Роузи Кукла - Трах-тебе-дох. Рассказ третий. Мистер, купите живую куклу Страница 14

— Привет! Ты Леву ждешь? А он сегодня не придет за тобой. Меня послали тебе это передать.

— Кто послал, Лева? Что-то случилось? С ним все в порядке?

— А, что с ним будет? С Левой-то? А ты, я вижу, серьезно на него запала? Смотри не обожгись.

— А тебе-то, какое дело? Завидно?

— Да, нет! Просто предупредить тебя хотела, что бы ты особенно на него губки свои не раскатывала.

— Это еще почему?

— Да потому, что твой Левка и нашим и вашим!

— Это как? И нашим и вашим? Что ты такое говоришь! Что ты несешь?

— Это ты несешь! А я тебе спокойно говорю, предупреждаю.

— От чего ты меня предупреждаешь? Кто ты вообще такая? Что тебе надо?

— А я, я… Даже не знаю, как тебе это объяснить, кто я такая. Раньше я была счастлива и считала, что счастливей меня нет на свете. Я любила. А теперь!

— Что, теперь? Кого ты любила? Левушку? Да!

— Нет, нет! Успокойся! Я его не только не любила, но и убила бы, наверное, будь я посмелее. Вот как!

— Это за что же такая ненависть к нему? Что он тебе плохого сделал? Ты о ком говоришь? Ты себя-то слышишь? Причем тут Левушка?

— Ты заканчивай и если захочешь, то я тебе кое-что расскажу. Мне тебя подождать?

— Подожди, не уходи, я сейчас свернусь. Да, кстати, как тебя зовут? Вероника? Это, что же, Вера, так что ли.

— Как хочешь, так и называй. Я жду тебя еще десять минут, а потом уйду. Успеешь?

— Знаешь, ты не уходи! Подожди меня. Вероника!

Сидим с ней уже полчаса. Она нервно курит. Если бы можно было, то и я бы с ней тоже закурила. Но я не курю. И от этого и того, что она рассказывает, мне тошно. Говорит все время она. Я молчу и ловлю ее каждое слово.

— Лева, или как ты говоришь, Левушка, вторгся в мою жизнь не прошенным гостем. До этого я была счастлива. Ты себе представить не можешь? Как я была счастлива с ней!

Она такая! Такая! Я даже не могу тебе передать словами. Какая она. Вот ты скажи, сколько мне лет? Не угадаешь. Мне уже двадцать четыре, а ей тридцать четыре. И знаешь, она само совершенство. Если ты спросишь, красивая? Да! И не просто красивая, а она идеальная! Ты извини, но я о ней могу говорить часами. Прости за откровенность, я к тебе пришла из ревности. Я ее к нему ревную. Они уже полгода как встречаются. Не часто, но все время страстно. Он же ведь знаешь, ни одной красивой бабы не пропускает? Вернее он всех их между своих ног пропускает! А бабы дуры! И, что вы в нем нашли? Мне даже не важно, что вы в нем нашли, мне важно, что она в нем нашла? Ты меня прости, за мою откровенность! Но ты тоже из этих, что у него между ног! Ну, тебе-то простительно. Ты еще очень молодая. А она? Что в нем такого? Чем он ее завоевал? Почему она к нему потянулась? Скажи мне, что в нем есть такого необыкновенного, что перед ним бабы устоять не могут?! Член?!!! Разве все дело только в этом? Член это для перепихона, а для души? Что для души? Ведь я для нее вся раскрылась и душой и телом. Господи! Да, что же это такое за наказание мне?

Она глубоко затягивается, а потом.

— Знаешь что? Иди туда к ним и устрой ему. Как следует, устрой! Что бы он запомнил, что бы ее оставил в покое. Не его она, моя! Я ее люблю!

Смотрю ей в глаза и вижу, как в них начинают блестеть слезы. Она еще несколько раз затягивается сигатерой, а потом продолжает с упреком.

