом случае считаю не лишним раскрыть рот. Я примерно представляю, что он с ней сделает, когда разлепит шары. Не хотелось бы такого, конечно. С другой стороны, кто ж тебя, многостаночницу, надоумил ёбаря домой тащить? Клуша.

Мэри на мои слова не реагирует, заламывая руки и закатывая глаза. Сидит на полу, обхватив мужнину рогатую голову и ревет. Плюнув, подхватываю куртку и шагаю на выход. До невыносимой головной боли остаётся три… два… один! Мне в затылок прилетает что-то увесистое, на поверку оказавшееся кружкой, из которой я только что пил кофе. С мухами в глазах оборачиваюсь. Ну, ёб твою мать, Мэри…