Инь vs Янь. Книга 1 - Галина Валентиновна Чередий Страница 2

Я оборачиваюсь и мило улыбаюсь.

— Так вот оно что, отец! Ты решил сразу решить все свои проблемы? И меня сбагрить со своих плеч, и заодно скрепить свой новый контракт семейными узами? А я должна лечь по Вячика в качестве гарантии вашей вечной коммерческой преданности друг другу? Браво! Наконец-то ты нашел достойное применение своей бесполезной и беспутной дочери. А и правда, зря я, что ли, вся из себя такая красавица выросла? Теперь хоть можно в нужный момент под бизнес-партнеров подкладывать! — мой голос журчит, и я не выпускаю наружу все то море желчи и боли, что готово буквально хлынуть из всех моих пор.

— Яна! Как ты смеешь говорить такое! — отец опять хватается за сердце, но мне плевать, и я продолжаю.

— А срок ты установил в один год, потому что будут новые проекты и новые деловые партнеры, и моё умение широко ноги раздвигать может снова пригодиться?

Разворачиваюсь и ухожу, не желая просто больше слышать, что именно он кричит.

2

— Привет, солнышко! — орут в ухо, возвращая меня в мир бахающей музыки и потных танцующих тел.

Поворачиваю голову и вижу своего бывшего одноклассника Артема Малинина. Киваю, растягивая губы в ненастоящую улыбку.

— Пришла расслабиться? — снова наклоняется он к моему уху, и я вижу, как он пялится в низкий вырез моего платья. Насрать. Просто киваю.

— Ну, тогда почему расслабленной ты не выглядишь? — не отстает он.

Я поднимаю свой опустевший бокал.

— Сейчас добавлю и расслаблюсь, — перекрикиваю музыку в ответ.

— У меня есть кое-что получше. Хочешь? — он демонстрирует мне таблетки.

Никогда раньше не пробовали это дерьмо, но почему бы и нет? Как будто моя жизнь может стать еще хреновей от нескольких часов дурного кайфа.

— Хочу!

Проглатываю предложенное, и мы идём танцевать. Постепенно мир вокруг почему-то становится ярче и несуразно отчетливей и при этом как-то лишился мелких портящих все подробностей. Черт его знает как объяснить, да и особой необходимости не вижу. Все дерьмо откатывается от меня, и на какое-то время остаемся только музыка и я, существующая лишь для того, чтобы ловить её своей кожей. Малинин трется об меня, тесно прижимаясь, я отчетливо чувствую, что он сильно возбужден. На меня тоже накатывает приступ похоти, но его я точно не хочу. Скольжу взглядом и натыкаюсь только на мажорчиков разных мастей, вроде самого Артема, и понимаю, что не хочу ни одного из этих прилизанных парнишек с искусственной крутизной. Иду к туалетам, и неожиданно меня словно что-то царапает. Смотрю вперед и вижу мужика, привалившегося к барной стойке и сканирующего толпу прищуренным безразличным взглядом. Говорю «мужик», потому что назвать его парнем язык не повернется. И дело не в возрасте, не в манере одеваться, а в чистейшей самцовой энергетике, которая щедро, даже навязчиво излучается от него в окружающее пространство. Она во всем. В позе, повороте головы, очертаниях сильного большого тела, во взгляде, который захватывает и обездвиживает. Мужчина у бара — хищник, хозяин, готовый взять и присвоить все, что только пожелает. Такой взгляд бывает только у тех, кто всегда получает желаемое и никогда не считается с желаниями окружающих. Он просто придирчиво выбирает, протягивает руку и берет. Это и притягивает, и бесит одновременно. И при этом вызывает во мне удушливую неодолимую похоть, похожую на стремительный прилив, от которого и хотел бы убежать, но не можешь двигаться достаточно быстро. Ловлю себя на том, что просто стою и пялюсь прямо в глаза этому зверю, отмечая краем одурманенного сознания резкие, агрессивные линии его лица и то, как требовательно трепещут его ноздри. Обычно таких, как он, терпеть не могу, трясет просто от того, как подобные самоуверенные засранцы буквально гнут под себя мир самим фактом своего в нем присутствия. Но, видимо, алкоголь и злость и дурь в моей крови сегодня трансформировались в примитивное желание окунутся в такую энергетику, отдать себя под власть такого наглого самца. Ощутить — каково это. Или все дело в его неотрывном удерживающем мое внимание взгляде. В нем требование подчиниться, некая властная угроза, понуждающая желать меня приблизиться. И все же… хоть мой мозг и затуманен, но я понимаю, что это определенно не моё. Я всегда предпочитаю быть «сверху» в любых отношениях, сколько бы они ни длились. Разве не достаточно лишь раз даже мельком взглянуть на этого зверя у барной стойки, чтобы понять: наверх он никого не пустит. Никогда. И тут же вступает в игру мое любопытство и неуемная жажда незнакомых ощущений, отпущенная с цепи убойным коктейлем, плещущимся сейчас в моей крови. «Но ведь один случайный перепих это ни хрена и близко никакие не отношения. Ведь так?» — искушает меня мое подсознание. А может, это не оно, а просто алкоголь и наркота. Как бы там ни было, прямо сейчас зов организма оказывается настойчивей, и я, разорвав силовые линии магнетического взгляда незнакомца, отправляюсь, куда, собственно, и шла. И, возможно, мне чудится, но на бесстрастном до этого лице хищника появляется мимолетное выражение удивления.

Иду в туалет и долго плещу себе в лицо водой, рассматривая собственное бледное лицо с ошалевшими глазами. Могу я просто переспать с этим источающим откровенную животную сексуальность самцом? А то! Я же, типа, еще не продана, так что пока могу делать, что хочу!

Выхожу из уборной, но незнакомца нет у бара. Чувствую легкое разочарование, а потом наваливается апатия. Ну и хрен с ним! Проталкиваюсь через толпу и выхожу из клуба. Закуриваю и приваливаюсь к стене, выпуская дым в городское беззвездное небо.

— Уже напрыгалась? — голос рядом низкий, грубый, словно задевающий внутри какие-то точки, заставляя вздрогнуть даже в таком моем похерестическом состоянии. Поворачиваю голову и вижу. Его. Он опирается плечом о стену рядом со мной, и его здоровенный силуэт заслоняет свет от входа в клуб, будто отрезая от реальности. Такое впечатление, что даже звуки стали глуше. Сквозь запах моей сигареты я улавливаю его аромат. Кожа, парфюм, нотки мускуса и сандала и еще что-то экзотически странное, видимо, свойственное только ему. Поднимаю глаза от широкой груди, обтянутой брендовой футболкой, к крепкой