Татьяна Бродских - Солнечный цветок дьявола Страница 14

На ночь мы остановились на постоялом дворе, встретили нас очень приветливо. То ли деньги были тому виной, то ли весьма агрессивный вид Сейма, когда хозяин постоялого двора предложил нам одну комнату на всех. Но главное результат, а он был. Комнату мне выдели индивидуальную, еще ужин и, конечно, бадью с горячей водой. Мне хотелось бы ванную, полежать в ней, собраться с мыслями, а в бадье можно было только сидеть.

— Помочь, цветочек? — с улыбкой спросил Сейм, каким‑то чудом оказавшийся в моей комнате. Я взвизгнула, и попыталась скрыться в воде, совсем забыв о том, что этот мужчина уже многое видел, а еще больше щупал. Утопнуть Сейм мне не дал, фыркнул, обхватил своей крупной ладонью мой затылок и припал поцелуем к моим губам.

— Как ты сюда попал? — покраснев спросила я, едва он оторвался от моих губ. Я ведь помню, что запирала дверь. Вывернулась из захвата мужчины, который, подхватив мочалку, начал меня мыть, глянула на дверь — засов все так же был задвинут.

— Прилетел на крыльях любви, встань, я потру тебе спинку, — проворковал Сейм, одаривая меня жарким взглядом.

— Вот еще, — от неловкости сердце пустилось в галоп, захотелось отплатить мужчине тем же. — Ты отказался от моего предложения, поэтому будь добр, покинь мою комнату.

— То есть ты уже чистая? — будто не услышал меня Сейм. — Точно везде помыла? Я же проверю.

— Хам! — покраснела я еще сильнее, вспомнилось, как он целовал и ласкал меня в карете.

— Да — да, и мужлан, — рассмеялся он, запустил обе руки в бадью и вытащил меня. И пока я разевала рот, не зная, то ли кричать, то ли бить его за такую наглость по морде, как подхватил с табурета полотно и обернул им меня. — Пока ты подсушиваешь волосы, я тоже ополоснусь.

— Ты что мыться здесь собрался?! — взвизгнула я, но во время закрыла рот, опасаясь того, что нас могут услышать.

— Я и спать здесь собираюсь, — усмехнулся мужчина, поднял меня на руки и перенес на кровать. — Да не бойся, пока сама не попросишь, ничего не будет. А насчет мытья, ты же не хочешь, чтобы от меня всю ночь потом воняло?

— Я вообще, не хочу, чтобы ты спал в моей комнате, — прошипела я, глядя, как этот наглец раздевается.

— Цветочек, ты хочешь выгнать меня в общую комнату к клопам и потным мужикам? Не ожидал я от тебя такой черствости, — с деланным возмущением произнес Сейм. Он уже скинул куртку с рубахой и взялся за штаны. Я в своей жизни видела только одного голого мужчину — своего мужа. Это было гадкое и омерзительное зрелище. До сих пор при одном воспоминании об этом меня начинает мутить. С Лансом у нас все происходило ночью, без света, а даже если бы он был, я вряд ли бы рискнула рассматривать мужчину. А тут пришлось поневоле. Этот гад еще и красовался в лучах закатного солнца, что проникали через приоткрытое окно. Теперь понятно, как он оказался в моей комнате! Вообще‑то я могла отвернуться или закрыть глаза, но не смогла, очень уж красиво смотрелось бронзовое тело Сейма. И он ни капли не стеснялся. Медленно разделся, потянулся, давая мне подробно рассмотреть все его мышцы не только на спине и руках, но и ниже. Подмигнул мне через плечо и влез в бадью. А мне так хотелось, чтобы он повернулся ко мне лицом. Зачем? Ну точно не на глаза его любоваться, хотя они у него красивые.

Я сидела и смотрела, как пенные ручейки стекают по его коже, цепляясь за рыжеватые, курчавые волосы, растущие у него на груди. Сейм же будто не замечал моего внимания, сидел в бадье с водой, наслаждался, намыливал торс мочалкой, и улыбался своим мыслям. Мои же куда‑то разбежались, оставив меня недоумевать над собственным открытием — тело мужчины тоже может быть красивым.

