Эмма Аллан - Принцип удовольствия Страница 14

– Мне кажется, я не светский человек. Общение с людьми меня утомляет и раздражает. Возможно, поэтому-то меня и привлекает античная литература. Большую часть времени я провожу дома за изучением старинных рукописей и книг.

Наверху снова что-то грохнулось.

– И с женщинами я тоже совершенно не умею себя вести, – продолжал Тони, не обращая внимания на странные звуки.

– Я вам не верю, – сказала Надя, присаживаясь на потертый кожаный диван. Разрез на юбке разошелся, представив взору Тони соблазнительное бедро. Выпитый алкоголь не притупил, а обострил ее сознание, она четко видела цель и знала, как себя вести, чтобы добиться своего. Такую роль она играла первые, и это придавало ей куража.

– Нет, это так, к сожалению! – воскликнул юноша. – Я постоянно говорю не то, что следовало бы, и не знаю, как себя вести с красивой дамой!

– А что именно вас смущает? – спросила Надя.

– Я не осмеливаюсь задержать ее руку в своей руке, не говоря уже о том, чтобы первым ее поцеловать. Однажды я поцеловал девушку без разрешения, а она обиделась. В другой раз я спросил разрешения, а она рассмеялась, обозвав меня слюнтяем и маменькиным сынком. Теперь я в полной растерянности и предпочитаю избегать женского общества. Кто знает, что у них на уме!

– А что вы думаете обо мне? – вкрадчиво спросила Надя.

– Признаться, не знаю, что и сказать… – Юноша покраснел, как помидор, явно не готовый к подобному повороту разговора. Желая успокоиться, он сделал глоток воды.

– Что ж, в таком случае я скажу сама. – Надя облизнула губы кончиком языка и задумчиво обвела пальцем ободок бокала, подбирая слова. Она затеяла вылазку в бар с определенным намерением – подцепить мужчину и затащить его в постель. Неординарное представление в закрытом клубе еще сильнее взбудоражило ее, до сих пор перед ее мысленным взором стояли оттопыренные ягодицы артистки, нагнувшейся над столом, и член ее партнера, внедряющийся между ними. Влечение к Тони, возникшее в ресторане, окрепло, и теперь оставалось лишь сорвать созревший плод. Она действовала, как в таких случаях действуют мужчины. И пожалуй, даже более изощренно и решительно. – Я отношусь к тому типу женщин, которые предпочитают быть откровенными и честными в сексе. Не вижу смысла в предварительной игре.

– Я вам не верю, – пролепетал Тони.

– Вы чрезвычайно привлекательный мужчина, – продолжала наступать Надя. – И наверняка я не кажусь вам дурнушкой.

– Вы красавица! – воскликнул Тони. Глаза его сверкнули.

– Благодарю за комплимент! – Надя встала. Юноша впился сладострастным взглядом в ее ноги. – Я вижу, вы поняли, чего я от вас хочу.

– И чего же?

– Чтобы вы сопроводили меня в одну из укромных комнат и овладели мною. Вам понятно?

– О да! – Юноша заметно нервничал и не нашел ничего лучшего, чем повторить: – Вы такая красивая!

Надя подумала, глядя на его дрожащие руки, что он не в восторге от ее предложения, однако продолжала гнуть свою линию.

– Я рада это слышать! – сказала она, глядя ему в глаза. – Вы поняли, что вам не нужно заручаться моим разрешением, чтобы поцеловать меня?

– Я… Право же… Извините…

Тони сжал ладонями ее щеки и, поцеловав в губы, сразу же просунул язык ей в рот. Затем он порывисто обнял ее и сжал руками так сильно, что у нее перехватило дух. Она ощутила, что тело у него крепкое и мускулистое. Промежность ее начала плавиться. Она сжала рукой ягодицу Тони. Он прижался к ней еще плотнее. Она с трудом высвободилась и сказала:

– Ты такой сильный!

– Я занимаюсь гимнастикой! – с гордостью сказал Тони.

– Молодец. Веди же меня скорее в спальню! – Она взяла его за руку, как мама берет малыша, и потащила к выходу из столовой. Лишь сейчас она поняла, какое удовольствие испытывала Анджела, столько лет играя роль женщины-вамп.

Она благополучно выволокла Тони в холл, но возле лестницы произошла заминка. Он вновь неуклюже обнял ее и начал тискать и слюняво целовать, прижав спиной к столбу перил. Его горячий и толстый язык мешал ей дышать. Пульс резко участился. Томление в лоне перешло в боль. Сомнений не было: Гамильтон сорвал покров с ее низменных устремлений, и теперь они полностью овладели ее помыслами. О возврате к прежней неуверенности не могло быть и речи. Она возбуждалась от любого прикосновения мужчины. Не говоря уже о соприкосновении с его возбужденным пенисом, что и имело теперь место. Член Тони уперся в ее лобок. Надя завиляла бедрами, приподнимаясь на цыпочках от нетерпения. Грубо отпихнув юношу, она схватила его за руку и потащила в спальню.

– Куда дальше? – спросила она, когда они очутились на галерее.

Не произнеся ни слова, Тони провел ее в комнату в конце коридора и закрыл за собой дверь.

Надя огляделась. Спальня была просторной и отделана в зеленых тонах: стены и ковер – цвета густого леса, обшивка диванчика – в черно-зеленую клетку, а абажуры ламп на столах красного дерева – салатовые. Тони включил одну из них, и Надя выключила верхний свет.

– Очень уютно, – присаживаясь на кровать, сказала она. – Это твоя комната?

– Нет, разумеется! Я предпочитаю жить в кабинете, когда приезжаю сюда. Кстати, здесь имеется ванная и туалет. – Он указал рукой на дверь в дальнем конце комнаты.

– Может быть, ты разденешь меня? – спросила Надя, поднимая ногу.

Тони наклонился и стянул с нее туфельку. Надя вытянула вторую ногу – юноша снял туфельку и с нее. Надя сказала:

– А теперь расстегни молнию у меня на спине!

Тони сел на край кровати и, нащупав пластмассовый язычок, потянул за него. Молния разошлась, издав легкое жужжание. Надя почувствовала, как рука юноши скользнула под бретельку бюстгальтера и стала гладить ее спину.

– Расстегни уж и лифчик! – подбодрила она его.

Трясущимися руками Тони с трудом справился с застежкой.

– У тебя нежная кожа, – сказал он, поглаживая ее по плечам.

Где-то в другой комнате раздался сладострастный крик Анджелы. Надя задрожала, охваченная вожделением, встала и, пошатываясь, словно пьяная, скинула платье. Оно упало на пол к ее ногам. Никогда прежде она не вела себя как бесстыдная развратница в присутствии мужчины. Гамильтон окончательно испортил ее. Перешагнув через груду шелка, она подняла платье с пола и бросила на диван. Затем она сняла бюстгальтер и взглянула на Тони. Он пожирал взглядом ее груди.

– Нравятся? – спросила она.

– Они божественные! – воскликнул он, глотая слюну.

Надя встала напротив него, касаясь бедрами его коленей, и, взлохматив рукой его белокурые волосы, схватила за уши и уткнула носом в клитор. Тони застонал, вцепился руками в ее бедра и, нащупав верхний край колготок, стянул их с нее. Надя осталась в черных кружевных трусиках, едва прикрывавших треугольник на лобке. Тони поднял голову и, прижав Надю к себе, стал сосать ее груди, пуская слюну.