Игрушка по неволе 2 (СИ) - Лакс Айрин Страница 21

Через некоторое время мы внезапно меняемся местами. Рустам пересаживается, опираясь спиной на изголовье кровати и яростно притягивает меня к себе, заставляя бросать на него, без раздумья и сомнений.

Пальцы впиваются в ягодицы сильно и жадно. Не давая передышки, он яростно насаживает меня на себя с болезненной одержимостью. Член врывается в меня, заполняя лоно до предела. Я двигаюсь на нём вперёд и назад, вверх и вниз, всё быстрее и быстрее…

Страсть закипает в крови, а секс только наращивает темп. Почти невозможный, на грани. Я едва дышу, коротко и часто, но не могу прерваться и отказаться от новой порции сумасшедшего, тёмного удовольствия, захватившего тело в порочный плен.

Я стону и беспомощно цепляюсь за его плечи, Рустам бешеными рывками подтягивает меня, обращается властно, полностью контролируя процесс.

Иногда захват становится грубоватым, с вкраплениями острой боли, но следом он окунает меня в новый виток сладкого безумия, смешанного с похотью.

От жара его тела и безудержного секса всё плывёт перед глазами, а комнату кружит без остановки.

Всё словно в одном из жарких и бесстыдных снов, иногда снившимся мне во время разлуки. На грани всех возможных эмоций.

Слишком жарко и бесстыдно звучат сочные шлепки тел.

— Ты хочешь меня?

Зачем этот вопрос? Так не вовремя и некстати, когда до пика остаётся лишь несколько движений, он замедляется, заставляя меня простонать от разочарования.

Мне нужно, чтобы он не переставал двигаться и владел мной без остатка. Хочу снова окунуться в эту горячку и забыться…

— Хочу. Пожалуйста… Пожалуйста… — двигаюсь сама ему навстречу, жаждая ощутить себя наполненной им без остатка.

Его большие ладони крепко стискиваются на ягодицах. Звон от шлепка гулким эхом звучит в пустой голове, а во всём теле только одно чувство — ощущение надвигающейся сладкой и почти мучительной агонии.

— Я тоже хочу тебя.

Его губы терзают мои, а большой член таранит снизу, вызывая эйфорию и взрыв, пожар. Каждую секунду новый толчок и взлёт.

Прогнувшись в пояснице, я притискиваюсь к нему ещё ближе, обнажённой грудью к его мускулистой груди. Пот наших тел смешивается, становясь единым.

Ещё немного и я кончу…

Во рту мгновенно пересыхает и не хватает сил вдохнуть порцию обжигающего воздуха. Лёгкие колет. На разрыв.

Оргазм накрывает девятым валом, разрывает на клочки и отбирает последние силы, одаривая ударной дозой эйфории.

Рустам кончает вместе со мной, уже медленнее вбиваясь в мою влажную, пульсирующую плоть.

Всё тело только что было натянутой струной, но потом она лопнула и остался только громкий, мелодичный звон. Именно так я и чувствую себя — лёгкой, несуществующей, парящей.

— Иди ко мне… — говорит хрипло.

— Я и так с тобой, — отвечаю таким же севшим от криков голосом.

— Мне нужно ещё ближе… — и сжимает в крепких объятиях, а по телу бегут мурашки удовольствия.

Глава 23

Анжела

Сон прерывается звуком приглушённого мужского голоса. Я сажусь на кровати, видя тёмный силуэт на фоне окна. Рустам разговаривает с кем-то вполголоса.

— Хорошо. Жду… — и откладывает телефон в сторону. — Ты проснулась? Вовремя.

— Что случилось?

Рустам быстрым шагом выходит из своей спальни и возвращается через минуту с моей одеждой.

— Тебе нужно одеться и спуститься. Посидеть немного в укромном месте, пока я решаю одну проблемку.

Сердце сжимается от тревоги. Рустам одевается со скоростью молнии.

Его движения резкие, быстрые и сильно резонируют с небрежным тоном, которым были произнесены слова о "проблемках".

Проблемки… Зачем он так сказал?

Чтобы не тревожить меня напрасно.

— Оденься, Ангелочек. Прошу тебя. Это необходимо…

Рустам натягивает рубашку, быстро застёгивая её и подкатывая рукава вверх. Он вообще не вылезает из костюмов, они смотрятся на нём как вторая кожа.

