Гнёт Луны Страница 138

— Но ты залетела не от него, Искорка. Мне жаль. В следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем раздвигать ноги перед богатым и красивым мужиком. Вот тебе урок, от секса бывают дети. Внезапно, да?

— Какой же ты мудак, — простонала Илона.

— Это я-то мудак? Ты, мерзавка такая, в очередной раз делаешь мне больно. Но ладно я! Я переживу твою новую подлость, но Дикки! Он же надеялся, что у нас получится вернуть тебя в семью. А ты? Ты мало того что потрахалась с каким-то мажором, так еще и залетела от него! А теперь ты спрашиваешь, что тебе делать? Я бы голыми руками вырвал из твоего чрева этого ублюдка, ясно? И сожрал бы! Сожрал бы на твоих и лощеного обмудка глазах. Вот что я бы сделал.

Молчание в эфире, судорожный вздох и обреченный шепот Феликса:

— Дикки… Как ты давно здесь стоишь?

— С момента, что я должен был родиться сукой, — послышался тихий голос Ричарда. — Это, знаешь ли, многое упростило.

— Дикки, ты был бы отличной волчицей, — проворковал Феликс.

— Я и волк ничего так, если что, — прошипел на фоне парень.

Ил закусила губу, ожидая скандала. Ссора двух супругов ее отвлекла бы от ужаса, который паутиной оплел сердце.

— Это правда? — раздался блеклый голос Ричарда в трубке. — Ты таки залетела?

— Да, Ри, я залетела, — прошептала Илона. — И я не согласна с Феликсом, что ты должен был родиться сукой. Да и он сам с этим не согласен.

— Почему с тобой все так непросто, Пинки? — тихо и спокойно проговорил оборотень.

— Что мне делать? — пискнула Ил. — Мне так страшно.

— Если ребенок от Рене, то ты должна ему о нем сказать. И в самое ближайшее время, а то я знаю тебя, ты навостришь лыжи и убежишь в закат, как обычно, — Ричард хмыкнул. — Я серьезно. Не затягивай.

— Я не думаю, что он обрадуется этой новости… — Ил уронила голову на стол.

— Вот тогда и будешь думать, что делать дальше. И от всего сердца поздравляю тебя.

Ричард скинул звонок, и Илона всхлипнула. Не хотела она идти и говорить Рене, что он, возможно, отец ребенка, которому только сутки, но Ричард прав — утаивать эту информацию бессмысленно. Или смысленно? Выпить, например, чудо-таблеточку и забыть о произошедшем. Время еще позволяло. Это даже еще не сгусток клеток. У нее уже был один волчонок, которому ей предстоит только стать матерью, а тут уже второй нарисовался. Такой милый с бледной пепельной шерсткой.

Ил выскочила из такси и остановилась перед галереей. Жалюзи опущены, дверь заперта, однако она знала, что Рене здесь. И его друзья. Улица была заставлена дорогими машинами, а стекло вибрировало от приглушенной музыки. Илона постучала и зло пнула дверь.

— У нас закрытая вечеринка, — щелкнул замок и высунулась голова юного парнишки. — Гуляй, цыпа.

— Завали хлеборезку, — Ил толкнула незнакомца в голую грудь.

Парень упал, и Ил зашла в зал с картинами, утопающем в интимном полумраке. Полуголые гости Рене танцевали под тихую музыку, валялись по углам и бесстыдно предавались греху прямо под высокохудожественными холстами.

— Где Рене? — Ил склонилась над пьяным парнем.

— Кто ты такая?

— Твоя смерть, — девушка оскалилась и перешагнула через испуганного обдолбыша.

— Но я еще молод! Так молод, Госпожа Смерть!

В зале со статуями Ил оглядела обжимающихся на полу развратников и устремилась к лестнице. В воздухе витали запахи пота, наслаждения, дорогого алкоголя и чего-то еще. Что-то кислое и резкое выкручивало сознание наизнанку. Заметив на одном из постаментов несколько дорожек белого порошка, кредитную карту и свернутую в трубочку купюру, Илона зло хрустнула шеей. Богема развлекалась на полную катушку.

Девушка прошмыгнула в кабинет Рене и замерла посреди голых тел. В углу на бархатных подушках развалился сам хозяин вечера, нагой и весь измазанный в краске. А рядом с ним стоял какой-то печальный и одинокий фикус в горшке.

— Милая Илона? — Рене пьяно посмотрел на гостью. — Неужели уже утро?

— Нет, — девушка перешагнула через грудастую блондинку. — Рене, надо поговорить.

— Ты одумалась? — мужчина вскинул бровь. — И готова признать, что я разбил тебе сердце?

Ил осторожно присела рядом с возбужденным и одурманенным мужчиной на подушки и серьезно посмотрела на него:

— Похоже, пупсик, я беременна.

Рене хохотнул и прошептал, приблизив лицо к щеке мрачной Илоны:

— Хорошая шутка, дорогуша, но это полная бессмыслица.

— Ты, конечно, не в курсе всех этих волчьих штучек, но суки узнают о своем интересном положении чуть ли не сразу после оплодотворения, — Илона нахмурилась, чувствуя себя очень глупо и неловко.

— Куколка моя, я не об этом, — Рене провел пальцами по ее скуле. — Я не могу быть отцом твоего волчонка. У меня вазэктомия.

Ил сцапала яички охнувшего мужчины, и лишь через секунду она поняла, что вазэктомия и кастрация — это разные вещи.

— Как неудобно получилось, — прошептала Ил, складывая руки на коленях. Она оглядела спящих людей на полу. — Кто тогда отец?

— Не знаю, — Рене провел языком по шее девушки. — Но точно не я.

— Неужели Ричард?

— Может и Ричард, хотя понятия не имею кто это, — мужчина юркнул рукой под футболку и смял левую грудь Илоны. — Знаешь, есть что-то в беременных очень сексуальное.

— Рене, — Ил холодно взглянула в его лицо. — Что мне делать?

— Сделай аборт, — мужчина сладко улыбнулся. — У тебя же уже есть сын.

— А если бы он был твоим? — Ил сузила глаза.

— Мой ответ был бы тот же, милая, — Рене скользнул рукой вниз к напряженному животу гостьи и заглянул в ее печальные глаза. — Дети и семья — это не мое. И не твое. Я оплачу все расходы.

Ил коснулась его лица и ласково поцеловала.

— Я увольняюсь, — она нежно улыбнулась.

— Какие глупости! — рыкнул Рене.

— Я готова к неоднозначности искусства, но не к уродству самих творцов, — Ил смахнула локон со лба мужчины. — Я не хочу работать с наркоманами и обманывать гостей, что их картины и статуи несут в себе какой-то смысл. Это бред, что обрел форму в очередном бэд-трипе.