Правительница Д'Хары (СИ) - "Sister of darkness" Страница 12

Она сжала кулаки, укрепляя свою веру в необходимость собственных действий. Мать-Исповедница остановилась прямо у двери, ведущей в кабинет Магистра Рала. На этот раз она сочла нужным постучать.

Только девушка медленно занесла руку, сжимая пальцы, на каждое из её плеч легли обтянутые в кожаные перчатки руки обеих морд-сит. Бердина и Рикка, похоже, очень хотели обнадёжить Мать-Исповедницу, но совершенно не знали, что для этого можно было сделать. Кэлен кивнула им обеим в знак признательности. Как бы то ни было, в проблемах будущих супругов были повинны вовсе не их телохранители.

Взяв себя в руки, она постучала. Один, два, три глухих удара сердца, отдавшихся прямо в ушах — и она услышала его усталое «войдите».

Она уже сожгла позади себя все мосты, просто открыв эту дверь.

Ручка провернулась, и дверь легко отворилась, открывая Исповеднице вид рабочего кабинета Магистра Рала, в который она ворвалась сегодня днём. Только сейчас она была достаточно спокойна, чтобы понять, насколько слабо он отличался от кабинета Кэлен: два — нет, три письменных стола, у двух из которых был никому не известный дизайн, поскольку столешницы были просто скрыты под, в общей сложности, пятью-восемью кипами бумаг. Чернильницы, перья, сургуч, ровно одна печать для всех документов с той лишь разницей, что на печати Матери-Исповедницы были две скрещенные молнии, а на печати лорда Рала, как она знала — витиеватая буква «Р». Вдоль стен стояли внушительных размеров книжные шкафы на коротких резных ножках. Кэлен пришлось заставить себя отвлечься от счёта стопок документов и разбора названий книг на полках и вместо этого сконцентрироваться на насущном деле. Она пришла сюда не для того, чтобы мяться на пороге, пусть даже хозяин кабинета и не сильно желал видеть её, все ещё сидя к ней спиной.

Она сделала несколько не слишком быстрых шагов по направлению к нему, когда её внимание привлекла вещь, которую точно нельзя было найти в её кабинете — Рада-Хань. Кэлен остановилась, пригвождённая к месту увиденным. Она была готова поклясться, что именно этот металлический ошейник с блестевшим по его центру рубином она несколько часов назад выбросила в окно в приступе ярости. Она старалась не выдать своё искреннее удивление, когда лорд Рал, наконец, поднялся со стула и развернулся к ней, наслаждаясь тем, в какое замешательство её привёл столь незначительный, по его мнению, объект.

— Как ваша щека, лорд Рал? — колкость слетела с языка раньше, чем Кэлен успела подумать об этом. Сработал защитный инстинкт: она упорно не хотела выдавать своё замешательство.

— У вас сильная рука, Мать-Исповедница, — признал он. Ни ухмылки, ни оскала — ничего. Это выглядело достаточно… зловеще. В памяти снова вспыхнула хлёсткая пощёчина, и Кэлен отчётливо почувствовала, как жгучий стыд разливается где-то внутри, на уровне груди, перетекая на щёки и виски. Она нанесла действительно сильное оскорбление такому мужчине, как Ричард Рал, уж точно не привыкшему к подобному обращению. Такая несдержанность в реакциях уж точно не красила Кэлен Амнелл, как политика, и была совершенно не к лицу такой личности, как Мать-Исповедница.

— Вы хотели о чем-то поговорить, Мать-Исповедница? Если речь снова пойдет о моих условиях, то я уже сказал, что не стану их менять, — он покачал головой. Спокойно, уверенно.

— Я пришла сказать, что согласна с ними.

Его брови стремительно поднялись. Он ожидал, что она скажет что-нибудь еще, но она умолкла, словно ей кто-то вырвал язык.

— И никаких оговорок? Никаких «но»? — в голосе лорда Рала не промелькнула ни одна эмоция, словно он прошел вторую стадию в ряду «удивление-радость-осмысление» за неподвластные ей доли секунды. Это заставило Кэлен перенести вес с ноги на ногу. Конечно, она не ожидала от него взрывов радости или одобрительных кивков, но любой жест признательности был бы очень кстати.

— Никаких.

— И чему я обязан такому решению?

