Роксана Морган - Театр масок Страница 20

– Что ты задумал? – упавшим голосом спросил Винс, и, к удивлению наблюдавшей за ним Кори, пенис его вздрогнул.

– Ты надолго запомнишь этот день! – зловеще воскликнул Джеймс. – Я сделаю тебя прямо на твоей колымаге. Надеюсь, она при этом не развалится, хотя ей давно пора под пресс. Твой зад будет блестеть, как хромированный бампер. Ты долго не сможешь спокойно сидеть.

С этими словами он схватил темнокожего здоровяка за плечи и, перевернув его, ткнул носом в капот, после чего расстегнул ремень и стянул с него брюки.

– Сейчас я трахну тебя в задницу! – прорычал он.

– Нет! – взвизгнул Винс, пытаясь извернуться и освободиться, и пустил еще одну вонючую струю, которая побежала вниз по капоту. Его зад задрожал.

– Это будет твоим наказанием, – наставительно проговорил Джеймс Астурио. – На первый раз я отдраю твою задницу в безлюдном месте, но если увижу тебя здесь еще раз, то повторю это у всех на глазах. Заруби это у себя на носу!

В промежности Кори возникла пульсация. Закусив губу, она высунулась из-за машины, чтобы получше все видеть, игнорируя жжение в своих поцарапанных о мостовую коленях. В предвкушении редкостного зрелища сердце ее застучало еще громче и быстрее.

– Ты этого не сделаешь! – прохрипел Винс, обернувшись.

– Если будешь вертеться, я позову сюда зрителей немедленно! – пригрозил ему Джеймс с холодной решительностью в голосе.

Винс задрыгал ногами со сползшими до лодыжек брюками и жалобно расхныкался.

– Отпусти меня, мне больно! – взмолился он. – Я сделаю все, что ты прикажешь.

– Хорошо, посмотрим! – сказал Джеймс и стянул с него брюки.

Винс сполз с капота на площадку, его огромный член вытянулся по стойке «смирно» и побагровел. Униженно встав на четвереньки, он пополз к Джеймсу Астурио.

– Покажи мне для начала, как ты работаешь ртом! – промолвил Джеймс и, расстегнув ширинку, сунул ему под нос свой рассерженный пенис.

– Я все сделаю, сэр! – воскликнул Винс. – Вы останетесь довольны! Только не надо драить мне задницу!

Джеймс Астурио молча сложил руки на груди.

Винс открыл рот и, лизнув разбухшую багровую головку колоссального пениса, сжал рукой его основание. Кори зажмурилась, представив, что член входит не в его, а в ее рот. Пальцы ее непроизвольно стали массировать клитор еще быстрее, она тихонько охнула и прикусила губу, сдерживая сладострастный стон. Открыв глаза, она увидела, что Джеймс взял Винса рукой за голову и потянул на себя. У бедняги глаза вылезли из орбит, он захрипел: очевидно, член вошел ему в глотку, мешая дышать. Винс захрипел и закашлялся.

– Что ты там возишься! Не мусоль его, а соси! Соси, как помпа! Работай, дерьмо! – прикрикнул на него Джеймс.

Было очевидно, что Винс задыхается. Джеймс заработал торсом, вгоняя член ему в рот по самую мошонку. Кори сжала рукой грудь, а другой принялась тереть клитор, представляя себя на месте частного детектива – стоящей под дождем на коленях, задыхающейся от пениса, вошедшего ей в глотку. Уж она бы не растерялась!

Джеймс схватил Винса за уши двумя руками и, оторвав от себя, смачно двинул ему кулаком по физиономии. Винс упал навзничь в большую грязную лужу, подняв фонтан брызг. Тело его содрогалось от кашля, пенис торчал из мокрых волос на лобке.

Джеймс крикнул:

– Ты даже сосать не научился, тварь! Ты ни на что не годен, жалкое ничтожество, позорный неудачник! А ну-ка скажи, кто ты такой!

– Я жалкое ничтожество и позорный неудачник! – хрипло проговорил Винс, прокашлявшись. – Пожалейте меня, сэр!

Вместо ответа Джеймс Астурио приблизился к нему и, покачав головой, прорычал:

– Ты будешь наказан!

Лиловая головка его стручка побагровела, преисполнившись праведного гнева, и на ее конце выступила блестящая прозрачная капля.

Кори облизнула пересохшие губы, томимая желанием слизнуть ее.

– Значит, мне не избежать наказания, сэр? – спросил Винс, и член его задрожал.

– Ты сам напросился, негодяй! И теперь получишь за все сполна, – ответил Джеймс, с презрением глядя на него.

Бедняга закрыл глаза и заплакал.

Джеймс молчал, его пест воинственно подрагивал под каплями дождя.

Винс открыл глаза, взглянул на него и, встав на четвереньки, прошептал:

– Значит, сейчас вы безжалостно отдраите мою многострадальную задницу? И я не могу рассчитывать на ваше милосердие, сэр?

Джеймс нахмурился, глядя на стоящего перед ним в луже на коленях здоровяка в мокрой грязной белой рубашке и спущенных брюках. Вид его был жалок, но его торчащий пенис явно наслаждался этой гнусной ситуацией.

– И все из-за этой проклятой штуковины, – глухо пробормотал Винс, косясь на свой причиндал. – Из-за нее я постоянно влипаю в некрасивые истории.

– И тебе не стыдно получать удовольствие от наказания? – спросил Джеймс Астурио.

Винс побагровел и смущенно пробасил:

– Если бы мне не было стыдно, сэр, то эта штуковина так бы не стояла. Взгляните, она же сияет от радости!

Он лег на спину, демонстрируя свой пенис во всей его нагой и бесстыдной красе.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – снисходительно усмехнувшись, сказал Джеймс. – Это не каждому дано.

Наступила тягостная пауза. Винс закрыл глаза. Кори спряталась за машину и затаила дыхание, сжав рукой горячую мокрую промежность.

– Значит, пока я тебе не разрешу, ты даже не попытаешься убежать? – спросил Джеймс.

– Нет, сэр! – чуть слышно ответил Винс.

Кори осторожно выглянула из-за машины, за которой она пряталась, и увидела, как частный детектив, корчась в луже, говорит:

– Я заслуживаю любого наказания, сэр! Проучите меня скорее! Оттрахайте меня в зад так, чтобы я ходил в раскорячку. Пожалуйста!

– Если так, тогда я не стану драть тебя на капоте твоего «форда», – смилостивился Джеймс. – Я поимею тебя прямо здесь, в этой грязной луже!

Он ударил ногой Винса в бок так, что тот ахнул и перевернулся, раскинув ноги. Джеймс Астурио злорадно ухмыльнулся и встал между ними на колени.

Чуть дыша, Кори следила за развитием этой отвратительной сцены, машинально поглаживая срамные губы.

Джеймс зачерпнул из-под автомобиля горсть масленой грязи и, раздвинув другой рукой ягодицы Винса, шлепнул этой жижей по его анусу. Кори показалось, что это ей забивают задний проход маслянистой грязью, и она живо представила, как отвердевает у Винса член.

– Нет! – вскричал он. – Только не это!

Его крик не возымел на Джеймса никакого воздействия.

Он хладнокровно раздвинул ягодицы Винса еще шире и вогнал ему в анус свой разъяренный пенис.

Кори принялась лихорадочно мастурбировать.

Винс громко вскрикнул:

– Ой! – И зарыдал, уткнувшись носом и членом в мостовую. По его щекам струились крупные слезы, но это были слезы радости и умиротворения.