Татьяна 100 Рожева - Медленнее, ниже, нежнее… (сборник) Страница 18

– Ребята! Вечную любовь я могу снимать вечно! – наконец напомнила Ольга, – но тайм из мани!

– Да, да, всё, – с хрипотцой отозвался Алекс. – Где у тебя туалет, Оль?

– Ребят, не здесь! Все понимаю, но муж дома.

– Кто дома? – серьёзно переспросил Роман.

– Муж! – громко сказала Ольга. – Давайте, заканчивайте…

Она вышла из студии, деликатно приглушив свет и прикрыв дверь.

Учащенное дыхание, шепот вперемежку с поцелуями и стонами можно было принять за возню обычной влюблённой пары, если бы не силуэты двух мужчин… Потом я услышала знакомую последовательность звуков в обратном порядке: удаляющиеся голоса и шаги, Ольгин и мужской смех, хлопок входной двери.

Джордж Майкл шептал мелодию лично мне и покачивающейся на сквозняке органзе хупы. Ей чувственней…

– Выходи, затворница, – заглянула улыбающаяся Ольга. – Ну, как тебе шоу с лентами?

– Я возбудилась, – призналась я. – А тебе как работалось?

– Я, честно говоря, забыла, что ты там. Только когда ширма сдвинулась, вспомнила. Ну, ничего, обошлось.

– Покажешь, что получилось?

– Да, сейчас на комп скину.

На экране Макинтоша сменялись кадры прожитой час назад жизни. Мужчины целуются, ласкают друг друга, не стесняясь, с любовью и откровенным желанием смотрят друг на друга. Их члены касаются, словно головы влюбленных на первом свидании, ничем не сдерживаемые, кроме легкой органзы.

– Красиво получилось, – оценила я.

– Они всё делали сами, им было в кайф. Это лучше всего для работы! – проговорила Ольга, глядя в монитор.

– Мне нравится, что члены прикрыты, но видны. Двойная эрекция заводит. Алекс – чудо! Жаль, что потерян для гетеросексуального общества.

Ольга улыбнулась своим мыслям.

– Инструмент всегда встает. Примитивная реакция. Я стараюсь это обыгрывать. Откровенно животный контекст упрощает идею. Алекс? Он, кстати, отличный гид, водит экскурсии по Иерусалиму. Ты можешь ему позвонить, я дам телефон, если хочешь.

– Хочу…

Мы досмотрели фотографии, выпили еще из кофейника и бутылки, разделённых столетиями…

Спустился усталый Миша.

– Я закончил. Ну как вы тут, девчонки, наболтались? – равнодушно спросил он.

– Соскучились по тебе, – так же равнодушно ответила Ольга.

– Я бы чего-нибудь съел, – сказал муж.

– Картошка с грибами в красной кастрюле.

– Ага, понял, – кивнул Миша и ушел.

– Ужин заслужил, – улыбнулась Ольга, проводив глазами мужа.

– А у женщин какая реакция на съемках? – продолжила я прерванную тему.

– Разная, но не такая примитивная. Все тоньше, изящней.

Ольга взглянула на меня впитавшими фотосексуальность глазами.

– Останешься с нами на ночь?

– С вами…?

– Да. Мы любим втроём. Тебе понравится. Муж хорош в постели, – сдержанно произнесла хозяйка.

– Да я с удовольствием… Но меня уже ждут мои, я обещала… мы завтра сутра должны были… ну в общем, не очень удобно сегодня… – промямлила я. – Давай в следующий раз?

– Хорошо, наш телефон у тебя есть, – ласково улыбнулась Ольга и провела большим пальцем по соску, проступившему сквозь цветок платья.

Возвращаясь в такси по рвущемуся в небо, словно эрегированному ночному Тель-Авиву, я размышляла, почему не осталась с красивой Ольгой и её мужем, который «хорош в постели». Сначала польстила себе мыслью, что природная честность не позволила проехаться на чужой сексуальности, потом призналась себе, что виной банальный эгоизм. Я предпочитаю все своё – зубную щетку, желание, тапочки, мужчину… Желание увидеть Алекса и побывать с экскурсией в Иерусалиме – было моим собственным, и с утра я набрала его номер.

«Вы едете не просто в город. Иерусалим – город живой! Город, принадлежащий всем и не принадлежащий никому. Город, визит в который для каждого вашего предка был бы величайшим праздником его земной жизни. Кем бы ни был Ваш предок, – христианином, иудеем или мусульманином. Почему Иерусалим? Почему Иерусалим должен был стать сценой Распятия, Смерти, Захоронения, Воскресения и Вознесения Христова.

Почему Иерусалим должен был стать сценой Вознесения Мухаммада на седьмое небо для получения главной Книги Ислама – Эль-Коран. Почему за тысячу лет до распятия Христова и за полторы тысячи лет до вознесения Мухаммада великий царь Давид, сняв с себя все одежды царские, ликуя и танцуя пред всем народом, вносит в этот град главный атрибут договора меж человеком и Богом – Ковчег завета. Почему Вам необходимо попасть в Иерусалим? Как для Вас он может стать тем же, чем он был для каждого Вашего предка? Обо всём этом, в абсолютном понимании ответственности пред Вами, визитером этого града и пред самим Градом Иерусалимом мы и будем говорить…» – начал экскурсию загорелый накаченный мужчина в белой одежде и широкополой шляпе, отдаленно напоминающий Алекса.

Голос, парфюм, поворот головы, волосы – его, но лицо – не его, – одухотворённое и сосредоточенное – лицо дирижера во время ответственного концерта. С таким лицом не позируют голым…

Фотообраз Алекса преследовал меня всю экскурсию. В белых складках одежды мне виделись складки органзы, декорирующей смуглый эрегированный член. Я старалась отводить глаза, но взгляд сам прилипал то к его лицу, то к паху…

«…как Иерусалим принадлежит всем религиям и всем людям, так и Иисус – сын божий, просто человек в самом истинном значении этого слова. Есть старый анекдот. Три утверждения о том, что Иисус был евреем: Он продолжил бизнес отца. Он до тридцати трех лет жил дома с родителями. Он был убежден, что его мама была девой, а его мама была уверена, что её сын – Бог. Три утверждения о том, что Иисус был русским: Он никогда не ходил в церковь, но считал себя истинно верующим. У него не было квартиры и машины, но всегда хватало денег на спиртное. Выпив в компании друзей, он любил рассуждать о смысле жизни. Три утверждения о том, что Иисус был негром: Он каждого называл братом. У него не было постоянного места жительства. Никто не брал его на работу! – Алекс подождал, пока в группе стихнет смех. – Иисус сын божий! Просто человек в самом истинном значении этого слова! Кто чувствует себя человеком, готовым к принятию не только духовной, но и обычной вкусной пищи, отведу в арабский ресторанчик и договорюсь о скидках! Всем остальным – спасибо за внимание! Наша экскурсия окончена!»

– Я готова к принятию вкусной пищи! – выступила я вперед.

– Пойдёмте, – улыбнулся Алекс знакомой улыбкой.

– Вы потрясающий гид! Не хочется с Вами расставаться! – лепила я по пути в ресторан, стараясь быть ближе, чем остальные голодные члены экскурсионной группы.

– Спасибо, – устало ответил Алекс.

– У меня было ощущение, что Вы водите не группу по городу, а друзей по своему дому, – гуще намазывала я, чтобы привлечь его внимание.