Мишель Лейтон - Поднимаясь ко мне Страница 14

Закончив собираться на работу, тихо ругаю себя за эгоизм: потратить столько времени на раздумья о новых шероховатостях в отношениях, когда решаются куда более серьезные проблемы. Вдев тонкие золотые серьги-кольца, выключаю свет в ванной и иду в гостиную.

– Ну вот. Я готова к выходу в любой момент, – говорю Кэшу.

Он сидит на диване и притворяется, что смотрит телевизор. По тому, как он пялится в экран, видно, что мыслями он где-то не здесь. Глубоко-глубоко и далеко-далеко.

Кэш улыбается. У меня сердце екает. Как всегда.

– Думаю, это здорово, что ты захотела поработать сегодня. А? Теперь у нас обоих есть повод появиться в клубе. Ты заработаешь немного денег, а я смогу присмотреть за тобой.

– Присматривать за мной ни к чему. На самом деле нам и прятаться тут незачем. Они забрали Мариссу. Ты отдашь им книги. И завтра все закончится, верно?

Не знаю, как понимать выражение лица Кэша. Но если бы даже знала, не поверила бы, что правильно интерпретирую. Думаю, я просто сейчас слишком чувствительна ко всему, что касается него.

Он кивает и улыбается.

– Так должно быть, да. Потерпи меня еще немного. Прошу тебя.

Последние слова прозвучали с какой-то застенчивой сердечностью. Мне становится не по себе. Как будто я его чем-то обидела. Не могу представить, что это правда. И все равно ощущение остается.

– Конечно. Как скажешь. Все для тебя. Ужин в номер и мраморная ванна? Чего не сделаешь ради любви?

– Вот именно. – Кэш улыбается, но в глазах это не отражается.

– Пошли заработаем немного денег.

Через десять минут мы виляем на мотоцикле по улицам Атланты. Я наслаждаюсь ощущением, что мои руки лежат на поясе Кэша. Единственный случай, когда я могу держаться за него и не думать, зачем я за него ухватилась, и не слишком ли сильно, и стоит ли вообще за него цепляться.

Хотелось бы мне иметь гигантскую кнопку перемотки назад. Я бы вернулась на несколько дней в прошлое, к тому моменту, когда Кэш приехал за мной в Солт-Спрингс, когда я чувствовала, что принадлежу ему, а он – мне, и не думала ни о чем другом.

К тому времени, когда я еще не поговорила с Тарин и она не сказала мне, что леопарды редко меняют свои пятна. Они прекрасны, но любоваться ими лучше с расстояния, чтобы они не могли дотянуться до тебя своими лапами, которые способны разорвать девичье сердце.

Когда Кэш заворачивает за угол и показывается «Дуал», у меня падает сердце. Тарин уже на месте. Она сидит в машине и ждет, пока кто-нибудь откроет двери и пустит ее внутрь. Я слышала, как Кэш звонил Гевину – менеджеру, который работает на полставки, и говорил, чтобы тот не беспокоился, потому что он будет на месте вовремя и откроет клуб сам.

«Вот дерьмо! Об этом я даже не подумала!»

Кэш проезжает мимо машины Тарин, огибает здание и подкатывает к гаражу. Я вижу, что Тарин провожает нас взглядом. Даже сквозь затемненное стекло шлема чувствую острия кинжалов, которые она бросает мне в спину. Прихожу к заключению, что нашему перемирию наступил конец – внезапный и резкий.

Черт возьми!

Дверь гаража открывается нажатием кнопки на мотоцикле. Мы въезжаем внутрь, и Кэш глушит мотор. Я быстро спрыгиваю, надеясь, что Тарин не явится сюда и не устроит сцену.

– Пожалуй, я пойду и займусь работой, – говорю я и передаю Кэшу шлем.

Он медленно протягивает руку, чтобы взять его, и смотрит на меня с подозрением. Проходит несколько неловких секунд. Я уже начинаю думать, что Кэш собирается обсуждать, стоит ли держать в секрете от окружающих наши отношения (какими бы они на самом деле ни были), но тут он кивает. Я наскоро улыбаюсь ему и пулей лечу в дом, через квартиру и кабинет – в бар. Забрасываю сумочку за стойку.

Не теряя времени, принимаюсь за работу. Снимаю крышки с ликерных бутылок, проверяю, заполнен ли холодильник, а потом начинаю резать на ломтики лимоны, лаймы и апельсины. Вижу, как Кэш пересекает зал и отпирает входную дверь, а потом, вместо того чтобы вернуться в кабинет, выходит на улицу. Возвращается он минут через пятнадцать. И что раздражает меня больше всего – через минуту после Кэша наконец-то заявляется Тарин.

И она улыбается.

Во весь рот.

Ну и что это означает?!

В животе тошнотворный комок, и это подсказка: радость Тарин ничего хорошего не сулит. По крайней мере, мне.

Смаргиваю слезы, от которых щиплет глаза. Как я могла так ошибиться? Опять! Казалось, все идет правильно. Я была совсем близко.

Тарин насвистывает и начинает готовить к открытию свою половину бара. Она свистит, ради всего святого! Назовите меня чокнутой, но она злорадствует. Может свист звучать злорадно? Ну, я почти уверена, что может. И почти не сомневаюсь, что так оно и есть.

Скрежещу зубами и стараюсь игнорировать ее, насколько это возможно. Спасибо, что Кэш включил музыку, и в ней потонула несносная радость Тарин. С беспощадностью, от которой, кажется, зависит мое выживание, я полностью отдаюсь работе. Больше ни секунды не могу вынести того, что творится у меня в голове.

8

Кэш

В третий раз встаю и подхожу к книжному шкафу, который стоит напротив стола. Я оставил дверь в кабинет приоткрытой, чтобы контролировать поведение Тарин.

Когда я вышел на улицу, отперев двери, то намеревался сообщить, что мы с Оливией встречаемся, и выдвинуть ультиматум. Я не хотел, чтобы она лезла в наши отношения и портила жизнь Оливии. Однако, похоже, недооценил, какую огромную роль сыграет эго Тарин. Она обскакала меня, заговорив первой, и в процессе разговора расставила все по местам. Секрет Оливии остался нераскрытым.

– Этой девушке явно нужна новая тачка, – бодро заявила Тарин, подходя ко мне на парковке и оглядываясь на машину Оливии.

– Она не может позволить себе такую роскошь прямо сейчас. И не нужно доставать ее. Ей хватает других проблем. Мне ее жаль, и если бы ты знала, что происходит с ней и с ее семьей, тоже пожалела бы ее. Так что сделай нам всем одолжение и не выпускай коготки, ладно?

Тарин остановилась передо мной. Глядя мне в лицо тяжелым взглядом, она молчала минуту или даже две. И заговорила только после этого. Даже сейчас я не уверен, какой правды она доискивалась и что нашла в конце концов.

Как бы там ни было, она не показала виду, что не верит мне, а только засмеялась и покачала головой.

– И что случилось на этот раз?

– Думаю, свечи.

– Не пора ли мне начать подвозить ее, раз уж мы работаем в одну смену?

– Да, потому что хуже ей уже не будет, – саркастично замечаю я.

– Что? Я могу быть милой.

– Ты можешь, но не была. Если ты предложишь подвезти ее до работы, потому что ее машина – ржавая железяка и она не может купить другую прямо сейчас, это будет неслабая щепотка соли на рану. Особенно после того, как ты третировала ее.