Я разгоняю движениями сон, который нехотя покидает тело. Сегодня первая ночь за последние три недели, когда я спала крепким, хорошим сном, чувствуя, что отдыхаю.

— Поторопись, милая.

Рустам ныряет рукой под подушку и достаёт пистолет, пряча сзади за ремень брюк. Я в этот момент путаюсь в рукавах просторной блузы и застываю.

— Чёрт. Давно ты спишь с пистолетом под подушкой?

Он готов отбивать от всех врагов даже во сне, и от этого перехватывает горло.

Темнота и редкий рассеянный свет, падающий из окна, придают Рустаму загадочный вид рокового мужчины. О такого можно не только обжечься, но сломать свою жизнь на тысячи мелких осколков.

— Готова? Давай помогу.

Рустам быстро застёгивает оставшиеся пуговицы и целует меня в лоб.

— Не трясись от страха. Всё будет хорошо.

— Дом охраняется?

— Я не тащил с собой целую свиту, — отвечает с лёгкой усмешкой. — Но тебе не о чем переживать.

Господи… Как это не о чем переживать?

Возможно, папа отправил за нами по следу одного или нескольких дуболомов из числа своих людей. Я знаю отца совсем немного, но уверена, что он подумал о численном перевесе.

Но Рустам отшучивается, ведя меня вниз по лестнице.

Он всегда отшучивается и прячется за броню, вросшую в него намертво.

— Я могу тебе сейчас помочь?

— Конечно, — отпирает дверь в самом конце тупикового коридора на первом этаже. — Ты спустишься, запрёшься и будешь сидеть, как мышка. Пока я к тебе не приду. Хорошо?

Рустам поторапливает меня. Время на исходе. За дверью есть ещё одна, за которой скрывается лестница, ведущая вниз, в подвал.

— Запрись изнутри. Сиди здесь. Пока я не приду за тобой. Я постучу вот так…

Тук-тук-тук.

— Запомнила?!

Я киваю. Но по правде, я не запомнила ничего, гораздо громче стучит перепуганное сердце. Во рту пересыхает, а чёрная, яростная решимость в глазах Рустама по-настоящему пугает.

Он пойдёт до конца, понимаю я. А я не хочу, чтобы всё заканчивалось так печально. Хочу, чтобы впереди было много всего — не только ночей, но и дней тоже. Может быть, тогда хватит смелости признаться, как сильно мы нужны друг другу.

— Сиди здесь. Всё будет хорошо. Я приду, — и закрывает дверь.

Нужно запереться изнутри. Пальцы плохо слушаются. Но я делаю это и сажусь на пол возле двери, оглядывая просторное помещение, служащее чем-то вроде склада: повсюду коробки с приклеенными надписями о том, что содержится внутри каждой коробки.

От пола тянет холодом, от которого стынут пальцы. Я окончательно просыпаюсь и встаю, проходя вдоль ряда вещей. В дальнем углу аккуратно сложены стулья, есть кожаный диван и другая старая мебель.

Мне остаётся делать только одно — ждать. Ожидание выматывает, а страх не позволяет вздохнуть свободно. Словно кто-то держит мои лёгкие в кулаке, контролируя процесс.

Я прислушиваюсь к тому, что происходит наверху, но пока царит тишина, от которой каждый вздох кажется чересчур громким и опасным. Я не успела взять с собой телефон и понятия не имею, сколько прошло времени.

От безделья я начинаю ходить вдоль ряда коробок и мебели, пытаясь понять хозяев по оставленным здесь вещам.

Останавливаюсь напротив корзины с клюшками для гольфа и наугад вытягивая одну из них. Никогда не понимала этот спорт. Но для богачей, наверное, покажется непристойным отсутствие одного из атрибутов толстого кошелька и высокого уровня жизни.

Чтобы отвлечься от сумрачных мыслей, я размахиваюсь клюшкой, и… в этот момент дом погружается в темноту.

Глава 24

Анжела

Вдох. Выдох.

Я так и стою на месте, глупо держа клюшку высоко над головой. Потом опускаю руки и пытаюсь разглядеть хоть что-то в кромешной темноте.

Прислушиваюсь…

Тихо.

Пока тихо. Я пытаюсь сориентироваться, в какой части подвала я сейчас стою. В одной из коробок я видела небольшой ночник, работающий от батареек. Приходится передвигаться на ощупь, а клюшка служить чем-то вроде трости для слепого.