Анаис Нин - Генри и Джун Страница 20

Вчера я думал о тебе, вспоминая, как ты сжимаешь меня ногами, потом я падаю на тебя в темноте и уже ничего не понимаю, не знаю. Я дрожал и стонал от наслаждения. Думаю, если мы не увидимся в конце недели, я не выживу.

Если будет нужно, я приеду в воскресенье в Версаль, да куда угодно, только бы увидеть тебя. Не бойся быть со мной холодной. Мне будет достаточно просто стоять с тобой рядом и обожающим взглядом смотреть на тебя. Я люблю тебя, вот и все.

Мы с Хьюго сидим в машине. Едем на светский вечер. Я пою, пока мне не начинает казаться, что машиной управляет мое пение. Тогда я набираю в грудь воздуха и изображаю голубиное roucoulement[1]. Перекатывается мое французское «р-ррррррр». Хьюго смеется. Позже мы выходим из театра с какой-то дворянской парой, и нас тут же окружают проститутки. Маркиза поджимает губки. Я думаю, что это шлюхи Генри, и чувствую к ним симпатию.

Однажды вечером я предлагаю Хьюго пойти вместе в публичный дом, просто посмотреть.

— Хочешь? — спрашиваю я у него, хотя сама думаю о том, что теперь готова действовать, а не просто смотреть.

Он заинтересован, у него поднимается настроение, он отвечает:

— О да, конечно!

Мы звоним Генри, чтобы он нас проинструктировал. Генри предлагает пойти на улицу Блондель, 32.

По дороге Хьюго начинает колебаться, но я смеюсь над ним и настаиваю, чтобы мы поехали. Таксист высаживает нас на маленькой узкой улочке. Мы забыли номер дома. Но тут я замечаю красную цифру 32 над одной из дверей, и мне кажется, будто мы погружаемся под воду в тонущей лодке. Теперь мы вовлечены в игру. Мы уже другие.

Я толкаю вращающуюся дверь. Предполагалось, что я пойду первой и поторгуюсь о цене. Но, увидев, что это не дом, а кафе, где полно народу и много обнаженных женщин, возвращаюсь, чтобы позвать с собой Хьюго, и мы входим внутрь.

Тусклый мерцающий свет. Нас окружают множество женщин, они зовут нас, пытаются привлечь к себе внимание. Хозяин ведет нас к столику. Женщины кричат и подают нам разные знаки. Необходимо выбрать. Хьюго улыбается, он сбит с толку. Я разглядываю их и выбираю очень подвижную, жирную, грубую, испанского вида женщину, потом бросаю взгляд в другой конец комнаты. Одна из женщин никак не старается привлечь нашего внимания, и я подзываю ее. Она очень маленькая, женственная, даже робкая. Теперь они обе сидят перед нами.

Маленькая женщина приветлива и уступчива. О, как вежливо мы разговариваем! Обсуждаем маникюр. Они отметили необычность моего перламутрового лака для ногтей. Я прошу Хьюго одобрить мой выбор. Он смотрит и отвечает, что лучше и быть не может. Мы наблюдаем, как женщины танцуют. Мое зрение выхватывает из картины целого фрагменты: большие бедра, задницы, трясущиеся груди, так много тел сразу. Мы полагали, что здесь можно будет найти и мужчину.

— Нет, — отвечает хозяин, — но две девочки вас позабавят. Вы увидите все.

Значит, ночь не будет принадлежать Хьюго, но он готов согласиться на все. Мы торгуемся. Женщины улыбаются. Они говорят, что это будет мой вечер, ведь я попросила, чтобы они показали мне лесбийские позы.

Все это ново для меня, но не для них. Я чувствую себя непринужденно только потому, что это люди, которые в чем-то нуждаются, для них можно что-то сделать. Я отдаю им все свои сигареты. Жаль, что у меня не сотня пачек в кармане. Я жалею, что у меня не так много денег. Мы поднимаемся по лестнице. Мне приятно смотреть, как двигаются при ходьбе обнаженные женщины.

Комната освещена мягким светом, кровать низкая и широкая. Женщины веселы и приветливы, они моются. Как, должно быть, теряется вкус ко всему, когда каждое действие производится с таким автоматизмом. Мы смотрим, как более крупная женщина прикрепляет к себе пенис — розовую вещицу, имитирующую настоящий член. Проститутки безразлично, профессионально принимают различные позы. Арабская, испанская, парижская любовь, когда у партнеров нет возможности уединиться в гостиничном номере; любовь в такси, любовь, когда один из партнеров хочет спать…

Мы с Хьюго смотрим и иногда посмеиваемся над их уроками. Мы не узнаем ничего нового. Все это выглядит нереально, пока я не прошу показать лесбийские позы.

Маленькой женщине нравится это, нравится больше, чем мужские ласки. Крупная женщина открывает для меня потайное место женского тела, источник нового наслаждения, которое я иногда ощущала, но это чувство никогда не было определенным. Это маленькая изюминка там, где открываются женские губы, как раз то место, которое упускают мужчины. Крупная женщина манипулирует там языком. Маленькая закрывает глаза, стонет и дрожит от возбуждения. Мы с Хьюго склоняемся над ними, привлеченные этим моментом страстности маленькой женщины, которая подставила нашим взглядам свое побежденное, трепещущее тело. Хьюго в смятении. Я больше не женщина, я мужчина. Я прикоснулась к самому сокровенному в существе Джун.

Я начинаю понимать чувства Хьюго и говорю ему:

— Ты хочешь эту женщину? Возьми ее. Клянусь тебе, я не имею ничего против, дорогой.

— Я мог бы кончить с кем угодно прямо сейчас, — отвечает он.

Маленькая женщина лежит спокойно и неподвижно. Потом они поднимаются, шутят, и момент проходит. Хочу ли я?.. Они расстегивают мой пиджак. Я отказываюсь, я ничего не хочу.

Я не могла дотронуться до них. Было только одно мгновение красоты — момент обладания миниатюрной женщиной, когда ее руки ласкали голову партнерши. Только этот момент заставил мою кровь течь быстрее от другого желания. Если бы мы были немножко более сумасшедшими… Но комната показалась нам грязной. Мы вышли оттуда. У нас слегка кружится голова, настроение прекрасное.

Мы пошли потанцевать в «Баль Негр». С одним страхом покончено. Хьюго освобожден. Мы поняли чувства друг друга. Вместе. Рука об руку. Взаимное великодушие.

Я не ревновала к маленькой женщине, которую так возжелал Хьюго. Но этим же вечером Хьюго спросил:

— А что, если бы там был мужчина?

Значит, мы еще не все знаем. Ясно одно: мы прекрасно провели вечер. И я смогла поделиться с Хьюго частицей той радости, которая переполняла меня. А когда мы вернулись домой, он насладился моим телом; он восхищался им, потому что оно красивее, чем то, что он видел. Мы утонули в чувственности и по-новому достигли высшего блаженства. Мы убиваем призраки.

Я ходила в «Викинг» на встречу с Эдуардо. Мы сделали друг другу признания: он — о женщине, которую содержит, я — о Генри. Мы сидели при ярком свете. Эдуардо боится остаться за бортом моей жизни.

— Не бойся, — сказала я. — В моем сердце еще очень много места. Я люблю Хьюго больше, чем когда-либо, я люблю Генри, и Джун, и тебя тоже, если хочешь.