След зверя (СИ) - "-Avalanche-" Страница 14

— Вижу, что наша, не слепой. Управлюсь как-нибудь. Чай не дюжину детей привезли.

— Как знаешь. Только вон, сколько любопытных в окно пялятся. Завтра каждая собака на деревне знать будет, что у тебя дитё появилось. Кости перемоют знатно.

— Да ладно, батя, где наша не пропадала! Перемелется, мука будет.

Фрол усмехнулся в усы. Всегда знал, что его старший сын плевал на людскую молву. Махнул рукой и ушёл. Деян же подозвал к себе девчоночку и взял на руки. А она и пошла, обхватив сильную шею руками. Да, который раз мир охотника перевернулся с ног на голову. И вот тебе раз, как обухом по голове: он нежданно-негаданно обзавёлся дочкой. Не хозяин сам себе стал. Есть теперь о ком заботиться. И что сейчас делать? Как дальше быть? Если решит уйти на хутор, то примут ли его оборотни с довеском? На эти вопросы у Деяна пока ответа не было.

Комментарий к Глава 6

(38) Полаяться — поругаться, поцапаться

(39) Живая вода — самогон

(40) Цырлы — пальцы ног

(41) Теруны — картофельные блины

========== Глава 7 ==========

Помаленьку Деян освоился со своим свалившимся, как снег на голову, отцовством. Дочка у него ласковая да смышлёная уродилась, только больно боязливая. Людей чужих сторонилась, а за ним хвостиком ходить стала. Как-то раз дед Возгарь заходил, Веселинке лапти подарил, как раз по ножке. За что получил робкую улыбку и неожиданное объятие от восторженного дитяти. Она потом целый день на них любовалась, снять боялась. Чуть ли не в них спать собралась. Деян лишь хитростью уговорил снять. Приходили и другие деревенские на девчоночку посмотреть. Всё норовили узнать: кто же её мать? Из какой деревни будет? Почему не поженились? Охотник отбрехивался да переводил всё в шутку. Не мог он никому сказать, что мать Веселинки не из простых людей, а знатного роду. Отказалась от неё с самого рождения, отдав на воспитание в приёмную крестьянскую семью. И всё шло своим чередом, пока такое несчастье с мачехой не случилось. Если бы не этот случай, то не знал бы Деян, что молодая барыня после их летних забав несколько годков тому назад понесла. Однако рано или поздно, но тайное становится явным. Барыня теперь замужница; снова отослала неугодное дитё с глаз долой, только на сей раз родному отцу. И всё бы ничего, вот только словно сговорившись, не только родня, но и другие доброжелатели с женитьбой наседать стали. Мол, бабу привести на хозяйство по осени нужно. Дитю мать нужна, а избе — не только хозяин, но и умелые женские руки. Одному зимой не управиться. Ужель будет дочка по родственникам мыкаться, пока он на охоте пропадает? Негоже так. Дитю дом родной нужен. Так и находилась девочка на примете у деревенских людей. Каждый считал своим долгом сунуть в их жизнь нос и дать пару советов. Хочешь не хочешь, а задумаешься. Вот и Деян задумался. Только не о женитьбе, а под чьим присмотром Веселинку оставить на всю зиму: в семье отца аль Урмиле. У отца, конечно, дочери веселее будет. Там детвора, шум и веселье. Но больно зло мачеха на кроху глядит. Как бы чего плохого не вышло. А у тётки своих дел полно. Вот только время неумолимо идёт вперёд. Страдник⁴² на носу. Хорошо, что крышу подлатал да крыльцо новое справил. Кошку завёл, чтобы мышей ловила, ну и, опять же, дочке веселее, когда на улице дожди и приходится целыми днями в избе сидеть. Эти дни непогоды Деян особенно не любил. Тогда работы мало, и мысли об оборотнях нет-нет, да и закрадывались в буйну голову. И так щемило внутри, что хоть собирайся и иди. А там будь что будет. Насилу себя дома удерживал.

«Пущай пройдёт чуть больше времени», — уговаривал он себя.

Иногда выходил Деян с утра гусей да уток пострелять, но завсегда в другую сторону поворачивал, чтобы не сорваться. К тому же, после тёплых обильных дождей трава в рост пошла. Начались покосы. Сено скотине на зиму заготавливать нужно. Часто в эти дни Деян с собой Веселину брал. Уедут на возу рано утром и на вечерней зорьке назад вертаются. Он с отцом и младшим братом траву косят, мачеха деревянными граблями подгребает уже подсушенную траву, а дочь в тени деревьев на возу сидит или со старшими братьями на опушке леса играет.

