Galit - Потому что ты - единственный Страница 18

- Reparo! - Заклинание вместе с трещиной в банке, казалось, зарастило трещину на его собственном сознании, снова отодвинув вглубь память о ненавистном отце-магле. - Что ж, Поттер... похоже, мы сдвинулись с мертвой точки. - Не зная, чем занять руки, он поправил Думосбор на полке. - Не помню, советовал ли я вам применять Щитовые чары, однако они, без сомнения, оказались эффективными... Попробуем еще раз, ладно? Итак, на счет «три». Раз, два... - в глазах стоявшего напротив Поттера он видел ужас понимания и жалость к тому маленькому мальчику, плакавшему когда-то из-за очередной свары между родителями. «После всего, он еще и жалеет меня, добренький наш?» - почему-то такая широта души взбесила Северуса хуже прежних ненависти и непокорства,волнами исходивших от подростка. - Legillimens!

Увы, эта попытка совпала с новым покусительством Волдеморта на разум Поттера, и от возникшего резонанса сознания профессора и студента частично слились: Северус одновременно ощущал себя стоящим в своем кабинете и куда-то летящим вместе с Поттером. Снова коридор, ведущий к Отделу тайн, голые каменные стены и потрескивающие факелы, простая черная дверь, полоска слабого голубого света между ней и косяком... Дверь распахнулась, они очутились в круглой комнате с черными стенами и потолком. Множество новых дверей, горящие синим огнем факелы в простенках, и нужно идти дальше... Какую дверь выбрать?...

Разъяренный и испуганный Северус прервал контакт, чудом избежав встречи «лицом к лицу» с Лордом. Поттер снова валялся на полу в отключке, лишь после нескольких окриков он открыл расфокусированные глаза. Их плавающий взгляд наряду с тем, как мальчик, морщась, ощупывал затылок, дал понять Снейпу, что гриффиндорец сильно ушибся, и только вместе взятые фамильный и факультетский гонор не дают ему жаловаться на самочувствие. Кое-как встав, он вяло огрызался на реплики профессора, и неизвестно, куда завел бы их разговор, если бы не донесшиеся из вестибюля вопли.

Выскочив из комнаты, они поднялись в холл замка, где Амбридж как раз пыталась выкинуть Сибиллу Трелони из школы. Пришедший Дамблдор положил конец непристойному спектаклю, в котором участвовали все обитатели Хогвартса, представив нового преподавателя Предсказаний - кентавра Флоренца. Амбридж потерпела сокрушительную неудачу в устройстве на эту ставку своего человека и была полна решимости отомстить директору за «подрыв ее авторитета». Орудием своей мести она определила Хагрида, изо всех сил стараясь скомпрометировать его и выжить с должности преподавателя Ухода за Магическими Животными.

Генеральный Инспектор привлекла к слежке за Поттером и его последователями, Армией Дамблдора, нескольких слизеринцев во главе с Драко, создав Инспекционную дружину. Северус должен был признать логичность такого шага: Малфои никогда не могли отказаться от толики лишней власти, идущей в руки, а за своим лидером потянулись и многие другие. Эти меры принесли желанный результат: Армия Дамблдора была поймана «на горячем». Специально приглашенный к этому моменту в Хогвартс министр Фадж попытался добиться исключения Поттера из школы за нарушение Министерского декрета, но Дамблдор пресек подобные попытки, пожертвовав остатками хороших отношений с министром и уйдя из Хогвартса. Постфактум узнав обо всем, Снейп мог только удивляться прогрессирующему идиотизму руководящих лиц и размышлять: Темный Лорд ли управляет событиями так, как выгодно ему, или Министерство своей волей катится в пропасть?

Как бы там ни было, Дамблдор исчез в неизвестном направлении, продолжив какие-то таинственные изыскания, о чем написал всем членам Ордена Феникса: «У меня появилось кое-какое свободное время, чтобы заняться важным делом, которое я долго откладывал за постоянной занятостью». Чем было это «дело», выяснилось гораздо позже...

В апреле и мае прилежными стараниями близнецов Уизли в школе царил хаос. Одни из лучших учеников Северуса (в чем он не признался бы и под Круциатусом) всю их безудержную фантазию вложили в свою продукцию. Еще летом, на Гриммолд-плэйс, они подкатились к Северусу с предложением, от которого ему просто невозможно было отказаться: поставлять самые редкие и экзотические ингредиенты для зелий в обмен на периодические консультации. Сейчас же они развернулись вовсю, устроив по школе «Анти-Амбридж-террор» (и заодно рекламируя свои изделия): по коридорам и залам носились разноцветные фейерверки, умножаясь при попытках уничтожить их, коптя стены и потолок, поджигая картины и срывая занятия. В любой момент можно было провалиться на нижний этаж сквозь портативную дырку, из-за угла брошенную тебе под ноги. Забастовочные Завтраки купили все ученики до одного, включая слизеринцев. Навозные бомбы и пульки летали повсюду. Пивз будто сорвался с цепи, пользуясь отвлеченностью завхоза Филча, и с безумным хихиканьем сеял разрушение. На шестом этаже разлилось настоящее болото, размером десять на пятьдесят метров, на создании которого рыжих гениев и поймали, вынудив покинуть школу. Северус не представлял, как близнецам это удалось, но воспользовался оказией и собирал там кое-какие растения, которые иначе нужно было бы заказывать из Лондона, с удовольствием прислушиваясь к причитаниям нового директора о взломанном кабинете и израсходованном каминном порохе.

Складывая в принесенный с собой заплечный мешок стебли дягиля и багульника, он так же удовлетворенно смаковал факт своего освобождения от Поттера и его провальной окклюменции. Во время их последнего занятия в кабинет ворвался с сообщением Драко, и Снейп был вынужден пойти с ним, чтобы проследить за состоянием слизеринского капитана Монтегю. Тот двое суток провел в сломанном Исчезательном шкафу, болтаясь в подпространстве, и в результате вынырнул в женском туалете, где был до полусмерти избит сводной командой девушек всех четырех факультетов, в кои-то веки проявивших редкое единодушие. О брошенном на произвол судьбы Поттере в своем кабинете профессор вспомнил только через полчаса, доверив пострадавшего Монтегю заботам мадам Помфри.

Поспешив вернуться, он застал ожидаемую картину - Поттера, полностью погрузившегося в воспоминания Северуса о его папеньке с крестным. Мастер Зелий выловил паршивца на «самом интересном» месте: его собственная юная копия болталась, подвешенная за ногу, в воздухе, а пятнадцатилетний Джеймс Поттер угрожал снять с него трусы перед своим пятнадцатилетним же сыном, стоявшим в сторонке в абсолютном шоке и не реагировавшим ни на что, пока Снейп за руку не вытащил его из своих воспоминаний.

И снова в его глазах была унизительная жалость! «Ни тебе ехидного злорадства, ни мстительной издевки, только понимающее сочувствие и разочарование, относящееся, по видимости, к родным...» Это разозлило Северуса тем сильнее, чем яснее он понимал: этот Поттер имеет гораздо больше общего с ним тогдашним, нежели с юными Мародерами, отчетливо представляя себе, что такое публичное унижение. Ничего, банка с сушеными тараканами, грохнутая о дверь над его головой, и вопль «Вон! И чтобы духу твоего здесь не было!» живо избавили мальчика от ненужных эмоций, а самого Снейпа - от его присутствия по вечерам (и риска увидеть красные волдемортовы отблески в его зеленых глазах).