— Поможешь? — вывел меня из задумчивой созерцательности голос Сейма. — Потри спину, а то я не дотягиваюсь.

Сказано это было так просто, без всяких намеков и подмигиваний, что я машинально кивнула и встала с кровати. Сейм тоже поднялся во весь рост. Я сглотнула и судорожно прижала простынку к себе. Взгляд сам собой заскользил по телу мужчины следом за ручейками воды, стекающей с него в бадью. По рельефным мускулам Сейма, по его рыжеватым завиткам на груди, которые тонкой дорожкой пересекали живот мужчины и соединялись с такими же завитками на его лобке. И даже «орудие» этого мужчины выглядело привлекательным и совсем не чужеродным. Появилось дикое желание подойти и погладить дорожку из волос, потрогать будто каменный пресс, провести ладонью по чреслам мужчины. Я впервые получала эстетическое наслаждение от увиденного.

— Энжи, — нежно позвал меня Сейм, улыбаясь ярче обычного. — Мне уже холодно.

Я глянула на довольного мужчину и нахмурилась, что‑то вид у него слишком самонадеянный. Или думает, что я сейчас сама брошусь к нему в руки? Благородная леди никогда не унизит себя таким образом! Тут память некстати подкинула видения, как эту самую леди, то есть меня, унижал ее собственный муж. Стало муторно и противно, я уже собралась сказать что‑то грубое и лечь спать, пусть бы этот гад сам домывался. Но последние солнечные лучики скользнули по телу Сейма, вызывая у меня непреодолимое желание хотя бы дотронуться до него. Я молча взяла протянутую мыльную мочалку и зашла Сейму за спину. Как хорошо, что он не будет видеть мое лицо.

Первое движение у меня получилось нерешительным и слабым, но с каждым разом мне все больше нравилось мыть Сейма. Мои ладошки стали все чаще соприкасаться с кожей мужчины, вызывая у него дрожь удовольствия и томление у меня. Сейм перехватил мою руку с мочалкой, когда я намыливала его бок, и завел ее себе на живот. У меня не хватило силы воли, чтобы остановиться и отказаться от возможности потрогать мужчину и с той стороны. Гладила, изредка цепляя кожу Сейма своими ногтями, он вздрагивал, часто дышал, а временами и постанывал. Я понимала, к чему нас приведет такое мытье, но прекращать забаву не хотела. Меня впервые возбуждало то, что я ласкаю мужчину. Захотелось прильнуть к его спине, поцеловать, потереться об нее щекой. Сейм отобрал мочалку, притянул меня за руку так, чтобы я почти впечаталась в его спину, и обе мои ладони расположил у себе на животе, придерживая их своими руками. Я дернулась вырваться, но буквально сразу перестала, ведь гладить руками его тело было намного приятнее. Сейм еще какое‑то время придерживал мои руки, но поняв, что забрать я их не собираюсь, расслабился и позволил мне действовать.

Скоро я осмелела настолько, что сама прижалась к спине мужчины, ноги уже плохо держали, и гладила его грудь, живот, плечи. Сейм, казалось, затаил дыхание, я не могла понять нравится ему или нет, только сердце у него бешено стучало. Через какое‑то время моя ладошка опять была перехвачена и мягко, но настойчиво была направлена вниз. И уже через несколько секунд он накрыл моей ладонью свою вздыбленную плоть. В тот момент меня посетило двойственное чувство, с одной стороны было приятно знать, что мои ласки Сейму понравились, с другой стороны, слишком негативными у меня были ассоциации с этой мужской частью тела. Паника смешалась с возбуждением, закидывая в кровь дикий коктейль из эмоций и желаний. Почему я не отдернула руку, не знаю. Ведь Сейм не заставлял, он только нежно ее придерживал, как бы показываю, чего бы ему хотелось в тот момент. И осторожно сжала его плоть, сделала несколько движений вверх и вниз, Сейм застонал и этот звук заставил мое сердце бежать еще быстрее. Я перенесла туда и вторую руку, чтобы массировать не только сам «ствол», но и вокруг него, уделяя внимание всем чувствительным местам мужчины. Как же сладостно звучали его стоны для меня.