— Ему она только для епи-пили! Только для епили!!! Ему наплевать на душу, на ее внутреннюю красоту! Это только я могу оценить! Это же надо понимать! В конце-то концов! Она не его, моя! Я ее не отдам!

Она нервно курит, я отмалчиваюсь. Потом она продолжает.

— Я ей говорю, что он поепи-пит тебя и бросит! У него, знаешь, сколько таких, как ты. И моложе и красивее. Хоть бы быстрее он ее бросил! Я уже за ним, как ищейка хожу. И когда он у тебя стал оставаться, я уже успокаиваться стала. Все, думаю. Нашел малолетку, и успокоится и оставит, наконец, ее в покое. Ничего подобного! Его только на пять дней хватило с тобой. Опять полез к ней! Я же ее умоляла, я просила! Тебя в пример приводила. Все бесполезно! Опять он с ней!

— Что ты молчишь? Скажи мне хотя бы что-то. Ты думаешь его возвращать? Или так ему все и простишь? И пусть он между вашими пи-пидами так и будет сновать! Туда, сюда! Туда, сюда! То в ее, то в твоей, то в ее то, в твоей! Ты этого хочешь?

— Я зачем к тебе пришла? Я хочу с тобой союз заключить. Союз против него. Вернее сказать, за его возращение к тебе. Ты еще молода и он опять к тебе вернется. Это я знаю, и ты за это не волнуйся. Он всегда к таким возвращается. И хоть ты и молода, но судя по тому, что я о тебе узнала, мне с тобой выгодно союз заключить. В итоге, ты его получишь, а я получу свое. То, что он у меня украл.

Наконец я открываю рот.

— Я согласна. А теперь, скажи, откуда ты обо мне что-то знаешь?

— Да есть еще один человек. Но ненадежный. Такой же и вашим и нашим.

— Кто это? Я его знаю?

— А ты не догадываешься?

— Что? Неужели Нинка?

— Догадливая. Это хорошо. Это Нинка первая подняла тревогу, по поводу того, что Левка с тобой спутался. Она, видите ли, на вас обоих виды имела. А ты, что же не знала? Спала с ней и не знала?

— И вовсе нет! Я с ней не спала. Никогда не спала. Это она так говорит? Что я с ней спала?

— Да! Она так всем разболтала. А еще, что ты хоть и малая еще, а уже не девочка. И про какую-то темную историю с тобой рассказывала. Кстати, что это за история с тобой произошла? Тебя, что же, изнасиловали? Или что?

— Да, какое вам всем дело! Что, да как! А Нинка та еще, б…дь! Точно и вашим и нашим. А кому еще?

— Насчет Нинки, ты права. Она так себя по жизни ведет. То с нами, то с остальными, а то сама по себе. Точно, ведет себя, как самая настоящая …

— А с кем это с нами?

— А ты, что же не понимаешь, кто и с кем я?

— Ну, не знаю? Я не бог и определения людям стараюсь не давать. И потом, кому, что выпадает по жизни.

— Слушай! А ты мне все больше нравишься. Ты не против, еще раз встретиться? Нам надо с тобой план действий наметить и детали обсудить. Сегодня у меня уже больше нет времени. Давай завтра. Часиков в пять? Устроит?

А дальше она рассказала, как и где ее найти. Я пробовала отказаться, но она настояла, что бы я непременно к ним заглянула. С девчонками ее познакомилась. Так она сказала.

Расстались мы друзьями. Друзьями по несчастью.

Притащилась домой, как побитая собака. Только в комнату свою зашла, как на меня навалились воспоминания и тут же ревность. Я так расстроилась, что заплакала от бессилия и жалости к себе. Ужинала одна. Не хотела видеться с Нинкой. Но она, как чувствовала и сама заявилась. Выпившая, и, по-моему, изрядно.

— Что это? — Говорю ей. — Как только я ложусь и засыпаю, ты объявляешься. Что тебе надо? Опять пришла обо мне гадости собирать и трепаться обо мне налево и направо!