В один из таких дней, когда Деян сухое сено сгребал да с отцом в стог укладывал, Веселина, устав сидеть на возу, кряхтя, спустилась и увидела лесную ящерку. Она к ней, та — от неё. Девочка так увлеклась погоней за шустрой ящеркой, что сунулась за ней в кусты и столкнулась нос к носу с незнакомым мальчишкой. Смотрят друг на друга в молчании, словно пытаются угадать помыслы. И тут недалече раздался громкий взволнованный голос Деяна.

— Веселина, дочка, ты где?

Девочка вдруг светло улыбнулась мальчишке и шустро попятилась назад, вылезая на четвереньках из кустов.

— Ах, вот ты где, егоза! Скоренько беги ко мне. Пора перекусить. Солнце ещё высоко. Домой рано, а поесть надо. Не то отощаем, станем как дедов цыбатый⁴³ петя.

Подхватив хохочущую девчушку на руки, он подбросил её вверх несколько раз, а после поставил на ноги и повёл к расположившемуся под дикой яблоней деду. Тот не спеша вынимал из плетеной корзинки съестное. Веселинка послушно пошла с отцом, ухватившись на край его рубахи. Однако один раз всё же обернулась на тот самый куст, где мальчишка сидел, но только не видать его было.

***

Снеж в зверином облике спешил домой, не чуя под собой ног. Ему было горько и обидно, что охотник так быстро позабыл их с братом. Как же так, ведь Деян целовал Ардаша, как будто ему не всё равно, а женился на ком-то из деревни! Видать с девками дети быстрее получаются. Но как же тогда Ардаш? Что с ним?! Ведь он тоскует. Сколько раз замечал, как брат замирает от малейшего шороха на улице. Как потом подолгу сидит, не шелохнувшись, уставившись в стену напротив невидящим взором. Но сам ведь ни за что первый шаг не сделает. Вот и решил Снеж сам этому гордецу от Деяна весточку принесть. А тут вон оно как обернулось. Чтоб этого охотника подбросило и разорвало! Нешто так можно с живыми людьми-то?! Поздно вечером тихо в сени прошмыгнул, одёжу, брошенную в углу, натянул и прошёл в избу. Быстро к ведру с водой прошлёпал, плеснул в лохань, умыл лицо, намыл шею, вынес воду. Затем расчесал волосы на пробор, проверил, что в печи в чугунах наготовлено, и стал на стол собирать.

— Иди есть, Ардаш. Кружило никуда не денется. У меня всё готово.

Вышел из горницы Ардаш, глянул на опрятного да чересчур заботливого Снежа и хмыкнул. Неспроста это.

— Это что у нас за особый день такой, что ты без понуканий себя в человеческий вид привёл? Да ещё и на стол накрыл.

— Ничего такого. Вот решил, что сегодня мне так хочется.

— Темнишь ты, братец. А ну, быстро признавайся, что натворил?

— Чего сразу натворил? Вовсе и не натворил.

— Э нет, так дело не пойдёт. С чего это ты вдруг весь такой покладистый стал? Такое бывает только тогда, когда ты что-то отчебучишь.

— Говорю же, ничего не делал! — вспылил Снеж. — А вот охотник учудил.

— Ты что, бедовая твоя голова, снова в деревню сунулся?! — разозлился Ардаш.

— Больно надо. Я из кустов на краю леса наблюдал, как деревенские траву косили. Там и Деян с дочкой был.

Ардаш хотел что-то ещё сказать, да осёкся.

— Как с дочкой? С чьей?

— А так, со своей, — передразнил Снеж. — Слышал я, как он девчонку малолетнюю дочкой называл. А она и рада к нему липнуть да на руки лезть.

— Понятно. Женился, значит. Быстро он, — сказал тихо Ардаш.

А Снеж, глядя, как разом посерел лицом брат, совсем приуныл.

— Угу. Ты… это… садись за стол. Вот я утку и картошку печёную наложил. А хочешь, в подполье слажу, соленья достану?

Но Ардаш, казалось, не слышал его.

— А баба его хороша, что ль? — только и спросил, криво улыбаясь.

— Её саму не видал. Дома, небось, управлялась. Потому как Деяну пришлось девчонку с собой на покос брать.

У Ардаша желание есть пропало. А вот зверь внутри рвался на свободу, завывая и выпуская когти. На душе стало муторно и тоскливо. Вроде всё верно, как и должно быть, но в сердце затаилась боль. Видать, не долог век любови человеческой.