Алана Инош - У сумрака зелёные глаза Страница 16

 С моих губ был готов сорваться стон, но Аида нежно прижала их пальцем.

 – Нет, Алёна. Я не позволю никому тебя тронуть, даже если для этого вновь придётся встать на тропу войны. Ты пробудила какие-то давно дремавшие струны в моей душе... Я не могу отпустить это просто так. Если судьба свела нас, значит, так хочет Вселенная. А сейчас... – Она склонилась ко мне, кладя ладонь мне на лоб. – Сейчас тебе нужен отдых, чтобы справиться со всем этим. Сон поможет переварить свалившуюся на тебя информацию.

 Она дала мне ещё сто пятьдесят граммов ягодной настойки (крепость у неё была, наверно, как у рома) и подарила баночку с каким-то белым порошком, а также серебряный кастет. Баночка была цилиндрической, из мягкого пластика, с отверстием с одной стороны – как детская присыпка. При нажатии на бока флакона порошок распылялся через отверстие.

 – Это защитная противовампирская пудра, – сказала Аида. – Для девушки – первое средство и для красоты, и для безопасности. Пудрить желательно всё тело, ну, или хотя бы лицо, шею и руки. А кастет – сама знаешь: бить промеж глаз. Ну, всё, отдыхай, Алёнушка.

 Спальня плыла вокруг меня, и я проваливалась в тошнотворную круговерть. Некоторое время я лежала, то закрывая глаза, то открывая, а потом полетела с дикой скоростью в чёрный колодец...

 Хмельной морок начал отпускать, когда уже совсем стемнело. Придавленный сушняком организм требовал воды, голова раскалывалась, а желудок – хоть выбрось. Видимо, во мне перегорел какой-то предохранитель: я не чувствовала ничего, кроме бескрайнего, как пустыня Сахара, безразличия ко всему. Ну, ещё плюс настоечка. Вампиры? Ой, я вас умоляю... Какие, к чёрту, вампиры-шмампиры! Я засохну к едрене фене, если срочно не найду источник холодной воды!

 В таком пофигистском настроении я посидела на кровати пару минут, пережидая головокружение и разглядывая подарки Аиды. Противовампирская пудра... Чесночная, что ли? Нет, вроде, не пахнет. Вытряхнув на ладонь немного, я натёрла шею и лицо, а потом просунула пальцы в кастет. Удар у меня, может, и слабый, но учитывая то, что кастет серебряный... Может, и будет толк. Забавно: вроде выпила я не очень много, но меня так плющило, что было даже не до страха. Ну и крепкая же эта настойка, просто до чёртиков...

 Я уже совсем собралась встать и отправиться на поиски воды, когда вдруг услышала негромкий зов:

 – Алёна...

 Насторожив ухо, я вслушалась. Тишина, а потом снова:

 – Алёна...

 – Аида? – спросила я, слушая пространство ночи.

 Мне не ответили. Решив, что послышалось, я сделала шаг к двери, но зов раздался снова. На этот раз мне показалось, что я узнаю голос – голос Андрея! Да нет, не может такого быть. Он же в командировке и не знает, где я.

 – Алёна... Это я, выйди ко мне!

 Определённо – голос Андрея, но Андреем его обладатель просто не мог быть! Выглянув в окно, в лунном свете я увидела фигуру и вздрогнула: нет, ну точно, он! И волосы его, и одежда, и рост, и телосложение. Но как, как такое возможно?!

 – Алёна... Выйди, нам надо поговорить.

 – Ну, ладно, – пробормотала я, на всякий случай прихватывая с собой кастет.

 Спуск по лестнице взбаламутил дурноту в желудке, и я, морщась, с трудом выбралась во двор, в ночную прохладу. Сделав пару неуверенных шагов в сумраке, я позвала:

 – Андрюш... Это ты?

 Он вырос передо мной, как будто из-под земли. Луна бросала серебристый свет на его лицо и грудь: это был Андрей, вот только его глаза странно блестели.

 – Привет, Алёнка, я соскучился, – сказал он.

 – Привет, – недоуменно ответила я. – Слушай, у тебя минералочки не найдётся, а? Сушняк жуткий.

 Одна его рука обвила мою талию, а другой он дотронулся до моей щеки... и тут же с нечеловеческим, леденящим сердце шипением отдёрнул её, скрючив пальцы. С моих глаз как будто упала пелена: никакой это был не Андрей, а незнакомый парень, брюнет с тёмными глазами, в глубине которых горели холодные огоньки – точно такие же, какие я видела у той чёрной тени, которая напала на меня в лесу.

 – С-с-сэребро, – прошипел он с откуда-то взявшимся акцентом. – С-с-сука!

 Пудра, мелькнуло в голове. Пудра с серебром, о как!

 – Ах ты, зараза! – воскликнула я, занося руку с кастетом.

 Но вампир был быстрее – успел перехватить мою руку прежде, чем кастет врезался в его череп. Его пальцы больно стиснули моё запястье, а лунный свет блеснул на длинных острых клыках. Но он не знал, что свободная моя рука пять минут назад наносила на шею и лицо эту самую серебряную пудру... Я с силой прижала её к его лицу, и он, зашипев, как целое стадо гусей, отпустил меня и отшатнулся, пряча лицо в ладонях.

 – Что, гад, не нравится?

 Но слишком рано я торжествовала: из тени вперёд шагнули ещё четверо его приятелей. Я пятилась, а они наступали, сверкая глазами и клыками, как вдруг за спинами у них возникла – мне показалось, что она спрыгнула с неба – гибкая чёрная фигура.

 Бесшумная и ловкая, как ниндзя, она двумя выстрелами из оружия, похожего на пистолет-пулемёт, уложила двух вампиров, стоявших к ней ближе всего. Уж не знаю, чем это оружие стреляло, только тела вампиров при этом взрывались и оседали на землю горсткой праха. Вампир с обожжённым пудрой лицом приподнялся и метнул нож, и по негромкому вскрику воина в чёрном стало ясно, что в него попали.

 Я узнала голос. Это была Аида.

 Но её не так легко было одолеть: выстрелом с колена она испепелила ранившего её вампира. Другой попытался скрыться, но меткий выстрел обратил и его в пригоршню пепла. Третий не избежал такой же участи. Аида поднялась на ноги, с лёгким стоном выдернула из бедра и отбросила нож. Он упал к моим ногам, блестя окровавленным лезвием. Дурнота, и без того мучившая мой желудок волнами, поднялась как цунами и накрыла меня с головой.

 Очнулась я от запаха нашатыря – снова в спальне. Осветительная панель над изголовьем приглушённо горела уютным желтоватым светом. Надо мной склонилась Аида – в чёрной кожаной куртке и того же цвета брюках военного покроя, с туго стянутыми на затылке в узел волосами.

 – Ну вот, очнулась, – проговорила она, гладя меня по щеке. – Молодец. Всё уже позади, Алёнушка.

 Сушняк с новой силой стиснул моё горло.

 – Мне бы водички, – хрипло простонала я.

 – Сейчас, солнышко.

 Я вспомнила: а ведь она ранена. Не бесчеловечно ли заставлять её бегать за водой для упавшей без чувств барышни?

 – Вот, малыш.

 Не успела я закончить свою мысль, как Аида уже поднесла к моим губам стакан газированной минералки. Я жадно выпила. Хорошая, ядрёная...

 – Аида, давно хотела тебя спросить: как ты так быстро передвигаешься?