С. М. Стил - Влюбиться в соседа Страница 11

Я стону и потираю бедра друг об друга, потому что его слова только еще больше заводят меня. Он тяжело вздыхает и сжимает свой член, наблюдая, как я ерзаю.

— Черт побери. Тебе нужно отдохнуть. У меня есть кое-какие дела, о которых надо позаботиться до завтра, поэтому я буду работать в комнате дальше по коридору. Если тебе что-то понадобиться, просто крикни, и я буду здесь.

Я хочу сказать ему, что то, что мне нужно, находится у него между ног, но он прав, и я не хочу давить на бедного мужчину. Он продолжает пялиться на мою киску, и я знаю, что он хочет ее также сильно, как я хочу дать ее ему. Он поворачивается, чтобы уйти из комнаты, но возвращается, склоняется над моей киской и жадно вдыхает ее аромат, прикусывая лобок.

— Моя, — говорит он, и тогда выходит за дверь.

Я откидываю голову на подушки и немедленно жалею об этом. Головная боль, которая, кажется, отсутствовала, когда Трент был в комнате, ударяет в меня со всей силы. Все болит, и я знаю, что еще часа два мне точно придется помучиться, если я не смогу прямо сейчас принять свой «Ибупрофен». Они предложили мне более сильное средство, но в то время я не чувствовала такой боли. Доктора сказали, что мой уровень адреналина был высок, и он притупил боль, но я не признала, что была действительно сильно травмирована, поэтому отказалась от их предложения использовать «Викодин».

Я, должно быть, была слишком истощена, потому что уснула, а проснувшись, обнаружила Трента, сидящего возле меня с ноутбуком на коленях и в самых сексуальных очках, которые я когда-либо видела. Он представлял собой настолько захватывающее зрелище, что хотелось крикнуть: «Трахните меня жестко, Сэр!» Он продолжает работать с сосредоточенным лицом. Его сильная челюсть сжата, губы напряжены. Я хочу подняться и укусить их. Он, должно быть, принял душ и переоделся, потому что его волосы влажные и он без рубашки. Мое сердце грохочет, а киска пульсирует. Его мышцы больше, чем я думала, а грудь твердая, как камень. Его кожа не гладкая, как у младенца. Нет, она покрыта редкими светло-каштановыми волосками, такого же цвета, как волосы на голове. Он, наверно, почувствовал, что я смотрю на него или, может, это из-за тяжелого вздоха, который я издала, потому что он поворачивается ко мне с улыбкой, разжигающей мою плоть.

— Ты проснулась, Кролик, — говорит он с мягкой приветствующей улыбкой. Он берет свой ноутбук и ставит его на ночной столик, затем толкает мое тело обратно на подушки и склоняется надо мной. — Черт, Кролик. Ты знаешь, что говоришь во сне?

— Говорю?

— Да, говоришь, — он кивает, а его глаза смотрят на меня так многообещающе.

— Что я сказала? — я знаю, что это не могло быть что-то настолько ужасное, потому что он улыбается.

— Я услышал, как ты стонешь и что-то выкрикиваешь, поэтому помчался в спальню, думая, что у тебя кошмар, но это не был плохой сон. Просто знай, что тебе чертовски повезло, что это было мое имя, потому что иначе я был бы вынужден проникнуть в твой сон и вытащить оттуда мудака, избив его до смерти. Ты моя, — от его слов мое тело плавится, и я нахожусь на грани оргазма. Я не должна его хотеть. Он просто мой сексуальный сосед, который, по слухам, является нелюдимым отшельником.

— Тебе больно, мой Кролик? — я только киваю, потому что мое тело ноет, когда он смотрит на меня. — Если будешь хорошей девочкой, я устраню твою боль. Ты будешь хорошей девочкой?

Я киваю снова, но он требует словесного подтверждения.

— Да, я буду хорошей, — задыхаюсь я. Он ухмыляется, прежде чем опуститься на кровать, стаскивая одеяло с моего тела. Я ахаю, когда чувствую прохладный воздух, овевающий мою голую киску.

— Я голая.

— Я знаю, я не смог устоять. Было так чертовски хорошо гладить свой член, размышляя, как сильно я хочу погрузиться в твою киску, — его глаза впиваются во влажность, которую он видит на моих бедрах.

Трент взбирается на кровать и руками нежно разводит мои ноги, его глаза фокусируются на мне, но он не прекращает дразнить меня. Он массирует мои лодыжки и затем начинает продвигаться вверх. Когда достигает моих бедер, он небрежно разводит их, забыв, что я все еще восстанавливаюсь. Я резко вскрикиваю от боли.

— Кролик, прости, я забыл.

— Все хорошо, Трент. Я тоже забыла, — я дарю ему дерзкую ухмылку, сообщая, что все еще хочу его.

В раскаянии, он наклоняется, чтобы поцеловать каждое бедро. Его губы твердые и одновременно мягкие, поскольку они прижимаются к моей плоти. Каждая частичка моего тела пульсирует, и боль в голове магическим образом исчезает. К черту таблетки, мне нужен Трент, чтобы облегчить боль! Двигая своим языком вверх по моему бедру, он добирается до моего клитора, медленно облизывая его, и я не могу сдержать крик.

— Ахх!

Он немного приподнимает голову, удерживая зрительный контакт, и озорно улыбается мне.

— Вот так, Кролик. Кричи так громко, как сможешь. Никто не услышит.

Я сжимаю свои бедра и чувствую, как приятное ощущение путешествует по моему телу. Он резко разводит мои бедра, приподнимает мою попку над кроватью и поглощает мой жар своим ртом, поедая меня, как будто умирает от голода. Его животные звуки достигают прямо моей сердцевины, что влечет за собой мой первый настоящий оргазм, который я когда-либо испытывала. Я задыхаюсь и выгибаю спину, в то время как перед моими закрытыми глазами взрываются звезды. Когда мое тело возвращается с небес на землю, я открываю глаза и вижу, что Трент смотрит на меня, его член у него в руке, а глаза наполнены жаждой.

Я смотрю на огромный орган, который он держит, и через мгновение девственной паники понимаю, что от его штуки я просто сломаюсь пополам. Трент видит мой страх и прячет свой член обратно в боксеры.

— Лили, я не собираюсь трахать тебя сегодня. Я говорил тебе это. Не смотри так испуганно.

— Дело не в этом, это просто… это, ну,… чертовски огромное и я… эм… хорошо, у меня нет опыта, — он просто таращится на меня, как будто переваривая то, что я сказала.

Замешательство горит в его глазах.

— Подожди,… ты говоришь мне, что ты девственница? — я киваю, потому что смущена. Осознав, что меня никогда не касались мужчины, его лицо озаряется.

— Кролик, просто чтобы ты знала, тебе придется привыкнуть к моему члену, потому что он — единственный, который ты когда-либо узнаешь. Обещаю, завтра я возьму тебя медленно, но моя потребность сделать тебя своей усилилась, — он наклоняется и целует меня. На этот раз поцелуй глубокий, жесткий и полон решимости, и им он закрепляет свои права. Поцелуем Трент борется с моим самообладанием, и моя киска снова хочет его, как и тогда, когда он лизал меня, а затем он прерывает поцелуй и встает с кровати. — Кролик, ты проголодалась?