Рина Зелиева - Скалы из нефрита (СИ) Страница 11

Взмокшие и расслабленные, они стояли, крепко прижавшись друг к другу. Обняв его за шею, Марисса положила голову ему на плечо, пребывая в счастливом забвении. Ее дыхание постепенно успокаивалось. Что с ней делал этот мужчина? Ради таких моментов она, казалось, готова была простить ему все.

В магазин ее Кондор все же отвез, не рискуя ссориться с Ринаром. Даже телефон помог выбрать. Вернувшись в квартиру, Марисса сразу позвонила домой.

— Несс, у тебя все хорошо? Нет, за меня не волнуйся. Выкручусь как-нибудь. В первый раз, что ли? Не вздумайте в розыск подавать. Я никуда не терялась… Ну, придумай что-нибудь… Нет, они ничего мне не сделали… Я не могла Лере ничем помочь. — Марисса грустно вдохнула: "Ну вот, я еще и виноватой осталась".

Глава 6

Ринар вел себя вполне мирно, не считая безвременно погибшего Феди. Марисса начала подумывать поговорить с ним о своем возвращении к учебе. Не может же она вечно сидеть в этой огромной шикарно обставленной квартире, как в золотой клетке, и ждать Рена. Одна, почти все время одна. Ну, можно же было придти к какому-то компромиссу. Прождав мужчину до поздней ночи, Мари убрала в холодильник остывший ужин и отправилась спать. Проснулась она от неприятного чувства.

Какое-то дурное ощущение забралось во сне в ее сердце своими холодными липкими щупальцами и не хотело отпускать. Предчувствие чего-то непоправимого, беды, которая тихо подкралась и ожидает за углом. Будильник подсказывал, что времени около трех часов ночи. Марисса накинула халатик и спустилась вниз. Ринар сидел на диване изнуренный, взвинченный и явно в очень плохом настроении. Перед ним стояла почти полностью опустошенная бутылка с виски. По телевизору показывали какой-то слезливый фильм про двух несчастных влюбленных, но Рен, похоже, его не смотрел. Он углубился в свои мысли и время от времени потирал виски. Мари присела рядом с ним на диван.

— Рен, что происходит?

Он рассеяно взглянул на девушку усталым замутненный взглядом.

— Иди спать.

— Мне без тебя не спиться.

Мари встала и, скинув халатик, осталась в одной полупрозрачной сорочке. Она подошла к мужчине и игриво забралась к нему на колени, обвив ногами его за талию. Провела нежными пальчиками по виску и щеке Ринара, скользнув ими по мощной шее и крепкому плечу мужчины, ладошками поглаживая могучий торс, забралась под футболку. Ощущая под руками гладкую кожу и рельефные мускулы, Марисса в предвкушении облизнула губы. Придвинувшись ближе, она прикоснулась своей промежностью к его паху, но не почувствовала никакой реакции на свои ласки. Мари обеспокоено заглянула Рену в глаза. Он смотрел на нее ничего не выражающим, каким-то застывшим взглядом. Она, в попытке расшевелить Ринара, обняла его руками за шею и нежно поцеловала в губы. Сначала лизнув их и прикусив за нижнюю, Мари попыталась углубить поцелуй. Рен отстранился, отодвинув от себя девушку так, чтобы между ними образовалось расстояние. Он заглянул ей в глаза.

— Марисса, иди спать, — медленно, делая упор на каждом слове, произнес он.

Поняв, что настаивать бесполезно и разговора у них никакого тоже не получиться, Мари со вздохом вернулась в спальню. Напрасно прождав, когда он к ней присоединиться, она заснула почти под утро.

В конце концов, что она здесь делает? Марисса чувствовала себя я как домашнее животное. Вспомнился вредный почтальон Печкин из известного мультика:

"А теперь я сразу добреть начну.

И какую-нибудь зверюшку заведу.

Чтоб жить веселее было.

Ты домой приходишь,

А она тебе радуется".

На звонки Ринар не отвечал. "Ну, что за моду взял, меня в игнор пускать?" — Мари была в отвратительном расположении духа, но настроена крайне решительно. Она дозвонилась до Тимура и вызнала у него, что Рен проводит вечера в своем клубе "Шум прибоя". Туда и направилась разозленная девушка, вызвав такси. На входе ее встретил Тимур собственной персоной, как-то нехорошо улыбаясь. Не так давно посетившее ее предчувствие надвигающейся катастрофы нахлынуло с новой силой.

— Рен наверху. Проводить, или сама найдешь?

"Какой-то Кондор сегодня подозрительно добрый", — подумала Марисса.

— Спасибо, сама как-нибудь, — не очень-то вежливо процедила она.

Ринар сидел в одной из кабинок в окружении развязных девиц. Длинноногие ярко накрашенные блондинки и брюнетки были похожи одна на другую. Длинные светлые или темные волосы, внушительных размеров бюсты, едва не вываливающиеся из глубоких вырезов их ярких платьев, едва прикрывающих вертлявые попки. Они визгливо хихикали и липли к мужчине, как клеем намазанные. Одна из этих девиц сидела у Ринара на коленях, присосавшись к его губам. Руки Рена шарили под ее короткой юбчонкой.

— Ринар, ты меня уже в упор не замечаешь? Я тебе, вообще, не мешаю? — громко и отчетливо спросила Мари, начиная тихо звереть.

Рен оторвался от сидящей на нем девушки и со скабрезной улыбкой, ни капельки не смущаясь рассвирепевшей Мариссы, бросил ей небрежно:

— Нет. Ничуть. Может, хочешь присоединиться?

— Спасибо. Обойдусь как-нибудь. Зря ты вообще так расслабился. Да, я обещала быть с тобой, выполнять все твои желания. Но знаешь, в чем тут фишка? Я не уточнила, сколько времени это будет продолжаться. Сечешь?

— По ходу, это ты не сечешь. Ты реально считаешь, что сможешь снова свалить от меня? Никуда ты не денешься. — Рен взял телефон.

— Кондор, предупреди охрану на входе, чтобы Котенку рыжую отсюда не выпускали. — Он зло ухмыльнулся Мариссе. — Вот так, малышка. Ты моя игрушка, моя рабыня. Ты сама так сказала. Никто тебя за язык не тянул.

Ринар был сильно пьян. Мари поняла, что сейчас с ним спорить и что-то доказывать просто бесполезно. Это ни к чему хорошему не приведет.

Слезы навернулись на глаза, горло болезненно сжалось. Нет, плакать она при нем не будет. Не доставит ему этого удовольствия. Как она хотя бы на минутку могла подумать, что он изменился? Он все такой же. Ему нужно унижать, подавлять. Мари вспомнила слова Джессики: "Он такой и я ничего не могу с этим поделать". Марисса бросилась бежать, только бы он не увидел ее страданий и ее боли: "Я приписала себе права, которых не имела. Я считала, что владею тем, чем овладеть невозможно. Я хотела получить звезду с неба". Она нырнула в дверь, ведущую в служебные помещения. Добежав до туалета, она закрылась там, в кабинке, и дала волю слезам. Нервные рыдания раздирали ей грудь. Слезы так жгли глаза, что больно было смотреть…