— Моему желанию сохранить мир в Срединных Землях. Если его цена — это номинальная власть и наши солдаты, то так тому и быть. Мне все равно, кто будет править, если мои люди будут в безопасности.

Ее голос звучал рассудительно и строго, но не холодно. Она вдруг поняла, что именно так ей следовало разговаривать с ним с самого начала.

— Я могу пообещать, что ни одна страна, вошедшая в состав Империи, не пострадает от моей руки. Если таково, разве что, не будет ваше желание, — он лукаво улыбнулся.

— Что вы имеете ввиду? — она нахмурилась.

— Читая условия, вы пропустили один важный момент в самом конце, рядом с подписью и печатью. Дело в том, что, согласно этому документу, власть принадлежит не только мне, как Магистру Д’Хары, но и моей жене, причем ровно в той же степени. Догадываетесь, что это значит, Мать-Исповедница?

— О, — она незаметно прикусила губу, проклиная свою удивительную внимательность. Она ведь и правда не дочитала условия — она была слишком зла и расстроена, слишком рвалась вцепиться в его глотку и обозвать тираном. А он, кажется, и сам забыл об этом защитном (как казалось ему самому) аргументе, когда спорил с ней. — Очень мило.

Вместо того, чтобы примирить их, эти слова сработали для Кэлен как спусковой механизм: она едва удержалась от нового прилива гнева. Она ненавидела себя за то, что ей было так легко потерять контроль рядом с ним, но так и не поняла, как могла противостоять этому.

Они обладали равными правами — он признал это, публично. И в то же время он приписал свои требования к ее имени так легко, словно Кэлен желала отнять власть у правителей своих же стран, а не он.

И все же, она обвинила его в узурпации, хотя он и не мог стать единоличным правителем, наделив ее такой властью. Он позволил гневу лидеров стран Срединных Земель вылиться на нее, но разве он не подвергнул себя тому же?

Кэлен почувствовала себя так, словно ее ноги и руки привязали к двум коням, а затем несколько раз хлестнули их, чтобы заставить побежать в разные стороны. Она буквально потеряла дар речи, не зная, наградить ли его новой порцией обвинений или извиниться за старые. Впрочем, лорд Рал быстро перехватил инициативу, и его голос звучал достаточно беззаботно.

— Скажите, а обязательно было выкидывать в окно единственный на весь Народный Дворец Рада-Хань?

— Зачем мне то, чем я не планирую пользоваться? — ответила она бесстрастным тоном, тщательно скрывая, что до этой фразы была в полном замешательстве. — Даже не представляю, как вы его нашли.

— Ваши покои находятся прямо над садом, поэтому вариантов было не так уж много. Теперь, прежде чем снова попытаться сделать это, подумайте над тем, что дюжине солдат Первой Когорты опять придётся лазать по кустам в его поисках.

Кэлен мысленно усмехнулась. Объяснение появления того самого листа в волосах капитана Бенджамина стало ясно, как день.

— В следующий раз займитесь этим сами, но не забудьте позвать меня — я бы с радостью посмотрела, как вы ползаете по кустам, — слова слетели с её языка прежде, чем Кэлен успела задуматься. Наставления Цириллы всплыли в её голове слишком поздно.

По-женски, Кэлен. Ты пришла извиниться по-женски. Это твой будущий муж, помни об этом.

Но высказать давно назревшую мысль Мать-Исповедница была обязана. Не стоит Ричарду Ралу думать, что всё будет так легко:

— Откровенно говоря, меня вообще не радует идея носить ошейник, Магистр Рал.

Ричард Рал молчал. Жених поджал губы, опустил голову и пару раз хмыкнул, широкие плечи вдруг странно дернулись. Неужели… Он смеётся?!

— Мать-Исповедница, — начал мужчина, в глазах его плясали искры веселья и совсем небольшого наслаждения от триумфа, а на губах уже расцветала озорная улыбка. — Кэлен, вы должны знать, что я очень ответственно подхожу к обязанностям исполнения супружеского долга, но предпочёл бы после подобного опыта остаться в здравом уме. Если, конечно, вы не хороши в постели так же, как и в спорах.

Кэлен едва не вспыхнула. Она посмотрела в его лицо, абсолютно лишенное способности выражать смущение, и ее сознание растворилось в горячем облаке стыда.