Кристи Бромберг - Управляемые Страница 19

— О, ты бы вполне неплохо кончила (прим.ред. игра слов: come можно перевести и как кончить, и как прийти), — язвительно наступает он, приподняв бровь, — насколько я помню о твоих чувствах… Они были разбросаны по всему полу закулисного коридора.

Умник! Как ему удаётся так быстро довести меня до точки кипения, когда другим для этого потребовалось бы гораздо больше усилий?

— То есть, потому что я сказала «нет», ты предлагаешь кучу денег и связываешь меня контрактом посредством моей работы? С помощью моего босса? Принуждая меня проводить с тобой время? Деньги в обмен на свидание? Я не шлюха, Колтон, — напыщенно провозглашаю я, плавно перемещаясь к окну и пытаясь хоть немного развеять свою тревогу. — Особенно, не твоя.

Я слышу его передвижения, когда он поднимается и идёт в мою сторону. Наши глаза встречаются в отражении оконного стекла, и он удерживает мой пристальный взгляд. От его близости моё тело начинает трясти.

— Давай-ка проясним кое-что, — рычит он мне. — Прежде всего, у меня есть собственные причины пожертвовать эти деньги, которые абсолютно не имеют никакого отношения к тебе. Никакого! Во-вторых, я никогда не плачу за свидания, Райли. Никогда. У меня более высокая планка. — Я могу чувствовать ярость, волнами исходящую от него.

— Ты заплатил за свидание со мной, — парирую я.

— Благотворительный. Аукцион. Не приравнивается. К эскорт-услугам, — рычит он мне, шагая ближе, но, не разрывая нашего отражённого в стекле зрительного контакта. — И последнее, — кипит он, хватая меня за руку, чтобы таким образом подчеркнуть свою мысль. — Я больше никогда не хочу слышать, как ты называешь себя шлюхой.

Мы стоим в тишине, пока вокруг нас оседают его слова. Почему, чёрт возьми, ему не всё равно, как я себя называю? У него нет права указывать мне. Я знаю, как вести себя, чтобы не провоцировать кого-либо, вызывая злость, но ничего не могу с собой поделать. По каким-то причинам я хочу нажать на все его больные места. Уж если мне придётся что-то делать по принуждению, то я хотела бы также высказать и своё мнение.

— Тогда к чему этот договор? Мероприятия, на которых я обязана тебя сопровождать? — я выдёргиваю свою руку из его захвата. — Выглядит так, будто твоё эго уязвлено, потому что я не поддаюсь твоему великолепному обаянию, и поэтому ты вынужден связать меня с собой. Доказывая себе же, что у тебя всё ещё есть знаменитое «волшебное прикосновение» Колтона. Что ты не потерял его…

— Я ничего не говорил о связывании, — ухмыляется он, обрывая мою пламенную речь. — Но если это то, что тебе нужно, Райли, я был бы счастлив оказать тебе одолжение. Я могу познакомить тебя с верёвками.

Не веря, я качаю головой; когда смысл его слов доходит до меня, кровь начинает приливать к моим щекам прежде, чем я снова встречаюсь с его взглядом в стекле.

— Я не буду придавать значения твоему последнему комментарию, — произношу я сухо, пытаясь вспомнить, на чём я остановилась, пока он так хитро не рассеял мои мысли. Хм — о чем это я? А! — Твоё эго в синяках, потому что я не собираюсь беспомощно падать тебе под ноги и становиться твоей сексуальной игрушкой, и поэтому ты пришёл ко мне на работу — цепляя меня тем, что я действительно хочу, чего добиваюсь уже больше двух лет — и ты преподносишь это мне на блюдечке с голубой каёмочкой.

— И проблема в том, что…?

— Проблема в том, что ты предлагаешь мне это с условием, которое логически может быть объяснено исключительно как удовлетворяющее тебя… — я прерываюсь, потому что осознаю, что увязла. И если продолжу в том же духе, то, боюсь, в какой-то момент из меня могут вырваться затаённые мысли — мысли о нём. А если я так промахнусь… он будет знать, что я думаю о нём больше, чем должна.

Колтон тихонько становится рядом со мной, опершись плечом о стекло, и рассматривая мой профиль. Наше молчание длится ещё несколько минут, а моё беспокойство усиливается от его молчаливой сосредоточенности на мне.

Когда он начинает говорить, его тон требовательно мягкий:

— Почему ты не хочешь идти со мной на свидание?

Ой, давай сменим тему! С моих губ срывается нервный смешок. Я упорно не поворачиваюсь лицом к нему, и разглядываю пейзаж за окном.

— По какой причине? Мы с тобой происходим из разных миров, Колтон, а они живут по разным законам. Тебе нужно моё свидание потому, что так ты сможешь добавить ещё одну зарубку к другим многочисленным меткам на столбике твоей кровати. Помнится, ты сказал, что хочешь трахнуть меня, чтобы выкинуть из головы и двигаться дальше, — отвечаю я, повторяя его предостережение. Боковым зрением я прослеживаю его реакцию на мои слова. — Возможно, ты привык использовать женщин, заявляющих о своей любви к тебе, и срывающих с себя трусики от такого твоего тонкого подхода к ним, но не в этот раз.

Колтон собирается что-то сказать. Я знаю, что сейчас он попытается уронить остроумное замечание о том, что у меня не будет проблем, если я сброшу свои трусики для него. И, используя его собственную тактику, я останавливаю его, прежде чем он помешает мне, поднимая руку:

— Наш тесный контакт тем вечером был мгновением неосторожности с моей стороны. Тем моментом, который больше никогда не повторится, — я поворачиваю к Колтону лицо и смотрю ему прямо в глаза. — Я не того сорта девушка, Ас.

Он вглядывается в меня, мышцы его челюсти дёргаются. Он наклоняется ко мне, грубое звучание в его голосе резонирует истинностью:

— Ты знаешь, что в глубине души крохотная часть твоей натуры — этой правильной приличной женщины — хочет посетить безрассудное, сексуальное, раскованное место внутри тебя, которое рвётся наружу. Место, которое я, бесспорно, могу помочь тебе найти.

Мои глаза пылают, пока я пытаюсь уклониться от правды, стоящей за его словами. Он наблюдает за моей внутренней борьбой, пока я не отворачиваюсь от него и иду назад к столу переговоров. Я не хочу, чтобы он видел в моих глазах отчаяние, подтверждающее правоту его слов.

— Ты ведёшь грязную игру, Колтон.

— Ну, а как иначе? — возражает он, поворачиваясь и опираясь спиной о стекло, сверкая мимолётной кривой улыбкой. — Иногда приходится играть грязно, чтобы получить то, что хочешь.

— И что же ты хочешь? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди, как невидимую защиту от него. Как будто это может помочь.

Колтон отрывается от опоры и крадётся ко мне, как лев, готовый наброситься на свою добычу. Он останавливается передо мной, ближе, чем это необходимо, и протягивает руку, пальцем приподнимая мой подбородок так, чтобы мои глаза встретились с его:

— Тебя, — заявляет он просто.

У меня возникает ощущение, что от его слов в комнате образовался вакуум. Я не могу дышать. Недоверие и готовность на мгновение затопляют меня, пока я принимаю его ответ. Теплота мимолетна, поскольку я понимаю, что именно так он обычно действует. Оттуда столько меток на столбике его кровати. Он заставляет тебя чувствовать, что в поле его зрения ты единственная. Он хорош. Действительно хорош. Но я не собираюсь в него влюбляться.