След зверя (СИ) - "-Avalanche-" Страница 20

— Это медведя-то привести! Ты себя-то слышишь? Это тебе не тот зверь, что со скоморохами пляшет! — взвилась тётка. — Ох, не зря говорила твоя покойная мать, когда под сердцем тебя носила, что другой ты. И судьба твоя не здесь. Как-то приснилось ей, что сама Девана подарила тебе лук и поцеловала в лоб. А боги к смертным просто как во снах не приходят. Знак это был. А вот какой? Кто ж этих богов разберёт. Их помыслы нам неведомы.

— Да?.. Ты мне никогда об этом не рассказывала.

— Так не было нужды вспоминать. Давно это было. Только сейчас в голову пришло.

— Ладно, что было, то прошло. А помогать мы будем зверям на самом деле.

Глянула Урмила на Деяна и криво улыбнулась. Знала, не отступиться упрямый племяш. Сколько помнила, всегда у себя на уме был. Как что в голову втемяшит, то не будет покоя, пока по его не выйдет.

Вот только на утро охотники разделились. Одни повезли волка по большаку в сторону погоста, а другие ненадолго остались. У подводы колесо сломалось. К кузнецу в соседнее село обратиться пришлось. И Деян понял, что правда на его стороне. Улучив момент, когда пришлый отошёл по малой нужде, Деян мигом очутился у клетки с медведем.

— Сегодня ночью. Готовься, — и просунул между железных прутьев жбан с водой. Медведь не пошевелился в своём углу. Лишь слегка повернул голову. — Знаю, больно тебе, мошкара кровососущая достаёт. Но ты потерпи маленько. Недолго осталось.

— Эй ты, деревенщина! Чего тут околачиваешься?

— А чтобы ты спросил, человече, — весело ответил охотник. — Я вообще чего сказать хотел… Вы бы напоили и накормили зверя-то, коль хотите живым до города довезти. Он же у вас не ровен час издохнет по дороге.

— Не твоего это ума дело, ащеул⁵⁰ деревенский. Иди отселе подобру-поздорову. А то ведь и помочь могу.

— Кто бы говорил, — огрызнулся Деян, прищурив голубые глаза, — я ведь и ответить могу. Боюсь, не потянешь.

Услышав перепалку на поляне возле дома старосты, отовсюду стал собираться любопытный люд. Кто-то посмеивался, кто-то подначивал мужиков к драке, а кто-то просто шушукался меж собой. Все были увлечены накалом страстей меж Деяном и зарвавшимся чужаком. И никто не обратил внимания, как привалившийся к прутьям медведь взял двумя лапами жбан и стал жадно пить воду, тоже искоса поглядывая на воинственно настроенных мужиков. Разрешилось всё знатной дракой. Хоть и крепок был пришлый охотник, да только и Деян не лыком шит. Хорошенько отметелил мужика. Восседая на поверженном противнике, он кулаком не единожды прошёлся по морде хабаля⁵¹, пока на пороге своей избы не появился староста и не приказал растащить раздухарившихся мужиков в разные стороны.

— Вы чего тут устроили, я вас спрашиваю? Силушку девать некуда? Дык я завсегда работу найти могу, — пробасил он. — Вы тут люди новые, — обратился он уже к пришлым охотникам, обводя всех тяжёлым взглядом, — негоже затевать ссору и драку в чужой стороне. У нас народ простой, руки-то и повыдёргивать могут. Чего смотрите? Расходитесь. Закончена потеха, — развернулся и скрылся в избе.

Деяна деревенские тут же отпустили. Он сплюнул на землю и зло посмотрел на отряхивающегося пришлого охотника. Ничего, то ли ещё будет. Он отошёл в сторону с мужиками, пожелавшими узнать, по какой причине началась бойня. Слушали и кивали, поддерживая правоту Деяна. Девки да бабы тоже уши грели, то и дело кивая и поохивая. Потом похлопали друг друга по плечам мужики и разбрелись по своим делам.

К ночи небо затянули тучи. Куда ни глянь, всюду обложили тяжёлые грозовые облака. Вот-вот нагнётся ливняк. Воздух стал влажным, парным, душным. Деян осмотрелся по сторонам. Тётка хорошо дело справила. Когда с другими молодухами угощала охотников домашней едой, незаметно в жбан с «живой водой» подлила травяной настой для хорошего крепкого сна. Пьяные чужаки заснули мертвяцким сном — только оглушительный храп из-под навеса стоял. Что же, это было ему только на руку. Вытянув у одного засони из-за пояса большой ключ, он прошмыгнул к запертой клетке. Остановился, перевёл дух и посмотрел на огромную тушу медведя, встретившись с горящими в темноте глазами. Казалось, что острый взгляд зверя проживает его насквозь. Медленно, но верно в них возвращалась жизнь и понимание. Деян приблизился вплотную к клетке, вставил ключ в замок, повернул несколько раз и открыл дверцу.

