Эммануэль Арсан - Частные уроки Страница 12

— Что с тобой, Фили? — спросила она, ставя тарелку на поднос. — Ты мне сегодня ни одного слова не сказал за весь день. — Она поставила поднос на стол и поправила сбившуюся прядку черных волос. — Ты сердишься на меня, да? За то что я дразнила тебя вчера?

— Нет. Не сержусь. — Фили удивился, что она помнит об их вчерашнем разговоре. Он думал, что это для нее лишь забавный эпизод, пустячок, о котором сразу забывают.

— Ты уверен?

— Да.

Она обошла его кресло и нагнулась к нему с другой стороны.

— Тогда в чем дело?

Фили повернулся и наткнулся взглядом на распахнутый ворот ее светлого халата. Она стояла нагнувшись, прелестные пальчики с маленьким перстеньком на мизинце левой руки уперлись в черное дерево стола. Грудь, не спрятанная лифчиком, была видны ему полностью, и с этой точки восхитительные холмики казались маленькими и острыми — нацеленными остриями темных сосков прямо в стол.

Вспомнив ее вчерашнее замечание о том, что он заглядывает ей под юбку, Фили поспешно повернулся к своей тарелке и ответил:

— Не знаю.

Она снова обошла его позади кресла и присела на свободный от тарелок краешек длинного стола. Коленки ее, такие гладкие и загорелые, оказались прямо перед глазами его.

— Может быть, ты сегодня слишком устал и тебе не до разговоров со мной? — заботливо поинтересовалась она.

— Да, пожалуй, — ухватился Фили за брошенную ему спасительную веревку.

— Ты действительно весь день катался на велосипеде, да? — спросила она, забирая поднос.

Фили понял, что ответа от него не ждут, но утвердительно кивнул.

Она вышла из столовой.

Наступления темноты приятели дожидались в комнате Фили. Громко орали обе колонки магнитофона, любимый Оззи Осборн пытался нагнать страха, громко извещая о коварности вампиров. Шерман рассматривал последнюю модель самолета, из обширной коллекции Фили. Эту модель Фили только что доклеил, и гордился своей работой. Но Шерман, естественно, раскритиковал ее, заявив, что фюзеляж у этой модели должен быть совсем не таким.

Да откуда ему знать на каких самолетах летали во время первой мировой войны? Современные модели Фили интересовали мало из-за строгой своей функциональности и, как следствие, неизящности. Но Шерману лишь бы поспорить с другом. Однако Фили не дал ему такой возможности, заявив что пора идти, и снял с гвоздика на стене свой фотоаппарат.

Выскочили тихо, как шпионы на задании. Оглушающую музыку выключать не стали — звуки ее разносятся аж по саду, пусть мисс Меллоу думает, что Фили слушает у себя в комнате.

Окна мисс Меллоу были ярко освещены и незаметно подобраться к облюбованным Фили кустам казалось делом крайне затруднительным. К же тому для укладывания спать по мнению друзей было рановато — они приготовили себя к длительному ожиданию в засаде.

Поэтому Фили посчитал разумным выйти за ворота сада и обойти лужайку перед окнами «объекта» вдоль невысокого каменного забора выкрашенного белой краской. Путь не близкий, но цель заслуживала затраченных усилий.

Фили легко преодолел невысокую преграду, отделяющую его от заветных окон, но для толстого Шермана это оказалось проблемой.

— Ну ты чего там возишься? — зашипел сердито Фили, в кромешной темноте не видя приятеля. Луна висела еще низко над горизонтом и лишь далекие звезды по-приятельски подмигивали ему.

— Да лезу, лезу, — услышал он писклявый голос приятеля. — Держи фотоаппарат.

Фили пытался помочь слезть Шерману, но разве такую массу удержишь? Они оба повалились на землю.

— Ну ты как? — спросил Фили.

— Все в порядке, — с трудом восстанавливая дыхание, выговорил Шерман.

— Тогда по счету «три» во-он до тех кустов. Оттуда все отлично видно.

— Ты уверен, что отлично?

— Да, я проверял, — не без гордости за свой тщательно подготовленный план сказал Фили.

— Тогда пошли, — в нетерпении прошептал Шерман.

— Раз, два, три!

Они добежали до кустов и плюхнулись на землю. Не услышав никаких подозрительных звуков, они заняли позицию. Шерман приложил к глазам бинокль.

— Она расстегивает платье, — восторженно прошептал он.

Мисс Меллоу раздевалась перед самым окном, будто по заказу.

— Не платье, а халат, — поправил его Фили, снимая колпачок с объектива фотоаппарата.

— Да какая разница? Ты готов снимать?

Тут только Фили сообразил, что далековато будет.

— Слушай, — сказал он Шерману. — Из окна в этой темноте все равно ничего не разобрать, наверное. Давай попробуем подобраться ближе…

— Давай, — согласился Шерман с неохотой отрываясь от бинокля.

Экономка в окне сняла платье, положила его на кровать. Она стояла в одних трусиках, к ним спиной, но в любой момент могла обернуться и тогда… Надо фотографировать.

Они гусиным шагом приблизились к дому.

Видно они нашумели, потому что экономка взяла халат снова и, прикрывая им грудь, подошла к окну, пытаясь разобрать что там происходит.

— Тихо! — прошипел Фили.

Ребята замерли, превратившись в две бесстрастные статуи, хотя внутри каждого кипел котел самых противоречивых чувств.

Прошли долгие две минуты. Дверь комнаты экономки не открылась — наверное, она решила, что ей почудилось.

— Все в порядке, — сказал Шерман и поднял к глазам бинокль. — Ну-ка, где она? О-о, я боюсь смотреть на это великолепие.

Мисс Меллоу, уже не прикрываясь халатом, а брызгая друзьям в глаза видом обнаженной груди и живота, подошла вплотную к окну.

Друзья мгновенно распластались на земле.

Когда они осмелились поднять головы, окна мисс Меллоу глянули на них слеповатой чернотой, сливаясь со стеной дома.

— О, черт! — с досадой стукнул кулаком по траве Шерман. — Только вечер зря потеряли!

Как ни странно, чувство досады не мучило Фили, так как Шермана. Собственно, в глубине души он почему-то и не рассчитывал на скорую удачу, и сейчас, считал эту идею безумной авантюрой.

Он вылез из роскошной, бронзового литья, ванны отца и стал не спеша вытираться большим красным махровым полотенцем. Надел свой старый удобный халат и пошел к себе, на ходу вытирая голову.

Мисс Меллоу, наверное, уже спит, разметав свои черные волосы по подушкам огромной двуспальной кровати. Одеяло наверное сползло, обнажив тугие груди, которые удалось-таки на мгновение увидеть Фили и образ их засел в его памяти, как фотография. А может, она спит свернувшись калачиком, и лишь черные волосы видны из-под одеяла? Какая разница — в темноте все равно ничего не увидишь.

Да, сегодня не получилось, но завтра они снова попробуют. Заранее займут позицию, и она ни о чем не догадается…