— Перекидывайся. В зверином облике мне тебя не поднять — сам знаешь. Я всего лишь простой мужик. Чего уставился, как на образ божией матери? Я прекрасно знаю, кто ты. А ты, думаю, помнишь меня и кота.

Медведь громко фыркнул, а потом согнулся, выпустил болезненно воздух. И вот перед Деяном уже не зверь лежит, а мужик с чёрными спутанными волосами.

— Вот и ладно. Потихоньку давай к краю. Я помогу встать. Знаю, что больно, но ты уж потерпи, немного осталось. Хватайся за шею да обопрись на меня. Не бойся: не уроню.

Не успели они доплестись до соседней избы, как с другой стороны мужика подхватила ещё одна пара рук. Деян аж дар речи потерял.

— Ну чего встал? — недовольно пробурчала Урмила. — У него и так сил не осталось. Шевелись. Ко мне его надо. Ты с одним из пришлых подрался. На тебя вперёд всего подумают. Могут прийти разбираться. У меня надёжней будет. И там всё расскажешь.

Так, потихоньку, под покровом ночи они доковыляли в конец деревни до избы Урмилы. А сильный ночной ливняк смыл все следы крови, что оставлял за собой оборотень. В избе было темно и тихо.

— Не шумите оба. Веселина спит на печи. Кладём его на ложе за шторкой, — распорядилась Урмила. — У меня всё готово. Помоги раздеть. Мужик-то крепкий да тяжёлый.

Когда всё было сделано, то на улице светало. Оборотень, опоенный сонными травками, крепко спал, иногда покряхтывая во сне. Деян же поведал тётке историю с медведем, только про Ардаша умолчал. Мол, заметил у зверя взгляд человеческий, в котором светился ум. А потом тот ушёл, что непонятно, но подтвердило, что не настоящий медведь он. Голодные звери обычно нападают, почуяв слабую жертву.

Оборотень завозился на ложе, но не проснулся.

— Ничего, ему целебный сон на пользу будет, — поразмыслив, сказала Урмила. — А ты, Деян, возвращайся к себе. Чует моё сердце, придут сегодня пришлые охотники к тебе.

Сама проводила до двери и вздохнула. Непутёвая голова у племяша. Это ж додуматься нужно! Оборотня спасать. Хотя он же тоже человек. Под одним небом по земле матушке ходим.

Всё вышло, как и говорила Урмила. Хай под людскими окнами до полудня стоял знатный. Потом заявились к Деяну все трое чужаков на расправу.

— Э нет, братцы. Я сам охотник. Не дурак я подранка выпускать. Он же теперь не охотник, а значит, начнёт на всякого бросаться, чтобы не подохнуть. Не там ищете.

Пошныряли глазами по углам чужаки, будто могли где-то в углу притаившегося медведя найти, да так и ушли не солоно хлебавши. А к обедне, обмозговав всё и не добившись ничего, и вовсе из деревни уехали.

К ночи Деян зашёл с заплечным мешком к Урмиле и сказал, что уходит волка выручать.

— Постараюсь скоро вернуться. Со мной Мизрирь идёт. Сам ко мне пришел и помощь предложил, ибо через Кунеевку везли клетку со зверем. И он моментально смекнул, чем грозит народу окрестных деревень отсутствие вожака большой волчьей стаи. Мизгирь охотникам заднюю ось телеги подпилил, пока они у колодца жажду утоляли да с девками заигрывали. Далеко не уедут.

— Иди уже, с Богом, — побурчала Урмила, потрепав Деяна по волосам, — не угомонишься ведь.

Не успела за охотником закрыться дверь, как с ложа раздался сиплый голос:

— Всё у него получится. Его Девана любит.

— Знаю, потому и пустила, — спокойно отозвалась знахарка, поворачиваясь на голос. — С маленства удачливый. С возвращением в мир живых, мил человек. Давай-ка посмотрим на твои раны.

Комментарий к Глава 9

(48) Спрытная — прыткая, шустрая

(49) Коников — кузнечиков

(50) Ащеул — зубоскал

(51) Хабаль — грубиян

========== Глава 10 ==========

Деян с Мизгирём уже долгое время лежали на пригорке за густым колючим кустом свороборины⁵² и наблюдали, как незадачливые охотники пытаются вытянуть тяжёлую гружёную подводу с обломившейся осью из грязи. Волк, метался по клетке, так и норовив схватить каждого, кто подойдёт слишком близко, и лишь добавлял трудностей в этом нелёгком деле. Зверь не давал мужикам сподручно ухватиться, чтобы, навалившись, вытянуть увязшую всеми колёсами подводу из ямы. Он то просовывал лапы между прутьями и бил ими охотников, то резко отскакивал, пугая; то скалился и грозно рычал, предупреждая, что спуску пленителям не даст.